Гвардеец поравнялся со мной. Я узнал Анджи. Она подмигнула мне, игриво поправила в петлице зеленую гвоздику и проследовала дальше.
Симона фотографировала у подиума. Она то отступала на шаг-два, то чуть приседала, застывая в немыслимых позах, чтобы поймать мгновенье. В честь показа Симона разоделась, как куртизанка. Рябиновый шелковый корсет со шнуровкой спереди, юбка с кринолином, туфли на высоком широком каблуке – такие были в моде во времена Людовика XIV. Красновато-каштановые волосы уложены в замысловатую прическу, чтобы не мешали работе. Я улыбнулся. У меня на коленях лежала пластинка «Let it be», 1970, «Apple Record», купленная сегодня утром на Портобелло в подарок Симоне. Сначала я хотел подарить цветы, но, поразмыслив, решил, что «Beatles» больше подойдут для сюрприза.
Дефиле проходило в фойе делового центра. В углу соорудили что-то вроде подиума со ступеньками. Огромные бархатные портьеры придавали обстановке театральность и торжественность. В то же время беспорядочно расставленные стулья, диванчики и банкетки с дугообразным проходом между ними говорили о неформальности происходящего. За спинами гостей мерцали огоньки бара, где предлагался фуршет, кофе и шампанское.
«Пьяный» гвардеец добрался до подиума. На фоне бархатных портьер засверкали пряжки на ремне и ботфортах, эполеты на плечах. Гвардеец небрежно скинул фуражку, пышные локоны заструились по плечам, переливаясь в свете прожекторов цветом «молока волчицы». Раздались аплодисменты. Гвардеец застыл на месте, покачивая бедрами в такт музыке, затем взялся за пряжку широкого ремня.
В зале стало тихо. Полы камзола разлетелись, и в тот же момент свет погас. Но хитрость Макса не удалась: обнаженное тело мелькнуло в перекрестье фотовспышек.
За моей спиной послышался идиотский смех.
Через ряд позади рядом с Владом сидел Серж – нестареющий плейбой с хамскими повадками. Смуглая кожа, чуть раскосые монголоидные глаза, бритые виски. Одет подчеркнуто небрежно и фривольно: потертые джинсы, клетчатый пиджак, ядовито-желтая водолазка с парусником «CUTTY SARK». На пальце перстень с бриллиантом. На циферблате золотых часов «крылья» LONGINES.
Серж прилетел утром. Вместо багажа он притащил девицу в белых круглых очках с толстой оправой, что придавало ей сходство с черепахой.
Девица все время торчала в баре, бегая через каждые пять минут курить на улицу и трепаться по телефону, а Серж вальяжно расхаживал по залу, где шли приготовления к дефиле, давал советы, нелепо острил и тискал моделей.
За ним, как верный пес, неотступно следовал Николя. Когда Влад знакомил нас, Серж некоторое время изучал мое лицо с нескрываемым презрением, как будто сравнивал живой оригинал с увиденным на фотографии.
Я в свою очередь нацепил маску доброжелательной наивности, с трудом сдерживаясь, чтобы не нагрубить в ответ на столь неприкрытое пренебрежение. Казалось, каждый из нас понимал, что от конфликта не уйти, это только вопрос времени. Что ж, я не намерен сдаваться без боя, даже если этот тип – «real McCoy» [31] .
Вспыхнул свет. Шоу закончилось. Послышались громкие аплодисменты. Модели в тренчкотах, камзолах, сюртуках, рединготах (а для меня – просто в разных пальто) выстроились на сцене. Появился Макс. Одетый в темно-лиловый бархатный жакет с кружевными манжетами, в коротких штанах, заправленных в черные шелковые гетры, в туфлях с хромированными пряжками, он представлял копию своего кумира Уайльда. При появлении кутюрье модели повернулись к залу спиной. Перед зрителями, как по волшебству, предстала старинная лондонская улочка. Сгорбленный фонарь, кирпичная кладка стены, окно с массивным обрамлением, лужа на булыжной мостовой, колесо кареты. На фоне этой панорамы Макс выглядел сногсшибательно – настоящий денди, воплощенное изящество и галантность. Он изобразил поклон и даже снял шляпу. Гладко выбритая голова заблестела в лучах прожектора. Появились цветы. Кто-то отсалютовал шампанским.
Я повернулся и посмотрел туда, где сидели Влад, Серж и «багажная» девица. Два кресла рядом с ними пустовали весь вечер. Заметив мой вопросительный взгляд, Влад обреченно покачал головой. Инвестор так и не появился. Артур тоже. Дело принимало дурной оборот. Тот, ради кого все затевалось, не пришел. Да и существовал ли этот человек на самом деле, или Артур с самого начала нас обманывал?
В зале началась суматоха. Задвигались стулья, послышалась громкая речь. Часть гостей переместилась к бару, чтобы прикончить остатки фуршета. Часть собралась на сцене, где Макс принимал поздравления и давал интервью.
Случайных людей на дефиле не было – только представители прессы и VIP-персоны, связанные с миром моды. Кто бы мог подумать, что успех или провал в этом «модном» мире зависит от мнения небольшой кучки людей, статей в десятке журналов и публикаций на нескольких интернет-сайтах. Вот уж, действительно, мафия.
На сцену выскочила Симона. Растолкав гостей, она радостно обняла брата. Его успех, пусть даже иллюзорный, был и ее успехом. Я подошел к бару, положил пластинку «битлов» на стойку и заказал бутылку виски ANTIQUARY за пятьсот фунтов. Потрачу последние деньги на что-нибудь стоящее. Это, конечно, не босоножки от PRADA, но люди тоже старались, составляли ассамбляж, берегли двадцать лет в бочке. Этикетку придумали в черно-золотых погребальных тонах. А как звучит – АНТИКВАРИ! Да, за одно название денег не жалко. Не виски, а настоящий парфюм!
Симона, раскрасневшаяся и довольная, подбежала ко мне с бокалом в руке.
– Ух, запыхалась, – сказала она, жадно глотая шампанское. – Макс – чудо! Это будет фурор! Все редакторы в восторге. Наши вообще обещают дать фотографию на первой полосе и статью на целый разворот. – Симона заметила лежащую на стойке пластинку. – Это тот самый?
Она узнала диск «Beatles».
– Тот самый. Поздравляю, – я протянул ей альбом знаменитой четверки.
– Класс. Ты все-таки купил его! – она восторженно разглядывала пластинку. – Спасибо. Ты упорный.
– И глупый, как осел, – проворчал я.
Симона не слышала меня. Она вернула альбом на стойку и начал ослаблять верхнюю шнуровку корсета.
– Блин, как давит грудь.
– Завлекательный корсет, – с ухмылкой заметил я. – Помочь, или снова записать в долг? И на какой срок?
Вопрос остался без ответа. Взгляд Симоны уперся в кого-то в толпе.
– Закажи джин-тоник, – она поставила пустой бокал на стойку. – Мне надо поговорить вон с теми двумя дамочками из style.сом . Это очень важно.
Симона упорхнула, вильнув юбками, как лондонская куртизанка. Лет двести назад она бы хорошо вписалась в таком наряде в антураж какого-нибудь кабаре в Сохо. И как я мог купиться на все эти обещания и посулы! Как мог поверить в безумную авантюру? Глупый деревянный Пиноккио.
В дальнем углу холла Влад о чем-то напряженно спорил с Сержем. Никогда прежде я не видел директора ZET MAX таким нервным и одновременно сломленным. Похоже, влип не я один. Как только Серж появился утром, Влад – напрягся, засуетился. Складывалось впечатление, что в их дружеские отношения цепко, как ползучий хмель, вплетены дела денежные. И тут я вспомнил, что в тот злополучный вечер в московском кафе Симона просила брата ни в коем случае не занимать денег у Сержа, добавив, что Влад и так ему должен. Тогда я не придал значения этой фразе.
