— Роберт! — начала Барбара и осеклась. — Сейчас ты услышишь нечто очень важное. — Она снова замолчала, собираясь с силами, а потом выпалила: — Клайв — твой единокровный брат!
Наступила мертвая тишина. Роберт побледнел как полотно. Клайв медленно поставил на стол свой бокал и безмолвно уставился на мать.
Мегги и Люси, сидевшие рядом, сжали друг другу руки.
Эрик Тетли смотрел на Барбару, как на привидение.
— Я не могла сказать тебе об этом, дорогой, — тихо произнесла она, и глаза ее наполнились слезами. — Когда твоя жена покончила с собой и ты ушел от меня, я еще не знала, что беременна… А когда это выяснилось, было уже поздно. Мне казалось, что ты можешь расценить это как шантаж с моей стороны, и подумаешь, что таким образом я пытаюсь привязать тебя к себе… Кроме того, тебе надо было воспитывать сына, а я понимала, как ненавидит меня маленький Бобби… Это чувство он мог перенести и на нашего с тобой ребенка. — Она обвела взглядом присутствующих. — Поэтому я ответила согласием на предложение своего старого друга Джерома Стаффорда выйти за него замуж, поставив ему единственное условие: я и наш ребенок, — хотя я знала, чьим это дитя будет на самом деле, — должны носить мою девичью фамилию.
— Но ты молчала столько лет!.. — еле слышно пробормотал Эрик Тетли. — Я даже не знал, что у меня есть еще один сын…
— Она поступила правильно, отец, — вмешался в разговор Роберт. — Я был очень одинок, но, несмотря на это, не мог бы воспринимать Клайва как своего брата, пока не простил тебя и Барбару. А теперь…
— А теперь мы все — одна большая семья! — радостно воскликнула Люси.
Клайв и Роберт встали со своих мест, подошли друг к другу и крепко обнялись, а женщины вытерли платочками слезы умиления.
