Она встретилась с Марком Веббером, и тот сразу заметил, какой у нее измученный вид. В телефонных разговорах Хоуп уверяла Марка, что она абсолютно счастлива, а он только этого ей и желал. Но при личной встрече Хоуп не показалась ему счастливым человеком — во всяком случае, не настолько, как она пыталась его уверить. Безжалостность, с какой Финн набросился на нее после выкидыша, не прошла для нее даром. Ей и без того было тяжело — и физически, и морально, — а жестокость любимого человека лишала ее всяческой опоры. За те полгода, что они вместе, Финн впервые позволил себе такое обращение, и в их отношениях в первый раз возникла трещина.
Марк устроил ей несколько заказов на осень, но Хоуп не могла решить, браться ей за них или нет. Финн вряд ли позволит ей снова лететь в Нью-Йорк. После случившегося Финн, одержимый своим страстным желанием стать отцом, не даст ей возможности распоряжаться собой. И Хоуп впервые почувствовала себя неуверенно, она не знала, как ей поступить. Она одновременно и чувствовала себя виноватой, и в то же время страшилась еще одной неудачи.
В Нью-Йорке Хоуп сходила к своему гинекологу, и ей снова было сказано, что надо выждать, прежде чем предпринимать новую попытку. Врач ей также сказала, что выкидыш мог произойти независимо ни от чего, даже в том случае, если бы она вообще не вставала с постели. Но после всего, что ей наговорил Финн, Хоуп все равно чувствовала за собой вину и была в депрессии. Она уже решила отложить свадьбу до декабря, поскольку необходимость спешить с бракосочетанием отпала. В таком подавленном состоянии она не могла готовиться к свадьбе.
Хоуп только успела закончить работу, как в Нью-Йорк прилетел Финн, что явилось для Хоуп полной неожиданностью. Теперь настроение у него было получше, он был с ней трогательно нежен. Хоуп старалась избегать разговоров о выкидыше, но Финн несколько раз заговаривал о том, что надо на обратном пути показаться той докторше в Лондоне, которая их консультировала в прошлый раз. Он был решителен и настойчив, а Хоуп еще слишком слаба и подавлена, чтобы спорить и сопротивляться, так что в конце концов она согласилась. Легче было сказать «да», чем спорить. Июль и август они собирались провести на Кейп-Коде, пока рабочие приводят Блэкстон-хаус в порядок. Хоуп надеялась, что к концу лета она окрепнет и оживет, а значит, все будет не так мрачно и безнадежно. Пока же ее организм еще не оправился от гормональных перемен после трех месяцев беременности и от большой кровопотери. А реакция Финна, его обвинения и нескончаемые упреки заметно повлияли на ее эмоциональное состояние. То, как Финн повел себя, разительно отличалось от его неизменно нежного к ней отношения, к которому Хоуп привыкла за эти шесть месяцев. Она терпеливо ждала, когда Финн успокоится, и верила, что это произойдет скоро.
Лучшее, что случилось с ними после прилета Финна, был приезд из Бостона Майкла и совместный обед в ресторане. Они наконец познакомились, и Хоуп сочла, что Майкл — очень приятный молодой человек. Умный, открытый, дружелюбный и воспитанный. Ему только что стукнуло двадцать, и он был очень похож на Финна. Майкл то и дело подтрунивал над отцом и вообще вел себя с ним весьма вольно, но Хоуп покорило, как отлично они ладят друг с другом. Уже тот факт, что Финн в одиночку вырастил такого чудесного парня, многое о нем говорило, но еще большее впечатление на Хоуп произвели дружеские и теплые отношения между отцом и сыном.
Хоуп пригласила Майкла на Кейп-Код, но тот ответил, что всегда проводит лето в Калифорнии с бабушкой и дедушкой по материнской линии. Еще он сказал, что на июль и август его берут на работу на фондовую биржу Сан-Франциско, и он уже предвкушает, что будет очень интересно. Общаясь с Майклом, Хоуп еще острее затосковала по Мими, а после ухода Майкла, она сделала комплимент Финну.
– Чудесный парень! Ты большой молодец, — сказала она, и Финн довольный улыбнулся. И впервые за последнее время ей показалось, что отношения между ними налаживаются. Они решили пока не сообщать Майклу о своих планах пожениться, скажут, когда он в сентябре приедет в Ирландию. Хоуп не терпелось похвастаться перед Майклом плодами своих усилий по благоустройству особняка. Она не могла дождаться, когда увидит, как теперь выглядит дом. А еще она уже предвкушала новую встречу с Майклом, на этот раз — в Ирландии. Ей хотелось узнать его поближе.
Когда они приехали на Кейп-Код, все их переживания словно отошли на второй план. Финн наконец перестал упрекать Хоуп и отпускать едкие замечания, от которых она вся съеживалась. Это снова был ее любящий, нежный и добрый Финн. И она начала понемногу оттаивать и снова приходить в себя. Хоуп немного поправилась и чувствовала себя лучше. Они ни на миг не разлучались. Финн привез с собой рукопись и был доволен тем, как идет работа.
Единственным огорчением для Хоуп был его категорический отказ знакомиться с кем либо из ее друзей. С Полом они всегда держали двери дома открытыми, и к ним частенько заходили приятели. Финн же сказал, что ничего подобного не желает, что это будет отвлекать его от работы, когда же они случайно встречали кого то из ее знакомых, он нервничал и чувствовал себя не в своей тарелке. Четвертого июля — на День независимости — Хоуп уговорила Финна пойти на вечеринку к ее друзьям и пожалела об этом — Финн держался надменно, был молчалив и раздражен. Даже когда кто то из гостей хвалил его книги, он оставался холоден и невозмутим. Хоуп пришлось уйти раньше всех — ей было неловко за Финна.
Когда назавтра она поинтересовалась причиной столь неприязненного отношения, он объяснил, что терпеть не может этих летних знакомств и не желает их поддерживать. Да и зачем продолжать отношения в Америке, если они с Хоуп теперь живут в Ирландии? Словом, Хоуп в очередной раз убедилась в том, что Финн ни с кем не желает ею делиться. Даже когда она идет в магазин без него, он и то недоволен. Он стремится ее всегда сопровождать. Поначалу это ей даже льстило, но все чаще стало раздражать. Хоуп не привыкла к такой домашней тирании. Еще Финн заявил, что ее загородный дом куда больше понравился ему в зимнее время, когда вокруг было тихо и безлюдно. Финн отверг всех ее давних друзей без исключения. После отъезда из Бостона Хоуп и так виделась с ними редко, а простая атмосфера Кейп-Кода ей всегда импонировала, но теперь было ясно, что с Финном придется об этом забыть. В молодости Финн и сам вел активную светскую жизнь и был знаком со многими женщинами, но сейчас, когда между ним и Хоуп возникли серьезные отношения, ему больше не нужна была светская жизнь и женщины, кроме нее.
От этого Хоуп все чаще чувствовала себя в полной изоляции. Финн же твердил, что это более романтично, и не желал, чтобы она общалась с кем либо еще. При этом он был так нежен и внимателен, что ей не на что было роптать. К концу лета трения, возникшие из за выкидыша, и взаимные обиды были забыты. Финн снова превратился в прекрасного принца, и Хоуп готова была простить ему свое затворничество — главное, что они с Финном стали еще ближе друг другу. В конечном итоге вышло, что утрата ребенка лишь теснее сблизила их, а Финна сделала еще более внимательным и нежным. И если для этого надо пожертвовать общением с друзьями — что ж, она готова. Их совместная жизнь, их отношения — вот что для нее теперь самое главное.
