— А моя мать — сама писатель, — сообщила Аллегра, снова рассказывая ему о родителях.
Удивительно, как много у них с Джеффом оказалось общих тем для разговора, ей вдруг захотелось так много ему рассказать… Можно подумать, она всю жизнь ждала такого друга. Их мысли и чувства были настроены на одну волну, он понимал ее абсолютно, понимал во всем. Когда они вдруг посмотрели на часы, то в первый момент даже не поверили, что уже час ночи.
— Мне нравится юриспруденция, — рассказывала Аллегра, — я люблю строгую логику, а когда удается решить сложную проблему, получаешь ни с чем не сравнимое удовлетворение. Иногда работа раздражает меня до безумия, — она улыбнулась Джеффу через стол, не сознавая, что они держатся за руки, — но я все равно ее очень люблю.
Когда Аллегра заговорила о работе, у нее заблестели глаза, и Джефф снова невольно залюбовался ею. Он не помнил случая, чтобы когда-нибудь испытывал подобные чувства на первом свидании с женщиной.
— А что еще вы любите, Аллегра? — спросил он мягко. — Кошек? Собак? Детей?
— Наверное, все, что вы назвали. И семью. Моя семья — для меня все.
Джефф был единственным ребенком у родителей и, слушая, как Аллегра рассказывает о Скотте и Сэм, завидовал ей. Он вообще во многом ей завидовал. Сам он после смерти отца практически остался без семьи: мать никогда не отличалась особой теплотой и сердечностью. Но ему не составило труда понять, что Саймон Стейнберг — душевный, любящий человек.
— Вам нужно как-нибудь встретиться с моими родителями, — сказала Аллегра, — и познакомиться с Аланом, моим самым давним другом. Я имею в виду Алана Карра. — Аллегра поймала себя на мысли, что ведет себя как ребенок, который завел нового друга и теперь хочет перезнакомить его со всеми.
— Не может быть! — Реакция Джеффа на имя Алана была именно такой, какой следовало ожидать. — Алан Карр — ваш давний друг? Я не верю! — шутливо заявил Джефф.
— Когда-то, еще в последнем классе школы, он был моим мальчиком. С тех пор мы остались лучшими друзьями.
Было даже странно, как легко они с Джеффом нашли общий язык. Ему нравилось слушать о ее работе, родственниках, друзьях. С Брэндоном у Аллегры все было иначе, однако она чувствовала, что сравнивать Брэндона с почти незнакомым человеком было бы несправедливо. Она ровным счетом ничего не знала о причудах Джеффа, о его недостатках, тайных страхах. И все же ей было так легко с ним, что оставалось только удивляться. В свою очередь, Джеффу нравились ее прямота и полное отсутствие притворства. Аллегра принадлежала к тому типу женщин, которые его всегда восхищали, хотя он уже очень давно не встречал ни одной, похожей на нее. Их встреча близилась к концу, но, глядя на Аллегру, Джефф чувствовал, что так и не задал один очень важный вопрос. Сначала он твердил себе, что не желает ничего знать, но сейчас понял, что все-таки должен спросить.
— Аллегра, в вашей жизни есть мужчина? Я имею в виду серьезные отношения, не такие, как с Аланом Карром. — Он улыбнулся с затаенным волнением.
Аллегра помолчала, не зная, как лучше ответить. Джефф имеет право знать… имеет ли? Они проговорили несколько часов, и их явно влечет друг к другу, но нет смысла отрицать, что Брэндон занимает в ее жизни очень важное место. Аллегра наконец решилась: она должна рассказать Джеффу правду. Глядя ему в глаза, она печально сказала:
— Есть.
— Этого я и боялся. Разумеется, я не удивляюсь, просто мне жаль. — Однако Джефф вовсе не собирался вскакивать и бросаться бежать от нее куда глаза глядят. — Вы с ним счастливы?
Это был самый важный вопрос, если Аллегра ответит «да», он выбывает из игры. Конечно, он готов бороться за то, чего хочет, но он же не дурак, не сумасшедший и не мазохист.
— Иногда, — честно призналась Аллегра.
— А когда несчастливы, то почему?.. — очень осторожно спросил Джефф. Ему не терпелось узнать, есть ли у него шансы, но если даже шансов нет, он знал, что не пожалеет о потраченном времени. Аллегра ему очень понравилась, и он несказанно рад этому знакомству.
— У него сейчас трудный период, — стала объяснять Аллегра, оправдывая Брэндона. Просто удивительно, как часто ей приходится оправдывать его перед другими людьми. — На самом деле этот период длится уже довольно долго, он разводится. Точнее, он уже не живет со своей женой, но официально еще не подал на развод. — Джефф внимательно наблюдал за Аллегрой, и ему показалось, что ее слова странно не вяжутся с выражением лица.
Аллегра сама не понимала, зачем рассказывает все это Джеффу, но отношения с Брэндоном были частью ее жизни. Джефф посмотрел на нее вопросительно.
— И давно это длится?
Он как будто почувствовал, что это ключ ко всей истории, она бросила ему этот ключ, он его поймал и теперь внимательно рассматривает со всех сторон.
— Два года, — тихо сказала она.
— Вас это беспокоит?
— Иногда. Хотя, кажется, меня это волнует не так сильно, как всех остальных. Брэндон уже два года не может договориться с женой о разделе собственности. Честно говоря, меня куда больше беспокоит то, что между нами до сих пор много недосказанного.
— И что же?
— Он по-прежнему стремится сохранить дистанцию, — честно призналась Аллегра. — Он боится взять на себя обязательства, наверное, поэтому до сих пор и тянет с разводом. Если я подхожу к нему слишком близко, он начинает пятиться — в переносном смысле, конечно. Брэндон говорит, что в первый раз женился по принуждению и до сих пор не оправился от этой травмы. Это я могу понять. Но мне непонятно другое: почему после стольких лет за вину другой женщины должна расплачиваться я. Я то не виновата в неудаче его брака.
— Однажды у меня были подобные отношения с одной женщиной, — тихо признался Джефф, вспоминая писательницу из Вермонта, которая разбила его сердце. — Никогда в жизни я не чувствовал себя таким одиноким.
— Я вас понимаю, — мягко сказала Аллегра. Она не хотела обсуждать Брэндона. Она его любит, хочет выйти за него замуж, и если станет обсуждать его с другим мужчиной, это будет похоже на предательство. И все же она должна рассказать Джеффу всю правду об отношениях с Брэндоном, обязана, хотя они познакомились лишь несколько часов назад.
— У него есть дети?
— Да, две дочери, девяти и одиннадцати лет. Девочки замечательные, и он к ним очень привязан. Он часто летает к ним в Сан-Франциско и проводит с ними много времени.
— Вы тоже с ним летаете?
— Когда есть возможность. Мне часто приходится работать по выходным — все зависит от того, что происходит с моими клиентами: кто-то получает письма с угрозами, кому-то нужно подписывать новый контракт, кто-то уезжает в турне…
Да, дел у нее много, но Джефф чувствовал, что частые отлучки Брэндона во многом усиливают ее ощущение одиночества.
— И вы не возражаете, что он летает в Сан-Франциско один?
— Я же не могу ничего изменить, если занята. Он имеет право повидаться с дочерьми. — Аллегра насторожилась, но чем дольше Джефф ее слушал, тем больше у него возникало вопросов. Он чувствовал, что она несчастлива с этим мужчиной, только пока не желает признаваться в этом даже самой себе.
