Его небрежное замечание заставило ее вздрогнуть словно от удара хлыстом, но Стефани тут же взяла себя в руки. Отказавшись от ужина, она только подтвердит его убеждение, что боится. Не лучше ли опровергнуть его, согласившись? В конце концов, Стефани стала взрослее на целую жизнь и умнее, чем была, когда они впервые встретились. Матео не сможет ее снова одурачить.
— Что ж, почему бы и нет? — Женщина постаралась как можно небрежнее пожать плечами. — Ты абсолютно прав — я ничего не теряю.
— Отлично! Жду тебя на вилле в восемь.
— Лучше я встречусь с тобой за воротами.
— Как пожелаешь. — Матео улыбнулся. — Обещаю, я буду крайне благоразумен.
Отблеск свечей пробегал по ее лицу, обволакивая глаза таинственностью и одновременно подчеркивая улыбку. Матео откинулся в кресле и неторопливо рассматривал Стефани. Он правильно сделал, что привел ее в роскошный частный ночной клуб, находившийся на вилле девятнадцатого века высоко на склоне горы Эпомео.
Обстановка как будто специально создана для нее. Если раньше она держалась как принцесса, то здесь, в платье цвета утренней зари, с убранными наверх волосами и сверкающими хрустальными призмами, свисающими с ушей, Стефани могла бы сойти за королеву. Насыщенного тона кремовые стены, увешанные прекрасными картинами, золотистые шелковые ковры на мраморном полу и изящные композиции из цветов на покрытых льняными скатертями столах лишь подчеркивали ее очарование.
Взглянув на него поверх бокала, она заметила:
— Ты глазеешь, Матео.
— Ничего не могу поделать. Ты привлекаешь взоры всех мужчин в этом зале.
— Почему? Разве я совершила какую-нибудь ужасную бестактность?
— Не ты, — ответил он, — только я способен на такое.
— Пригласив меня пообедать?
Матео покачал головой. Внезапно его охватило такое сильное отчаяние, что он сам удивился.
— Я в растерянности, Стефани. Не знаю, нужно ли мне извиниться перед тобою за то, как я повел себя десять лет назад, или поблагодарить тебя, что ты сделала то лето самым приятным в моей жизни.
Стефани смущенно заморгала, на щеках появился слабый румянец.
— Не нужно говорить об этом. То, что произошло, было давно. Ты сам сказал, что мы уже не те люди, какими были тогда.
— Я сказал, что я не тот, а ты… Мне кажется, ты все-таки не слишком изменилась. В двадцать пять я был высокомерным, эгоистичным и слишком незрелым, чтобы оценить твои прекрасные качества. Я соблазнил тебя, поставил под угрозу твое доброе имя и бросил одну отвечать за последствия.
— Последствий не было, — быстро сказала Стефани и еще больше покраснела, — и ты, должно быть, знаешь об этом.
— То, что мы предохранялись, вовсе не исключает, что во всех других отношениях я плохо с тобой поступил.
— Ты был честным, Матео.
— Я бы сказал, жестоким.
— Хорошо, тогда жестоко честным! То, что я расценила как вечную любовь, ты посчитал безрассудной страстью. И это тоже хорошо! Мы с самого начала не подходили друг другу. — Она поковыряла вилкой свою телятину. — Неужели ты действительно можешь представить меня замужем за кем-нибудь, похожим на тебя?
— Хочешь сказать, принцессу и нищего?
— Не обязательно. Но мы совершенно из разных миров, и у нас было мало общего, кроме огромного количества гормонов. Вовсе не желая обидеть тебя, чувствую себя обязанной сказать, что, если бы ты не оборвал наш роман, это сделала бы я — рано или поздно. Давай посмотрим правде в глаза: мы с самого начала не подходили друг другу.
— А тебе был нужен подходящий мужчина?
— Да.
— И ты нашла его, как только я освободил место. — Матео сделал глоток вина. — Расскажи мне о человеке, за которого ты вышла замуж.
— Нечего рассказывать. Мы пробыли вместе всего два года.
— Так он все же не был подходящим?
— Я думала, что он им был, думала, что он любит меня.
— А ты любила его?
— Считала, что люблю. Легко убедить себя в том, что одобряет вся твоя семья.
— И поэтому ты поторопилась выйти замуж? Чтобы угодить семье?
— Нет. Мы с Чарльзом пришли к такому решению вместе. Я была готова завести семью.
— И готова завести ребенка?
— Да. — Стефани опустила глаза. — Чарльз хотел ребенка. Видишь ли, он был несколько старше меня.
Матео видел, что ей неприятен этот разговор, поэтому как можно мягче произнес:
— По крайней мере, ты была счастлива некоторое время.
— Я давно счастлива, Матео, — резко возразила она. — Моя жизнь очень насыщена и приятна. У меня есть Саймон и работа, которой я довольна.
— А что это за работа?
— Я микробиолог, работаю в исследовательском отделе в университете. Я думала, ты знаешь, раз поддерживаешь связь с моей бабушкой.
Матео не сказал, что, узнав о замужестве Стефани, перестал говорить на эту тему.
— А этих двух вещей достаточно? — мягко заметил он.
— Почему, есть еще, — весело ответила она.
Матео вдруг подумал о мужчинах, которые могли появляться в ее жизни, и это почему-то привело его в ярость.
— Какие, например? — резко спросил он.
— У меня красивый дом в красивом городе. Друзья, достаточно денег, хорошее здоровье, душевный покой… чего еще надо?
— А любовь?
— Я уже сказала — у меня есть Саймон.
— Не такая любовь, Стефани. Ты создана, чтобы тебя любил мужчина.
— У меня нет времени на романы или замужество. Я слишком занята как мать. А мужчины обычно не в восторге от женщин с детьми.
— Не знаю почему. — Матео почувствовал облегчение от ее слов. — Твой сын такой приятный, его легко полюбить.
Стефани закусила губу, и Матео вспомнил, что чувствовал, когда целовал ее, как будто это случилось только вчера. Не угасшие чувства снова вспыхнули ярким пламенем.
Быстро, пока она не догадалась о направлении его мыслей, он продолжил:
— А, знаешь ли, мальчику нужен отец, кто-то, кто мог бы руководить им.
— Неужели? — резко спросила Стефани. Руки у нее задрожали, нож и вилка упали на тарелку. — Спасибо за мудрый совет, но так уж случилось, что Саймону вполне хватает руководства его матери.
— Извини, если обидел тебя. Это… — Он не ожидал такой реакции.
— Оставим это, Матео! — Она отодвинула стул и вскочила из-за стола. — Зря я согласилась на эту встречу. Еще до нее я знала, что пожалею об этом.
— Стефани, подожди! — Матео бросился за нею и почти догнал, но она успела добежать до дамской комнаты, проскользнуть в дверь и захлопнуть ее у него перед носом.
