– Не расстраивайся, прорвемся, – улыбнулся я. – Дай ручку, запишу тебе адрес, по которому прячется Влад в Москве. Может, пригодится.
Я взял салфетку, написал на ней адрес и отдал Симоне. Она засунула его в карман, недовольно приговаривая, что я совсем «крейзи». Наконец футбольный матч закончился. У стойки загудели, обсуждая результат.
На нашем столе появились ягненок «Элви Вэлли» и два бокала виски «Clan MacGregor» [67] .
– Ты чего задумчивый? – спросила Симона.
– Да так, мысль одна терзает, – я протер лоб. – Отель Николя совсем недалеко отсюда. А что если перед тем как пойти в отель, Николя и Кэт встретились в каком-нибудь баре или ресторане.
– И что?
– Вдруг бармен их запомнил. Тогда у нас появится свидетель!
Мы оба, не сговариваясь, повернули головы в сторону барной стойки, где Джим наполнял пивом высокий бокал. Он подмигнул нам.
– Симона, пошли. Начнем с него.
«Везет, как утопленнику». Значение этой фразы оставалось для меня загадкой до сегодняшнего дня. Пять минут назад казалось, что все кончено: я шел ко дну, деньги пропали, над головой навис меч английского правосудия, но в считанные минуты все изменилось. Выслушав нас, Джим хитро заулыбался, погрозил кому-то невидимому пухлым пальцем и сказал:
– Twenty pounds.
Мы с Симоной переглянулись.
– Twenty pounds, – повторил Джим, затем нагнулся и достал из-под стойки диск. – Your friend is my debt. [68]
Джим рассказал, что в среду вечером, примерно без пятнадцати шесть, русский парень в черной шляпе попросил спрятать запись. Он обещал забрать ее на следующий день и заплатить двадцать фунтов. Затем парень ушел и вернулся в начале седьмого с девушкой в платке и темных очках. Они о чем-то недолго поговорили, расплатились и ушли. Проныра Николя решил подстраховаться, сделал копию и оставил в баре. Хитрец!
Я хотел расцеловать Джима. У нас появился свидетель всего за двадцать фунтов.
– Спроси его, как выглядела девушка, – попросил я Симону.
– Подожди, – она загадочно посмотрела на меня. – Давай выйдем на минутку.
Мы вышли на улицу, я закурил.
– Слушай, Антуан. Ты должен мне помочь, – она достала из рюкзака портативную видеокамеру. – Это ценнейшие кадры для фильма. Фурор. Интервью свидетеля.
– А если он не согласится? – засомневался я, беря у нее камеру. Миниатюрная, она легко умещалась на ладони.
– Он точно не согласится, поэтому ты будешь снимать скрыто, пока я снова расспрошу его обо всем подробно. Понял? Камеру держи в правой руке, рядом с пивными кранами. Бармен вряд ли заметит. Ничего не трогай, ничего не нажимай, я все настроила.
Мы вернулись к стойке. Мне было немного не по себе, что приходится обманывать добряка Джима, но что поделать. Я же был почти продюсером фильма.
Все прошло успешно. Джим с удовольствием повторил рассказ, отпуская иногда шуточки и каламбуры. Симона, смеясь и поддакивая, делала незаметные знаки, куда поворачивать камеру, переводила слова Джима, переспрашивала, когда бармен отвлекался, чтобы передать заказ или рассчитать посетителей. Где-то через полчаса, довольные, мы вернулись за стол.
– Отлично, это эксклюзив! – Симона просматривала запись. – Ты что, не рад?
– Интервью, конечно, класс, – со вздохом проговорил я. – Но, как я понял из вашего веселого разговора, Джим не сможет опознать девушку. И мы не можем доказать, что это была Кэтрин. Она была в платке. Темные очки не снимала. То, что наш бармен опознал Николя, абсолютно ничего не дает.
– Вот, блин, и что теперь?
– Ничего, – я пожал плечами. – Съедим мясо ягненка, пока совсем не остыло.
За окном ночь незаметно поглотила день. Бар наполнился посетителями. Смех, звяканье посуды. И разговоры, разговоры, разговоры…
Официант принес счет. Я собрался расплатится, но Симона остановила меня, достав кредитную карточку.
Она подала карточку официанту.
– Стоп! – воскликнул я, глядя на красный пластик с логотипом банка.
Официант чуть не выронил из рук пустые бокалы.
– Сорри, экскюзе муа, – поспешно извинился я.
Покачав головой, официант взял карточку и ушел.
– Джим говорил, что девушка заказывала коктейль. Необычный коктейль.
– Но он не сказал, какой именно, – уточнила Симона.
– Конечно, не сказал, потому что не хотел подставить меня – как мужчина мужчину! Мы однажды были здесь с Кэтрин… После того как поругались с тобой, и она заказывала свой любимый коктейль. Пойдем узнаем, что это был за коктейль. Только без всяких съемок.
Когда Симона спросила Джима про коктейль, он немного замялся, но я одобрительно кивнул, что все в порядке. Он подтвердил, что действительно запомнил необычный коктейль. Его заказывали у него дважды. Один раз – высокая девушка, которую приводил Антуан, второй – девушка в платке, с русским, который оставил диск. Симона спросила, сможет ли он подтвердить это полиции. Джим ответил, что для отличного парня Антуана он это сделает, но опознать девушку все равно не сумеет.
– Это не важно, – махнул рукой я. – Пусть лучше скажет, сохранился ли номер кредитной карточки, которой расплачивались гости.
– Почему ты уверен, что они расплачивались карточкой и что эта карточка принадлежала Кэтрин?
– Можем поспорить, ставлю один фунт к тысяче. Николя ни за что не стал бы платить за Кэтрин. Это унижает его блатное достоинство, а Кэтрин как нормальная англичанка не носит с собой наличные.
Джим обещал, что завтра, когда будет бухгалтер, он сможет узнать четыре последние цифры карточки. Мы попрощались.
На улице похолодало.
– Надо отпраздновать, – я обнял Симону, – а то госпожа удача обидится. Предлагаю махнуть к Анджи. Она вернется не раньше завтрашнего утра, и у нее есть прелестный диван.
– Why not?
Определившись с программой на вечер, мы бодро зашагали к метро «Marble Arch».
* * *
– Вы знаете, что любимый коктейль вашей дочери – водка, мартини битер, капля ликера «Блу Курасао» для контраста и обязательно – колотый лед?
– Какая разница? – раздраженно ответил г-н Штейн. – К чему это? Я же сказал – все вопросы через адвоката. Зачем было названивать моей жене и просить договориться о встрече?
– Думаю, что адвокату не стоит знать некоторых вещей. Информация важная, и нам хотелось бы утрясти конфликт мирно, по-домашнему, – сказал я. – Правда, Симона?
Симона, сидящая рядом, утвердительно кивнула. Г-н Штейн подошел к окну и раздернул шторы. Кабинет наполнился блеклым светом лондонского утра.
– Мы нашли бар, в котором ваша дочь встречалась с Николя в тот злополучный вечер, – произнес я.
