— Ты ее любишь? — жалобно спросила она. Фейт боялась услышать правду и хотела ее узнать.
— Не твое чертово дело, — злобно прошипел Алекс. Еще не было случая, чтобы он извинился после ссоры.
— Полагаю, я имею право знать. Кто она такая? — Фейт старалась говорить спокойно.
— У тебя нет никаких прав. Ты их потеряла, когда пошла в университет и отодвинула наши отношения на второй план.
— Ты утверждаешь, что изменил мне впервые и в этом моя вина?
— Я ничего не утверждаю. Когда решу, что делать, я дам тебе знать!
Невероятно. Он ей угрожал! Свалил на нее всю вину и теперь убегает, а преступницей оказалась она. Фейт больше не сказала ни слова, а Алекс протопал вниз по лестнице, задевая чемоданом за стену. Потом она услышала, как хлопнула входная дверь. Ей так ничего и не удалось узнать. Алекс не пожелал ее просветить. С полчаса Фейт бесцельно побродила по дому, потерянно озираясь по сторонам, потом позвонила Брэду.
— Как дела, Фред? — сочувственно спросил он. Ее голос ему не понравился. Фейт не плакала, но говорила как-то уж очень тихо.
— Он съехал.
— Шутишь?
— Заявил, что во всем виновата я, потому что пошла учиться. А также, что не мое дело, кто такая эта особа и как он к ней относится.
— Я же тебя предупреждал, что он все начнет валить на тебя, — хмыкнул Брэд, но он не ожидал, что Алекс удерет. Значит, его загнали в угол, как крысу, и он решил, что единственный путь к спасению — бегство. Неприглядное дело. И Брэд не утерпел: — Я бы на твоем месте с ним расстался, — сказал он Фейт, — но понимаю, что сейчас ты в растерянности.
— Я была за ним замужем двадцать шесть лет, но теперь задаю себе вопрос: а знала ли я его?
— Привыкла, но времена меняются. Мы этого не замечаем или не хотим замечать.
Фейт понимала, что Брэд прав.
— А что я скажу детям?
— А зачем говорить? Подожди несколько дней, они ничего не узнают, если только не скажет Алекс, а он, я думаю, не скажет. Повремени немного, пусть осядет первая пыль. Не исключено, что он успокоится и вернется. Его накрыли с поличным, и это ему не понравилось, но он еще может одуматься.
— Ты так считаешь? — с надеждой спросила Фейт, и это чуть не разбило Брэду сердце.
Неужели она погребет себя заживо с таким человеком, как Алекс? Хотя бы ради Джека он желал ей лучшей доли. Фейт заслуживала гораздо большего, чем давал ей муж.
— Не исключено, так что расслабься. А завтра — на всякий случай, чтобы себя обезопасить, — позвони адвокату. Я подумаю, кого тебе подыскать в Нью-Йорке. Обращусь к приятелям, занимающимся семейными делами, они кого-нибудь порекомендуют. Я тебе сочувствую, Фред. Ты этого никак не заслужила, но твоей вины тут нет, надеюсь, хоть это ты понимаешь.
— Я теперь ни в чем не уверена.
В ту ночь она спала в комнате Зои. Ей претила мысль лечь в семейную постель — не важно, сменил Алекс простыни или нет. Поздно вечером ей на всякий случай позвонил Брэд, и, когда он положил трубку, Пэм не утерпела и спросила:
— Что-нибудь случилось?
Она только что вернулась с ужина с друзьями, а Брэд оставался дома, чтобы закончить работу. С тех пор как серьезно болел один из их сыновей, Пэм не видела мужа таким расстроенным.
— У приятельницы затруднения.
— Должно быть, что-то серьезное — на тебе лица нет. Я ее знаю?
— Не бери в голову, обычные семейные неурядицы.
Пэм подумала, уж не та ли эта самая Фейт, но спрашивать не стала. Брэд выглядел слишком подавленным, чтобы отвечать на вопросы.
К полудню Брэд по электронной почте сообщил Фейт имя адвоката в Нью-Йорке. Она позвонила, оставила ему сообщение и испытала облегчение, когда тот перезвонил по ее номеру. Фейт объяснила, что произошло, и адвокат спросил, не желает ли она нанять частного сыщика, чтобы выяснить, кто эта женщина. И, к своему удивлению, Фейт согласилась.
Следующие несколько дней Фейт казалось, что она плывет глубоко под водой. Она посещала университет, разговаривала с Брэдом, но не получала никаких известий от Алекса. А в пятницу ей позвонил адвокат и огорошил новостью. Он выяснил, кто эта женщина. Ей двадцать девять лет, она была разведена, имела ребенка и работала секретарем в инвестиционном отделе той же банковской фирмы, где работал Алекс. Удалось выяснить, что в Нью-Йорк она переехала из Атланты в прошлом году и уже десять месяцев находилась в связи с Алексом. Десять месяцев! Значит, учеба Фейт не имела никакого отношения к их роману. Муж обманывал ее почти год. От рассказа адвоката ей стало совсем плохо.
Она назначила с ним встречу в конторе на следующей неделе, но до сих пор так и не решила, что ей делать. Разводиться с мужем или уговаривать его вернуться обратно? Они не общались всю неделю. Фейт понятия не имела, насколько серьезно он относился к своей девице. И все-таки решилась позвонить днем ему на работу. Она испытала облегчения, когда Алекс поднял трубку, — опасалась, что муж даже не ответит на звонок. Но, узнав, кто говорит, Алекс, судя по голосу, почувствовал удовлетворение.
— Хочешь, встретимся и поговорим? — предложила Фейт, стараясь скрыть раздражение. Утреннее сообщение адвоката повергло ее в шок, но реакция мужа поразила еще сильнее.
— Нам не о чем разговаривать, — грубо ответил он, и из глаз Фейт хлынули слезы.
Всю неделю она то и дело принималась плакать, состояние было такое же, как после гибели Джека. И действительно, то, что с ней происходило, было похоже на смерть: потеря веры, надежды, мечты, доверия и, не исключено, что брака.
— Но мы не можем просто так от всего отмахнуться. Мы должны по крайней мере все обсудить. — Она старалась говорить спокойно.
— Мне нечего с тобой обсуждать. — Алекс говорил таким тоном, словно продолжал считать, что вина целиком и полностью лежит на ней.
Фейт перевела дыхание и бросилась словно в омут. Зоя и Брэд ужаснулись бы, но ничего иного она придумать не сумела. От его бесконечных обвинений ей начинало казаться, что надо принести очередную жертву, какой бы несправедливой и нелепой она ни была. Ее опять преследовало детство: хотелось почувствовать себя маленькой пай-девочкой и никогда не становиться взрослой.
— А что, если я брошу университет?
Фейт хотела любой ценой спасти их брак. Нельзя же сдаваться просто так. И если на весах лежали ее диплом юриста и двадцатишестилетнее замужество — что ж, выбора не оставалось.
— Слишком поздно, — ответил Алекс сдавленным голосом, и комната закружилась перед глазами Фейт.
— Ты серьезно? Ты что, хочешь жениться на этой девице? — Ей не приходила в голову иная причина.
Она же была ему хорошей женой. И ее единственной «провинностью», если Алексу угодно это так называть, было возвращение в университет.
