– Чем занимаешься? — с улыбкой спросил он. — Я тебя везде ищу. Опять что то замышляешь? — поинтересовался он, подошел и увидел у нее в руках фотографию. Взял в руки, и мгновенно глаза его погасли. В одну секунду Финн будто постарел.
– Мать Майкла? — спросила она, но Финн покачал головой и положил снимок.
– Нет. Эту девушку я когда то любил. Мне тогда было двадцать два, ей — двадцать один. — Невероятно, но, судя по снимку, в молодости Финн был еще красивее. С фотографии смотрели два удивительно красивых и счастливых молодых человека.
– Красивая девушка, — заметила Хоуп. В отличие от него она не страдала ревностью, тем более к женщине, в которую он был влюблен двадцать четыре года назад.
– Да, была, — согласился Финн и вновь посмотрел на фотографию. У девушки на снимке были чудесные длинные светлые волосы. — Одра. Она погибла через две недели после того, как было сделано это фото. — Его слова повергли Хоуп в шок. Такая юная, красивая, здоровая — должно быть, несчастный случай.
– Какой ужас! Что с ней стряслось? — Хоуп подумала о дочери. Какая несправедливость, когда погибают совсем молодые, еще даже не начавшие жить люди. У них никогда не будет семьи, им не суждено иметь детей, постареть и стать бабушками, пережить все радости и невзгоды, которые выпадают в жизни.
– Самоубийство. — Лицо Финна стало чужим и напряженным. — Я виноват. Мы жутко поссорились. По глупости. Я обвинил ее в том, что она переспала с моим лучшим другом, и сказал, что мы больше не будем встречаться. Она клялась, что ничего не было, а я не поверил. Потом этот друг мне рассказал, что они действительно встретились по ее просьбе — она хотела, чтобы он ей помог выбрать мне подарок на день рождения. Еще он сказал, что она безумно меня любила, да я и сам был от нее без ума. Но я так на нее разозлился, когда решил, что она мне изменила, что не нашел ничего умнее, как объявить, что все кончено, и хлопнуть дверью. Она умоляла меня не бросать ее, а потом от ее сестры я узнал, что она ждала ребенка. Она была гордой и очень ранимой. Собиралась сказать мне после моего дня рождения, но не знала, как я отнесусь к такому неожиданному известию. И если честно, я и сам не знаю, как бы я тогда воспринял такое известие. Одра очень хотела, чтобы мы поженились, а я и не знаю, решился бы я на брак. Как бы то ни было, мы жутко разругались, я ушел и сказал, что она меня больше не увидит, так как она меня предала. А через несколько часов я вернулся, хотел помириться. Ее родителей не было в городе, и я звонил в дверь их дома, наверное, целую вечность. Она так и не открыла, и я ушел домой. На следующий день мне позвонила ее сестра. Одру нашли с перерезанными венами. Она оставила для меня письмо. Тогда то сестра и сказала мне о ребенке. Это было ужасное время. Думаю, поэтому я так быстро и женился на матери Майкла, как только она забеременела. Хотя любви между нами не было. Я не хотел, чтобы повторилось нечто подобное. С тех пор и живу с этим грузом на сердце.
Выслушав Финна, Хоуп протянула руку и коснулась его руки, потом взяла у него фотографию. Не верилось, что эта юная, прекрасная девушка через какие то несколько дней свела счеты с жизнью. История была жуткая, и конечно, Финн повел себя жестоко, но ведь он был так молод! Хотя люди в любом возрасте идут на поводу у своей ревности и совершают глупости, не замечают боли и отчаяния близких людей.
– Ее сестра сказала, что, узнай их отец о беременности, он бы ее прибил, особенно если бы я отказался жениться, — продолжал Финн. — Он был тот еще тип — мало того что алкоголик, так еще и над девчонками измывался. Мать его тоже боялась. Так что ей не к кому было пойти и не на кого рассчитывать, кроме меня. А я оказался не на высоте. Она решила, что я ее бросил навсегда, я ведь ей так и сказал. И она предпочла смерть. — Финн и сейчас страдал, рассказывая об Одре, — было видно, что это боль всей его жизни.
– Мне очень жаль, — растроганно проговорила Хоуп. — Прости, что разбередила твою рану.
– А вскоре погибла и сестра — произошел нелепый несчастный случай на воде. Я было начал с ней встречаться, она была так похожа на Одру. Но ни ей, ни мне это не принесло радости. Это был самый тяжелый период в моей жизни, — вздохнул Финн и отложил фотографии. — Тяжело нести такой грех на своей совести. Сам не знаю, почему я тогда повел себя так жестоко. Наверное, молодой еще был, глупый и эгоистичный, но это слабое оправдание. На самом деле я ведь не собирался порывать с Одрой, просто разозлился и решил преподать урок, чтоб неповадно было крутить с моим другом. А вышло, что это она меня проучила, преподала такой урок, что вовек не забудешь.
Слушая его, Хоуп невольно вспомнила те случаи, когда он и ее донимал ревностью, с подозрением расспрашивал о тех, кого она фотографировала, о бывшем муже, об агенте, официанте в ресторане на Кейп-Коде и даже о двух незнакомых мужчинах в блессингтонском пабе. Он остался ревнивцем, но научился лучше держать себя в руках. Но Хоуп то ему точно ревновать было не к кому. Да и Одру, судя по всему, тоже. История была трагическая, и Хоуп стало его ужасно жалко. Спустя столько лет Финн продолжал считать себя виновным в гибели девушки.
– Может, у нее были причины переживать, о которых ты не знал? — Хоуп попыталась его утешить. — Нормальные люди так ведь не поступают. Не совершают самоубийств, как бы тяжело ни было. — Она не могла себе представить, чтобы подобным образом повела себя Мими или она сама в юном возрасте. Но как бы то ни было, девушка с фотографии была мертва.
– Иногда с девушками это случается, — ответил Финн. — И даже в более зрелом возрасте. Я до сих пор не знаю точно, не сама ли мама Майкла наложила на себя руки. Она в ту ночь была пьяна, а жили мы очень плохо, все время ссорились. Она знала, что я ее не люблю, да, по моему, и она меня не любила. Глубоко несчастная женщина. Мы оказались заложниками своего брака, брака без любви, и возненавидели друг друга. Я не хотел разводиться — из за Майкла, а надо было! Как глупо мы порой растрачиваем свою жизнь! — с грустью подытожил Финн и улыбнулся Хоуп. И на какой то миг у нее мелькнула безумная мысль, что, несмотря на его покаяние, в глубине души он гордится тем, что эти женщины умерли из за него. У Хоуп сжалось сердце. И тут, будто в подтверждение ее опасений, Финн как-то странно на нее взглянул и задал еще более странный вопрос: — Но ты, Хоуп, ведь не склонна к самоубийству?
Она покачала головой, но не стала кривить душой.
– Я думала об этом, когда умерла Мими. И не один раз. И еще — когда Пол меня оставил. Но я не смогла. Как бы ни было тяжело, я не смогла совершить ничего подобного. И тогда я уехала в Индию и постаралась излечиться от своего горя. Это показалось мне более разумным. — Но Хоуп была человеком большой внутренней силы, крепко стоящим на ногах и к тому же намного старше тех несчастных, ведь ей было уже за сорок. А те женщины были молоды, а в молодости человек склонен драматизировать ситуацию и впадать в крайности. Эти же девушки, конечно, были глубоко несчастны, и обе оказались в тяжелейшей ситуации: одна забеременела, не будучи замужем и имея отца-алкоголика, а парень решил ее бросить, другая жила в браке без любви, с нежеланным ребенком и ненавистным мужем — если верить Финну. Представить такое Хоуп было трудно. Финн вышел из комнаты и направился в свой кабинет.
