И тут же в качестве «патриотичного примера», который подаст само государство — предстоящая масштабная приватизация, которую намерены проводить (вот великое достижение!) на российских площадках. Поздравляю! О том, что «консультантами» при этом (по существу, организаторами приватизации наших стратегических активов) выступают ключевые транснациональные корпорации — ни слова. Равно как ни слова и о том, кто практически гарантированно будет покупателями наших стратегических активов. И это в условиях, которые его же советник С. Глазьев на недавнем заседании Совета по внешней и оборонной политике назвал «войной печатных станков». Но не хочет президент слышать этого своего советника. И результат ожидаем: им — наши ключевые активы, нам — горка резаной бумаги. Которую они при необходимости напечатают прямо перед нашей очередной «честной» приватизацией — специально в необходимом объеме… А президенту — и это хорошо. Он же ясно сказал, что эта приватизация, в отличие от приватизации 90-х, мол, вообще не ради денег.
Итак, что в первую очередь должно вызвать у наших граждан безусловную поддержку? Разумеется, провозглашенное, да еще и весьма артистично поданное («Подождите радоваться, может быть вам еще и не понравится».) предложение запретить зарубежные счета и владение акциями госчиновникам, политикам и руководителям госкомпаний, а также их ближайшим родственникам. Не случайно и я поставил этот вопрос на первое место, раньше всех прочих провозглашенных президентом приоритетов, экономических и социальных проектов: с нынешней, абсолютно разложившейся системой госуправления декларировать можно все, что угодно, но толку ожидать невозможно.
Все вывезенные из страны чиновниками и политиками деньги — домой. Кто против? Реакция зала дружная — буквально «на ура». Но невольно хочется спросить: так, а чьи же еще счета собираются запретить, если не всех тех, прежде всего, кто собрался в зале, и их же ближайших родственников? Напомню: послание, хотя официально и Федеральному собранию, но в зале — все высшее начальство, включая министров и т. п. Зачем оно здесь — отдельный вопрос, наверное, для торжественности. Но факт налицо. И надо ли доказывать, что если зарубежных счетов и тому подобного не будет у этих, так обрадовавшихся предстоящему запрету, то тем более автоматически не будет и у всех, кто под ними, ниже?
Тем не менее, обнадежились, но тут вспоминаем, что слушаем речь не нового лидера, впервые избранного на столь высокий пост, а человека, правящего страной уже более десятка лет. Тогда почему же раньше этот вопрос не возникал или, как минимум, не ставился так остро? Что изменилось? Сказки о том, что «национальный лидер» только теперь по-настоящему окреп, оставим для совсем доверчивых. Что же остается?
Версии всего две.
Первая. Власть знает, чем согреть нам душу — сейчас вмиг растиражируют по всем телеканалам. При этом всегда остается возможность, как это и делалось до сих пор, продекларировать одно, а реализовать иное — так, чтобы интересы «классово близких» не ущемить. Так, если обратили внимание, недвижимость за рубежом политикам и госчиновникам оставили — можно. А это ведь основной механизм сохранения крупных состояний. Что же касается требования декларирования и обоснования источников, так это мы уже приходили и, как известно, никто из действительно «крупной рыбы», включая ближайших сотрудников президента, министров и т. п., не пострадал.
И версия вторая — закон Магнитского, принятый в США. Тот самый, против которого наша власть так протестовала и все обещала подобрать достойный ответ. Официальный ответ, наверное, будет, но, надо понимать, исключительно для отвода глаз. Реальный ответ — не он ли это? И тогда понятно, почему зал так дружно аплодирует: это — не ограничение, а подсказка и спасение. С учетом всего, что нам известно про эту власть до того, не исключено, что теперь будут созданы и какие-то механизмы, позволяющие безболезненно перевести часть ранее вывезенного за рубеж обратно и хранить уже дома.
Вы меня спросите: тем не менее, в целом — это же будет хорошо? Может быть, даже и не хорошо, но, не исключаю, все-таки чуть лучше, чем есть до сих пор. С учетом же того, что проще и надежнее не возвращать домой, а всего лишь перевести в разрешенную недвижимость за рубежом, может быть, совсем чуть-чуть. И даже за это спасибо — кому? Американскому конгрессу…
2012 г.
«Национализация» ЦБ и ее чудесное завершение
Всех поздравляю: мыльная опера с «национализацией» ЦБ блестяще завершается. наделением «проамериканского» ЦБ новыми суперполномочиями. Логично. Но по порядку.
Если кто забыл, напомню: еще года полтора назад записные подвластные «патриоты», включая деятелей правящей партии и ее фракции в Думе, стали раскручивать, как будто бы, самодеятельно, сначала в сети, а затем уже и во всяких «дискуссионных» передачах на подконтрольных власти массовых СМИ, легенду о том, как «национальный лидер» борется за «национализацию» Центрального банка страны. Вплоть до головокружительных сказок о том, что еще в самом начале своего правления, десятилетие назад, президент вроде пытался «национализировать» ЦБ, но какие-то враждебные силы в Думе ему это не позволили. Правда, попытки отдельных зануд найти какие-либо следы этой самоотверженной «борьбы» в документах успехом не увенчались — не обнаруживается каких-либо следов подобных намерений президента и его команды и, тем более, сопротивления этим намерениям. Но обнаруживается иное — изменения, успешно внесенные тогда президентом и его командой в Думе и СФ в закон о ЦБ. И в чем же основная суть этих изменений? С моей точки зрения, в двух основных положениях.
Первое: над ЦБ тогда (еще десяток лет назад) возник коллективный орган — «Национальный банковский совет». И кто же в него входит, кто в нем, скажем так, держатель основного пакета голосов? Это не секрет. Элементарно заглянув в закон, каждый может удостовериться в том, что, с точки зрения разделения властей и возможности какого-либо независимого (парламентского) контроля за ЦБ, контрольный пакет голосов оказался совместно у Президента, Правительства и самого ЦБ. Если же предположить, что это все же не одна команда, что представители президента и правительства — отдельно, а «проамериканского» ЦБ — отдельно (правда, прежнего председателя ЦБ Игнатьева никто иной, как нынешний президент на протяжении дюжины лет последовательно представлял Думе к назначению на пост трижды!), то и в этом случае, при ином проведении разделяющей черты, невозможно не признать, что тогда безусловный контрольный пакет голосов оказывается у Президента, Правительства, Думы и СФ. Что Дума и СФ все последние годы играли роль сугубо декоративную и недвусмысленно подчиненную президентской команде в этом надеюсь, особых сомнений нет? Соответственно, напомню: на протяжении долгих последних лет главой этого коллегиального органа над ЦБ был никто иной, как «лучший» министр финансов и ближайший соратник и фактический основной экономический советник президента А. Кудрин. Ну, и что тут еще и каким образом еще «национализировать» — во всяком случае, отдельно от собственно Кремля?
И второе существенное изменение. Ведь, может быть, кто-то со стороны, все-таки, вопреки Кремлю и новому коллегиальному органу (как мы убедились, полностью подконтрольному Кремлю) продолжал вмешиваться в работу ЦБ и каким-то образом мешал ему проводить подлинно национальную финансовую политику? Например, хотя бы контролировал его деятельность? Ничего подобного: внесенными десять лет назад в закон о ЦБ поправками даже и Счетная палата (и парламент, имевший ранее право давать соответствующие поручения Палате) была ограничена в своих полномочиях по отношению к ЦБ проводить проверки стало можно исключительно по инициативе выше нами уже описанного славного органа — Национального банковского совета — с контрольным пакетом голосов у Кремля.
