– А тебя-то она за что третирует?
– Меня? Что ты! Мартина любит меня больше всего на свете. Я смысл ее жизни. Ее надежда на спокойную старость… – Митя задумался и добавил: – Хотя в свете последних событий я уже сомневаюсь, что мне удастся сохранить свои прежние позиции.
В этот самый ответственный момент их откровений за горизонтом появились первые проблески восхода. Небо окрасилось цветом спелых рябиновых ягод, и вдалеке появилась тонкая полоса восходящего солнца.
– Пора, – поднимаясь, сообщила Саша.
Когда солнце взошло, тень, отбрасываемая обелиском, отцепилась и, словно воздушный шарик, медленно раскачиваясь, поползла в сторону города. Саша указала рукой на ползущую тень.
– Мы должны следовать за ней. Так он сказал.
Митя не ответил, и Саша обернулась на брата. Тот стоял с широко раскрытыми глазами и удивленно взирал на движущееся по земле пятно. Теперь он понимал, что Саша не шутила, когда говорила, что знаки есть, и эти знаки могут привести их к сокровищам. Его лицо просияло, и он, схватив Сашу за руку, бросился к машине.
– Я, конечно, не верю во всю эту абракадабру, но чем черт не шутит, – прокричал он на ходу, не обращая внимания на то, что Саша едва за ним поспевает.
Они запрыгнули в машину, и Митя вдавил педаль газа в пол. В один момент они едва не потеряли тень из виду, когда натолкнулись на группу туристов. Митя сигналил и ругался, и лишь несколько купюр, всученных в руки провожатому группы, помогли им прорваться сквозь блокаду.
Тень ползла по длинным пустынным улицам Каира, направляясь в только ей известное место. Проехав по нищим кварталам Эль Матрия, они выехали к мосту и перескочили на другой берег. Тень продолжала ползти дальше. Окруженная солнечными зайчиками, она то и дело подпрыгивала, словно живая, изредка виляя из стороны сторону.
Город закончился, началась бескрайняя пустыня. Едва выскользнув за границы Каира и обогнув дорогу, ведущую на плато Эль Гиза, тень направилась именно туда, в бесконечность желтых песков, по направлению впадины Каттара. На одно лишь мгновение Митя затормозил, не решаясь следовать за этим странным явлением в глубь опасной своей непредсказуемостью пустыни, зная, как она может быть безжалостна к неподготовленным путникам.
Но Саша, почувствовав сомнение в поведении брата и не желая терять заветный след, громко крикнула:
– Вперед, иначе дальше я пойду пешком.
Митя вдавил педаль газа в пол и, поднимая за собой клубы пыли, рванул навстречу опасностям.
Вскоре он пожалел о своем решении. Пожалел о том, что поддался на уговоры сестры. И о том, что он вообще притащился в эту страну. Они уже достаточно долго ехали по пустыне, но впереди не было даже проблеска. С каждым метром становилось яснее – они едут в никуда. Это словно конец мира, грань между реальностью и вымыслом, когда сознание начинает играть свои ужасные шутки.
Тень уже давно перестала вилять и изгибаться, теперь она ровно плыла вперед, словно разверзая своим острием желтые волны песков.
Солнце стояло высоко, и в машине воцарилась невыносимая жара. Ко всему прочему, кондиционер, спасавший первое время от изнурительной жары, совершенно неожиданно сначала затрещал, затем громко хлопнул, свистнул и отключился. Теперь единственной отрадой заблудившихся путников были остатки воды, которую они все же предусмотрительно захватили с собой.
Но чем дальше они продвигались по пустыне, тем идея следовать за этой подозрительной тенью казалось обоим все менее удачной. Пот градом лился по утомленным лицам. Дышать становилось все труднее. В уме возникали картины ужасного и неизбежного конца.
И когда, казалось, хуже уже просто быть не может, совершенно неожиданно мотор вдруг запыхтел и задымился. Машина заглохла, прокатилась еще несколько метров вперед и остановилась.
– Приехали, – сдерживая закипавшее внутри напряжение, задумчиво возвестил Митя.
– Что значит приехали? – встревожено спросила Саша.
– Приехали, Саша, значит – приехали. Дальше либо пешком, либо ждать подмоги.
Митя достал телефон – связи не было. Митя потряс несчастный гаджет и чуть было не вышвырнул его в окно, когда вдруг вспомнил, что теперь это, возможно, единственный источник света. Надо ведь смотреть вперед. Солнце сядет, они останутся в пустыне, далеко от цивилизации, ведь кто знает, как далеко их завела игра тени. Тогда этот тонкий и блеклый луч света, последний отголосок современного мира, станет для них единственной радостью.
Митя повернулся к сестре.
– Ну и что будем делать? Ты ведь знала, зачем мы ехали сюда, теперь подумай, пошамань нам выход из этого пекла. А то я уже чувствую себя как у черта на сковородке.
Саша одарила брата странным, загадочным взглядом, таким, как был у нее в камере пирамиды, и резво выскочила из машины. Она оглянулась чтобы посмотреть назад, в надежде увидеть след хлебной крошки, как в сказке о мальчике с пальчик. Но вместо следов, оставленных их машиной, по которым еще оставался шанс вернуться назад, девушка увидела совершенно ровную гладь бесконечных песков. Жестокие и безжалостные ветра, не стихающие в этой глуши, заметали любой след, способный помочь путникам вернуться обратно. Это было похоже на природную ловушку. Теперь пустыня готова была принять свои жертвы навсегда, не оставляя шансов вернуться или спастись.
Понимая, что теперь у них одна дорога – вперед, Саша попыталась вновь поймать взглядом тень, но, к ее ужасу, тень набирала скорость и теперь неумолимо отдалялась, оставляя их на растерзание безжалостным пескам. Это был конец. Они обречены.
– Она исчезает! Мы должны догнать ее, иначе погибнем, – сокрушенно воскликнула Саша и бросилась следом за тенью.
Митя поспешил за сестрой, понимая, что если они сейчас упустят свою последнюю надежду, то могут надолго застрять в этом богом забытом месте.
Тень снизила свою скорость, на одно лишь мимолетное мгновение, едва уловимое для человеческого глаза, и вдруг вновь продолжила свое стремительное движение вперед.
Остановившись лишь на миг, Митя успел закатать штаны. Рубашка же давно вылезла и теперь неаккуратно болталась. Никогда еще он не выглядел так неопрятно и не чувствовал себя так отвратительно. На голову он повязал свой шелковый платок, привезенный из Индии, над которым так смеялась Саша.
– Как ты думаешь, куда она нас приведет? – спросил Митя, вглядываясь в горизонт.
– Не знаю, – неуверенно ответила Саша. – Этого мне не сказали.
– Замечательно, ты не знаешь. А где же твоя непоколебимая уверенность в правильности своих решений? – съехидничал Митя. – Ты же уверяла меня, что это будет увлекательное путешествие.
– Оно должно было таким быть.
– Да! И это верно, очень увлекательно чувствовать, как твое тело высыхает под палящим солнцем.
– Не впадай в истерику…
– В истерику? Это я впадаю в истерику?! – воскликнул Митя. – Хочешь, я честно тебе признаюсь?!
