Тело ее за эти несколько дней успело покрыться ровным коричневым загаром, резко контрастировавшим с белыми треугольниками на груди и внизу живота – следами от купальника. И эти светлые треугольники лишь добавляли ей сексуальной привлекательности, жаль только – привлекать было некого, не этих же загорелых перекачанных самодовольных придурков с пляжа, которые подкладывают салфетки в плавки и из кожи вон лезут, изображая из себя мачо.
«Эх, Алекс, Алекс, шестьдесят пять килограммов несказанной красоты пропадают без дела. Где ж тебя носит?» – думала Элеонор, плюхаясь в ванну.
После теплой ванны она почувствовала себя лучше и, выпив чашку кофе – есть совершенно не хотелось, – все же решила отправиться на пляж.
Провалявшись пару часов на пляже, она зашла в одно из маленьких кафе, ужасно хотелось чего-нибудь выпить, да и аппетит после купания разыгрался.
За крайним столиком полупустого кафе Элеонор заметила болтавшую по телефону Бетти Уилсон – свою новую знакомую.
Бетти также увидела Элеонор и приветливо замахала ей рукой, приглашая за свой столик.
Бетти была брюнеткой невысокого роста с отличной, но несколько полноватой фигурой, что, впрочем, ее нисколько не волновало, худеть или ограничивать себя в чем-то она не собиралась. Она была твердо уверена в том, что хорошего человека должно быть много, особенно если этот человек – женщина.
Перед Бетти стоял клубничный пирог с взбитыми сливками и большой бокал какого-то коктейля, она была навеселе и, как обычно, в прекрасном расположении духа.
– Привет, Бет! Где Стив? – сказала Элеонор, присаживаясь за столик.
– О господи! Ну где еще может быть этот ненормальный? На своей доске! – улыбаясь, произнесла Бетти. – Он целыми днями с нее не слазит, хорошо, что хотя бы ночью перебирается на меня.
Стив Уилсон – муж Бетти, врач-пульмонолог из Бостона – был действительно помешан на серфинге и все время пропадал на пляже вместе с такими же помешанными, ловя волну, как они это называли.
Бетти терпимо относилась к увлечению мужа, руководствуясь принципом – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы по другим бабам не бегало.
Элеонор посмотрела на Бетти и не без зависти подумала, что, судя по ее довольному, цветущему виду, Стив с лихвой компенсирует ей ночью недостаток дневного внимания, но вслух ничего не сказала.
Бетти была закоренелой, неисправимой оптимисткой – улыбчивой и болтающей без умолку, общаться с ней было легко. Единственное, что в ней могло раздражать, но не раздражало, постоянное перескакивание с одной темы на другую. Не закончив одну мысль, Бетти могла начать развивать другую, совершенно не связанную с первой. И так могло повторяться бесчисленное количество раз.
Из своего не очень богатого психологического опыта Элеонор знала, что это было признаком довольно редкого типа личностей, просто относящихся к житейским перипетиям, не создающих проблем ни себе, ни окружающим. Они идут по жизни легко, будто гуляют по ухоженному парку, любуясь, наслаждаясь ею, не замечая мерзостей, пакостей и несовершенств. Для таких людей горе превращается в несчастье, несчастье в мелкую неприятность, а мелких неприятностей просто не существует.
К такому типу личностей, по всей видимости, принадлежала Бет. Элеонор позавидовала Стиву – Бет никогда не станет сварливой, вечно ноющей женой, она на это просто не способна.
Элеонор заказала подошедшей официантке стаканчик текилы с зеленым лимоном и бифштекс с французским картофелем, глядя на Бетти, она решила сегодня не экономить на калориях.
Бет с аппетитом поглощала пирог и говорила, говорила, говорила. За эти несколько минут она затронула массу разнообразных тем. Начала с неразумной и малоэротичной, на ее взгляд, моды на слишком низко сидящие на бедрах брюки и юбки.
– Нет, я вовсе не ханжа, Эл, ты же знаешь, – запальчиво говорила она. – Я и сама не прочь продемонстрировать кое-какие свои прелести, но опускать юбку еще ниже трусиков! Нет, по-моему, это уж слишком! Как ты считаешь? Да и потом, ноги кажутся короче! Нет, спущенные штаны – это не эротично!
Эл, а что творится в мире, кошмар! Ты слышала? – частила Бет.
Элеонор знала, что на поставленные вопросы Бет не ждет ответов, она ответит на них сама, и поэтому продолжала просто слушать щебетание подруги.
– На южные штаты опять надвигается ураган, – сообщала Бет. – В России обнаружили страшную неизвестную болезнь, у них уже умерло много народа. Предполагают, что ее завезли откуда-то из Юго-Восточной Азии, причем некоторые врачи считают, что не случайно.
Про ураган и болезни Элеонор ничего не слышала, – телевизор не включала уже несколько дней. Она удивленно подняла глаза на Бет, хотела что-то спросить, но в это время официантка принесла заказ.
Дымящийся бифштекс, обложенный жареным картофелем, издавал такой аромат, что у Элеонор потекли слюнки и засосало под ложечкой. Она вмиг потеряла интерес к мировым несчастьям.
Элеонор насыпала щепотку соли возле большого пальца левой руки, слизнула ее и отправила в рот рюмку обжигающей текилы, затем, высосав сок из четвертинки зеленого лимона, принялась за бифштекс.
Бет, забыв про свой пирог, внимательно наблюдала за манипуляциями подруги.
– Ну как? – с неподдельным интересом спросила она Элеонор.
– Да так. Во всяком случае, гораздо менее противно, чем виски.
– Да! – с сомнением произнесла Бет и, подозвав официантку, тоже заказала текилу.
– Я такое только в кино видела, сама не пробовала, – призналась Бет. – Мы в Бостоне пьем водку, Стив не любит виски.
– Это почти то же самое, только вкус поприятнее.
Принесли текилу.
– Так? – спросила Бет, неумело насыпая соль.
– Да, можешь просто бросить щепотку в рот, и когда она начнет растворяться, пей залпом, потом, не выдыхая, высоси лимон. Запомни, выдыхать нельзя! Ну, давай! – проинструктировала Элеонор Бет.
Бет лизнула соль и отважно выплеснула содержимое стакана в рот, но, проглотив огненную жидкость, не выдержала, часто задышала, закашлялась и, схватив стоящий на столе стакан с апельсиновым соком, выпила его почти полностью.
– Нет, Бет, так текилу не пьют. Ты испортила себе всю прелесть. Запивать текилу апельсиновым соком – это пошло.
– Да?! – воскликнула Бет, когда перевела дыхание.
– Да, – твердо сказала Элеонор, которой сок агавы уже ударил в голову. – Будем тренироваться!
Они заказали бутылку текилы, причем Элеонор хотела непременно со шляпой, и полдюжины лаймов – зеленых лимонов, разрезанных на четыре части.
Через минуту у них на столе красовалась большая бутылка, пробка которой была изготовлена в виде мексиканского сомбреро.
– Вот про какую шляпу ты говорила, – наконец догадалась Бет.
Официантка поставила на стол блюдо с лимонами и отошла, улыбаясь, она точно знала, что будет дальше.
