— Думаю, он пробудет в Европе до середины или конца августа. Наверное, занят делами.
Саванна полностью одобрила ее переезд и тоже поблагодарила мать за то, что та посоветовалась с ней, а это сейчас для Алексы самое главное.
На следующий день Алекса подала Джо Маккарти заявление об уходе. Она испытывала неловкость, однако Джо отнесся к этому с пониманием. Он догадывался, что рано или поздно это произойдет, хотя предполагал, что у нее будет частная практика в какой-нибудь солидной юридической фирме. Но ни о чем вроде ФБР даже не думал.
— Они поступают умно, нанимая тебя, — сказал он. — Так когда ты нас покидаешь?
— Уведомления об уходе за месяц будет достаточно?
— Вполне. Это даст мне время перераспределить предназначенные тебе дела.
Она вспомнила еще кое о чем.
— Спасибо, что помогли мне сохранить за собой дело Квентина, а не просто отдали федералам.
— Следовало это сделать, — поддразнил ее Джо. — Тогда бы они не предложили тебе этой работы. — Он снова обнял ее. — Я счастлив за тебя. Думаю, это хорошее продвижение вверх по служебной лестнице. Черт возьми, мне очень не хочется отпускать тебя, но я одобряю.
— Спасибо.
Слух об уходе Алексы распространился по управлению со скоростью лесного пожара. В половине пятого Джек сидел напротив нее за письменным столом и буравил сердитым взглядом.
— Что все это значит?
— Простите, Джек, — сказала она извиняющимся тоном. — Мне сделали предложение, от которого трудно отказаться.
— Без вас тут будет тоскливо, — удрученно сказал он и вышел из кабинета слишком расстроенный, чтобы продолжать разговор.
Сидя в кабинете, Алекса перебирала в уме нескончаемые вопросы, которые предстояло решить: подыскать новое жилье, расторгнуть договор об аренде нынешней квартиры, переехать, приступить к новой работе, передать свои дела здесь. Внезапно раздался звонок — ей был Эдвард Болдуин.
— Нет ли у меня шанса уговорить вас съесть гамбургер? Я пробуду в Нью-Йорке до завтра. Извините, что не звонил с тех пор, как вернулся. Пришлось заниматься четырьмя сотнями головных болей и провести целую неделю в Чарлстоне. Кстати, как Саванне нравится в Принстоне?
— Очень нравится, — улыбнулась Алекса. Голос Эдварда звучал по-деловому энергично; казалось, сенатор готов действовать в двухстах направлениях сразу. У нее сейчас было такое же состояние. — Предложение съесть гамбургер кажется мне заманчивым. Где встретимся?
— Я нахожусь в двух кварталах от вашего офиса. Что, если я заеду за вами и мы вместе сообразим, куда отправиться?
— Идет.
Пять минут спустя она спустилась вниз, а Болдуин ждал ее у входа в своей машине. Он открыл дверцу, Алекса села в машину, и они направились в бар его гостиницы, чтобы выпить, а потом съесть по гамбургеру.
— Как прошла остальная часть вашей поездки? — спросил он.
— Великолепно. А ваша?
— Очень хорошо. Я много думал о вас и все хотел позвонить, но так и не позвонил. Кстати, на прошлой неделе я видел в Чарлстоне вашего мужа. Должен признаться, он находится в подавленном состоянии, и это понятно: с ним была его жена, а она выглядит так, словно на завтрак жует лимоны и каждую ночь бьет супруга. Я полагаю, судьба расквиталась с ним по всем счетам.
— Возможно, — согласилась она и улыбнулась Эдварду. Для нее все это, наверное, осталось в прошлом.
За гамбургерами Алекса сообщила ему о переезде в Вашингтон и о будущей работе в ФБР.
— Вы? Вот это перемена так перемена! Смелый поступок! — воскликнул потрясенный сенатор.
— Сейчас, когда Саванна уехала в колледж, самое время это сделать. Раньше я, наверное, не отважилась бы, — сказала Алекса. Но она за последнее время совершила немало смелых поступков. Отпустила Саванну в Чарлстон, побывала там сама, заключила мир с Томом, а теперь меняла работу и переезжала в другой город. — В самое ближайшее время мне придется начать присматривать квартиру.
— Я вам помогу, — с энтузиазмом отозвался он. — Когда вы приступаете к работе? — Эта новость весьма обрадовала Болдуина. Большую часть времени он находился в Вашингтоне. Ему хотелось видеться с Алексой, даже если бы она жила в Нью-Йорке, но переезд в Вашингтон упрощал дело и давал им возможность лучше узнать друг друга.
— Я выхожу на работу первого ноября. А до этого предстоит сделать множество дел.
— Почему бы вам не отправиться туда в ближайший уик-энд и не начать присматривать жилье? — предложил Эдвард.
Не имея определенных планов на выходные, она с улыбкой взглянула на него через стол и согласилась.
— Мы могли бы подыскивать квартиру весь уик-энд, — многозначительно сказал сенатор. Кажется, он что-то планирует.
Глава 23
Алекса покинула канцелярию окружного прокурора первого ноября. Для нее это был день со сладковато-горьким привкусом. Перед ее уходом Джо Маккарти устроил ужин в ее честь. Ей презентовали табличку с ее именем, до сих пор висевшую на двери, и множество смешных шутливых подарков.
На следующий день Алекса отправлялась в Вашингтон с заездом в Принстон. Она на неделю отложила начало работы в ГЮС, чтобы иметь время переехать в свой новый дом. Мебель прибывала в Вашингтон через два дня. Всю последнюю неделю она жила у матери, к удовольствию обеих. Эдвард звонил по нескольку раз в день с самыми разными предложениями или приглашал куда-нибудь. Он пригласил Алексу пойти с ним в Белый дом на ужин, который должен был состояться через две недели.
Захватив последние вещи, она отправилась в Вашингтон на машине, где уже ждал Эдвард возле небольшого, похожего на кукольный домика, арендованного ею в Джорджтауне вместо квартиры. Эдвард помог найти новое жилье; Алекса не сомневалась, что «кукольный домик» понравится Саванне. Верхний этаж словно специально предназначался для дочери. И в нем было столько комнат, сколько нужно Алексе. Он находился неподалеку от квартиры Эдварда, просторной, современной и очень удобной. Он помог ей разгрузить машину, и они вместе обошли пустой дом. Алекса воспрянула духом. Новый город, новый дом, новая работа и, может быть, новый мужчина… Она пока еще не уверена. Но все остальные изменения облегчили ее переживания из-за отъезда Саванны в колледж. Обе они перешли на новый этап в жизни. Взволнованная происходящим, Алекса походила на Саванну с ее новой жизнью в Принстоне.
В тот вечер Эдвард пригласил ее поужинать в «Ситронеллу», а потом проводил назад в гостиницу, где она остановилась всего на одну ночь. Уходя, он ее поцеловал. Поцеловал впервые, и поцелуй этот удивил обоих.
На следующий день, когда прибыли ее вещи, он пришел к ней и остался до полуночи, помогая распаковывать коробки. Она нашла свое постельное белье, и он помог ей приготовить постель. Он рассказывал какие-то глупые истории, вспоминал всякие розыгрыши, и оба хохотали, пока, обессилев, не упали на кровать и, продолжая смеяться, не посмотрели в глаза друг другу.
