— Аннабелл, ты насквозь испорченная и лживая женщина. Я не верю ни одному твоему слову.
— Почему же ты не увидел этого раньше? — сквозь слезы выкрикнула Аннабелл.
— Не увидел, потому что ты блистательная лгунья. Лучшая из всех, кого я встречал. Ты заморочила мне голову, втерлась в доверие к моей семье, ты испоганила все, что мне дорого! Нам больше не о чем говорить. — Антуан с брезгливой гримасой отшатнулся от Аннабелл. — Я еду домой, но без тебя. Может быть, тебе удастся по дороге подцепить какого-нибудь солдатика или матроса и получить удовольствие. Я к тебе и пальцем не притронусь. — Сен-Гри повернулся и зашагал прочь.
Аннабелл смотрела ему вслед и дрожала всем телом, не веря своим ушам. Услышав шум отъезжавшей машины, она медленно побрела к выходу из Булонского леса. Она двигалась словно во сне, не видя ничего вокруг. Казалось, что мир рухнул в одночасье и она снова осталась одна. Она снова поймана в ловушку, и никто не придет к ней на помощь. Когда-то ее бросил Джосайя, предала Горти, а вот теперь от нее отшатнулся Антуан. Ну что ж, теперь умнее будет.
Выйдя из леса, Аннабелл остановила такси и назвала шоферу адрес. Она сидела на заднем сиденье, продрогшая до костей, и плакала. Сидевший за рулем русский — добрая душа — спросил, не может ли он ей чем-нибудь помочь. Она только покачала головой. Антуан подтвердил ее худшие опасения: никто не поверит, что она ни в чем не виновата; ее будут вечно осуждать за то, что сделали с ней другие. Та надежда, что еще теплилась в ее сердце, разбилась вдребезги. Неужели нет на свете ни любви, ни сострадания?! Неужели и дальше ей придется жить, не смея никому довериться?! Какие страшные, жестокие слова бросил ей Антуан, а ведь клялся ей в любви, обожал ее девочку! При мысли об этом Аннабелл стало плохо.
Когда они наконец подъехали к дому Аннабелл, таксист — благородный русский офицер — отказался брать с нее плату. Он лишь покачал головой и отвел ее руку.
— Я вижу, как вам плохо. — В последние годы ему и самому пришлось несладко. — Держитесь, не падайте духом. Все наладится…
— Спасибо вам, — проговорила Аннабелл, сдерживая рыдания, и побежала к дому.
Глава 24
Аннабелл три дня бродила по дому как привидение. Отменила прием, не заходила в кабинет и всем сказала, что она больна. Так оно и было. От слов Антуана у нее болело сердце. Сен-Гри уничтожил все. Если бы он дал ей пощечину, ей было бы не так больно. Но его слова, его обвинения, его нежелание понять ее били Аннабелл в сердце.
Сказавшись больной, она попросила Брижитт отвести Консуэло в школу и в парк. Но лишь Элен сердцем чувствовала, что случилось нечто ужасное, и поняла, что это как-то связано с Антуаном.
Когда раздался звонок в дверь, Аннабелл была в постели. Она никого не хотела видеть. За эти дни она не раз снова и снова прокручивала в голове объяснение с Антуаном, пытаясь найти нужные слова и аргументы, чтобы убедить его поверить ей. Но что толку подбирать слова, если никогда больше она не увидит Антуана?!
Звонок не умолкал. Наконец она надела халат и спустилась по лестнице. Может быть, кому-то из соседей потребовалась экстренная помощь? Аннабелл распахнула дверь и застыла на месте, увидев на пороге Антуана.
— Можно войти? — мрачно спросил он. Аннабелл на мгновение замешкалась, не зная, впускать ли его, но потом сделала шаг в сторону. Приглашать гостя в комнату она не стала. Сен-Гри остановился у входной двери, а потом осторожно осведомился:
— Может быть, присядем на минутку?
— Думаю, не стоит, — безжизненным голосом ответила Аннабелл. — С меня вполне достаточно того, что ты сказал в парке. Вряд ли ты к этому можешь что-нибудь добавить. Ты выразился вполне определенно.
— Аннабелл, извини, я был не в себе, но постарайся меня понять. У тебя был муж, но при этом внебрачный ребенок. Ты представлялась вдовой, на что не имела никакого права. Заразилась мерзкой болезнью, которой могла заразить и меня. Что я должен был думать, как мог верить тебе?!
Слова Антуана вонзались в разбитое сердце Аннабелл как нож. Господи, ну почему же он снова мучает ее, зачем вообще он пришел, если не верит ей!
— Я все сказала тебе, Антуан. У меня не было близких отношений с моим мужем. Я люблю тебя, Антуан, вернее, любила.
— Верится с трудом. Ты была замужем два года.
— Он спал со своим другом, — бесстрастно ответила Аннабелл. — Только я этого не знала, я не могла понять, что происходит. А потом он во всем признался, сказал, что больше не хочет обманывать себя и меня. — Она с отчаянием посмотрела ему в глаза.
— А вот ты предпочла бы продолжать лгать мне, не так ли?
— Нет! Именно поэтому я все тебе и рассказала. Но теперь вижу, что напрасно. Мне вообще не следовало встречаться с тобой.
— Мы встречались, потому что любили друг друга, — патетически воскликнул Антуан.
— Да, именно так — в прошедшем времени. Любимым обычно доверяют.
— Я был потрясен, я очень расстроился.
Аннабелл молчала. Антуан не рискнул приблизиться к ней — взгляд Аннабелл удерживал его на месте.
— То, что ты сказал о Консуэло, чудовищно. Я никогда не позволю тебе подойти к ней. Она не виновата, что родилась вне брака. Виновата я, потому что решила родить ее вопреки всему. А ты осудил меня, вместо того чтобы поверить.
— Именно этим и вызван мой приход. Я все как следует обдумал, — осторожно начал Антуан. — Признаюсь, такого признания от будущей жены я не ожидал. Но я люблю тебя и хочу забыть и простить совершенные тобой ошибки. Сделай анализ на сифилис и докажи, что ты не больна.
— Это ни к чему. — Аннабелл распахнула дверь и вздрогнула от порыва ледяного январского ветра. — Не надо ничего забывать, не надо прощать меня. И мою дочь тоже. Ни я, ни Консуэло не представляем опасности для твоих родных, потому что больше вы нас не увидите. И делать анализ я тоже не буду, потому что общаться с тобой и что-либо доказывать я не собираюсь.
— Это означает, что ты больна, — сделал вывод Сен-Гри.
— Позволь напомнить, ты сам сказал, что больше и пальцем ко мне не притронешься. Я это прекрасно помню. Точнее, помню все твои слова и не забуду их никогда. Может быть, ты и сможешь простить меня, но я не прощу тебя. Ни за что.
— Как ты смеешь так говорить после всего, что ты сделала? — взвился Антуан. — Тебе чертовски повезло, что я вообще соглашаюсь иметь с тобой дело! С женщиной, которая была замужем за сифилитиком, родила ублюдка и вообще занималась неизвестно чем! — Следовало залепить ему пощечину, но Аннабелл не хотелось пачкать руки. Он этого не стоил.
— Антуан, все это я уже слышала и никогда не забуду. А теперь уходи из моего дома.
Сен-Гри смотрел на нее, не веря тому, что услышал.
— Ты шутишь? Кто теперь захочет иметь с тобой дело? — воскликнул он.
Этот красивый элегантный мужчина, которым Аннабелл была так увлечена, больше для нее не существовал. Теперь, когда она смогла разглядеть его душу, она сама вычеркнула его из своей жизни.
