Женщины поговорили еще немного, и Максин сообщила, что ей нужно навестить пациента в больнице Ленокс-Хилл. У Зельды был выходной, но она не собиралась никуда уходить. Зельда пообещала присмотреть за девочками в отсутствие хозяйки и добавила, что у них наверняка будет тяжелое похмелье после вчерашней попойки. Максин рассмеялась:
— Я выставила пустые бутылки на туалетный столик, и они сразу же поймут, что мне все известно о ночном кутеже.
— Когда они это увидят, им станет еще хуже, — качая головой, с улыбкой заметила Зельда.
— Так им и надо. Какая подлость — обмануть мое доверие и злоупотреблять моим гостеприимством! — сердито сказала Максин и вдруг, улыбнувшись, взглянула на Зельду: — Вот видишь, я уже приступила к подготовке обвинительной речи. Как тебе ее тезисы?
— Кажутся вполне убедительными. Вам надо строго наказать Дафну. Посадите ее под домашний арест и лишите карманных денег. — Максин кивнула. Они с Зельдой часто сходились во мнениях. Нянька обладала твердым характером — добрая в разумных пределах и в меру строгая, не тиран, не тряпка. Максин полностью доверяла ей и прислушивалась к ее советам. — А что случилось с вашим пациентом? Он попытался покончить с собой?
Максин молча кивнула.
— И сколько ему? — поинтересовалась Зельда.
Она уважала Максин за то, что та делала для подростков и их родителей.
— Шестнадцать.
Максин не хотелось вдаваться в подробности. Она обычно не рассказывала домашним о своей работе, а Зельда не расспрашивала ее. Она многое понимала без слов, читая по выражению глаз Максин все, что творилось у нее в душе. Когда кто-нибудь из пациентов погибал, Зельда сразу же догадывалась об этом. Ей было всем сердцем жаль погибшего ребенка и его родителей. Самоубийство подростка — всегда трагедия. Судя по тому, что у Максин постоянно было много работы, в Нью-Йорке находилось немало потенциальных самоубийц, нуждавшихся в психиатрической помощи. В сравнении с проблемой суицида подростков попойка шести тринадцатилетних девочек выглядела невинной шалостью.
Через несколько минут Максин вышла из дома и направилась, как обычно, пешком в больницу Ленокс-Хилл. Несмотря на холод и сильный ветер, день выдался ясный, солнечный. Максин не давали покоя мысли о дочери и ее ночном кутеже с подружками. В их жизни начинался новый период, и Максин была глубоко благодарна Зельде за ее всегдашнюю готовность помочь. Теперь понадобится жесткий контроль над Дафной и ее подругами. Максин решила рассказать о поведении дочери Блейку, когда тот появится в Нью-Йорке. Родители не могли пустить дело на самотек. Теперь от Дафны в течение нескольких лет можно было ожидать всего, чего угодно, с тревогой думала Максин. С детьми легко ладить лишь до тех пор, пока они находятся в возрасте Сэма. Но время летит незаметно, дети подрастают. Скоро сыновья Максин тоже достигнут трудного подросткового возраста, и у нее прибавится хлопот. Но пока, слава Богу, мальчики не доставляли ей серьезных хлопот.
Добравшись до больницы, Максин сразу же направилась в палату Джейсона. Бледный как полотно, он выглядел хуже некуда. Мать сидела рядом на стуле и, всхлипывая, что-то говорила мальчику. В палате находилась сиделка, но она старалась не вмешиваться в разговор матери и сына. Как только Максин вошла в комнату, взоры присутствующих обратились к ней.
— Как ты себя чувствуешь, Джейсон? — спросила Максин и, взглянув на сиделку, кивнула.
Та, не говоря ни слова, вышла из палаты.
— Вроде ничего, — буркнул подросток.
Он был сильно удручен. Впрочем, подобное состояние было нормальной реакцией на большую дозу принятого им накануне снотворного. Он и в предшествующие попытке самоубийства дни находился в депрессии. Судя по внешнему виду Хелен, она не спала всю ночь. Под глазами выступили черные круги. Она требовала от сына обещания не делать больше подобных поступков. Юноша нехотя согласился.
— Он обещал больше не сводить счеты с жизнью, — промолвила Хелен.
— Надеюсь, ваш сын сдержит слово, — сказала Максин.
— Я могу сегодня вернуться домой? — спросил Джейсон.
Ему не нравилось, что в палате постоянно дежурит сиделка. Здесь он чувствовал себя как в тюрьме.
— Нам надо серьезно поговорить, Джейсон, — сказала Максин. В розовом свитере и джинсах она сама походила на подростка. — Думаю, тебе еще рано возвращаться домой. — Максин никогда не лгала своим пациентам, и поэтому они доверяли ей. — Вчера ты принял огромное количество таблеток. Тебя едва откачали. Я не преувеличиваю, Джейсон. Ты действительно чуть не умер.
Джейсон отвел глаза в сторону. Ему вдруг стало страшно. При свете дня все его проблемы выглядели совсем по-иному.
— Я был пьян и не понимал, что делал, — попытался оправдаться он.
— Ты прекрасно все понимал, — спокойно возразила Максин. — Тебе нужно время кое-что обдумать, проанализировать свои действия и все разложить по полочкам. Это очень важно, Джейсон. Я полагаю, что во время праздников тебе лучше побыть вдали от дома, где все напоминало бы о твоем отце.
Она говорила прямо, без обиняков. Услышав слова доктора, Хелен в ужасе подняла на нее глаза. Матери казалось, что Максин бьет ее сына по больному месту и это может привести к новому срыву. Ведь Джейсон давно уверился, что это он убил отца.
— Я хочу, чтобы ты полежал пока в одном лечебном учреждении, которое я хорошо знаю. Это прекрасное место, там лечатся подростки и юноши четырнадцати — восемнадцати лет. Мама сможет каждый день навещать тебя там. Я решительно против того, чтобы ты возвращался домой, Джейсон. Из этого не выйдет ничего хорошего, поверь.
— Сколько времени я должен провести в лечебнице? — спросил подросток.
Он пытался говорить спокойно, но Максин видела, что Джейсон испытывает страх. Его пугала перспектива оказаться в четырех стенах психиатрической клиники. Максин понимала это, но не могла отпустить его домой — слишком велик был риск возобновления попытки самоубийства. Этого никак нельзя допустить. Профессиональный долг Максин состоял в предотвращении подобных трагедий.
— Пока речь идет об одном месяце, — осторожно сказала Максин. — По истечении этого срока мы поговорим о дальнейшем. Все будет зависеть от твоего состояния, Джейсон. Понимаю, тебе не хочется ложиться в клинику, но поверь, это необходимо. — Максин улыбнулась: — Кстати, там лежат пациенты обоего пола.
Ей хотелось расшевелить подростка, но последняя фраза не произвела на него никакого впечатления. Джейсон был слишком угнетен, и его сейчас не интересовали девочки.
— А что, если я откажусь ложиться в клинику?
— В таком случае мне придется уговаривать тебя до тех пор, пока ты не согласишься.
Вообще-то Максин могла отправить Джейсона на принудительное лечение. Она имела такое право, поскольку юноша представлял опасность для себя самого. Но подобные действия могли нанести душевную травму Джейсону и его матери. Максин предпочитала, чтобы ее пациенты добровольно ложились в стационар.
