— Ты, должно быть, много об этом думала. — Марселла посмотрела Марти в глаза.
— Я больше десяти лет планировала покупку «Высокой моды». Когда я встретила тебя и поняла, что у тебя хватит мозгов изменить журнал и управлять им, — продолжила Марти, — я настояла, чтобы Сол купил его. Это было нашим единственным разногласием. Он не хотел покупать «Высокую моду». Он сказал, что это несовместимо с другими нашими вложениями и потребует от нас слишком много усилий. Но я настояла.
— И он потратил для тебя четыреста миллионов долларов, — добавила Марселла.
— Он раздумывал над моей просьбой целый год, — сказала Марти. — Ему пришлось тайно встречаться со всеми владельцами журнала. Затем ему предстояло убедить Ричарда Баркли. Последнюю неделю он вместе со своими юристами работал над сделкой почти по двадцать часов в день.
— Разве это не слишком для него?
— Он и правда выглядел усталым. Ему нравилась вся эта деятельность, но его сердце не лежало к покупке «Высокой моды». Я сказала ему, что как только я закончу с твоим устройством здесь, мы возьмем долгий отпуск.
Персонал журнала с одобрением встретил приход Марти Голден и Марселлы Тодд. Пока женщины ходили по помещениям офиса, большинство сотрудников вышли, чтобы представиться.
— Всегда одно и то же, — сказала Марти Марселле, пока они обменивались рукопожатиями с работниками и старались запомнить имена. — Переход журнала или телестанции из одних рук в другие все равно что смена администрации. Бесконечные рукопожатия и улыбки.
К ним подошла Джейн Колдуэлл.
— Добро пожаловать в «Высокую моду», — сказала она. И не кривила душой.
— Где наши кабинеты? — спросила Марти. — Я забыла точное расположение помещений.
— Полагаю, кабинет мистера Баркли свободен, — сказала Джейн. — Он выехал очень быстро, все его вещи были уложены заранее.
— Прекрасно, — сказала Марти. — Я займу его кабинет, а мисс Тодд будет пользоваться кабинетом Хэррингтон.
Джейн Колдуэлл помедлила.
— Мисс Хэррингтон запрещает кому бы то ни было пользоваться ее кабинетом в ее отсутствие. Там в дверях особый замок, а единственный ключ у нее. Она придерживается очень строгих правил в отношении своего кабинета.
— На ее правила можно больше не обращать внимания. Позовите слесаря и высверлите замок. Этот кабинет займет мисс Тодд. А для Сильвии Хэррингтон подыщите другое место.
— Марти, — предостерегающе произнесла Марселла.
— Таково мое решение.
Обе женщины разместились в кабинете Ричарда Баркли и принялись разбирать кипы поздравительных телеграмм. Все модельеры и Дома высокой моды во всем мире выражали полную поддержку и преданность новым владельцам «Высокой моды». Фотографы, надеявшиеся наконец поработать на журнал, направили столько приглашений на ленч, что обеим женщинам хватило бы их лет на десять. Группа бывших коллег Марселлы по «Чикаго геральд» прислала ей букет в виде подковы, какую обычно вешают на шею победителю среди чистокровных лошадей. Сол проследил, чтобы комнату уставили широкими вазами, в которых плавали белые орхидеи, любимые цветы его жены. Очень милое послание пришло от Сесила Файна, владельца универмага в Иллинойсе, о котором Марселла как-то упомянула в своем материале. Беверли Боксард прислала многословное письмо с поздравлениями от журнала «Архитектура сегодня». Листочек розовой бумаги с шапкой «Пока вас не было» извещал, что звонила Диана и желала матери удачи.
За стеной верещала дрель — это слесари сражались с бронзовыми замками кабинета Сильвии Хэррингтон.
— Все сделано, миссис Голден, — сказал один из рабочих.
— Марселла и Джейн, идемте со мной. Давайте-ка взглянем на наш тронный зал. — Марти вошла в святилище. — Мы все здесь поменяем. Как это тяжеловесно! Весь этот антиквариат. Похоже на музей, а не на кабинет.
— Здесь очень красиво, — сказала Марселла.
— Может быть, но с этим придется распрощаться. Джейн, задержите рабочих. Могу я попросить вас приглядеть за ними, пока они будут упаковывать вещи Хэррингтон, чтобы отдать их на хранение?
— Ты пытаешься заставить ее уйти, — вздохнула Марселла.
— Тебе лучше примириться с этим. — Марти быстро передвигалась по комнате. Она взглянула на одну из секретарш и сказала: — Дорогая, в Беверли-Хиллз есть один дизайнер по интерьерам, ее зовут Филлис Моррис. Она делала наши кабинеты там, они выглядят современно и уютно. Я хочу получить здесь такое же ощущение. Скажите Филлис, чтобы она немедленно выслала сюда группу своих ребят, пусть начинают не откладывая. Я сама позвоню ей позже. Я хочу, чтобы этот кабинет изменился как можно быстрее.
Прошло всего полчаса, как Марти Голден появилась в редакции.
Через несколько дней после воцарения Марти Сильвия Хэррингтон вернулась в Нью-Йорк. Даже надежность ее закрытой для всех спальни не могла смягчить ее злобы.
Она ненавидела Ричарда Баркли.
Она ненавидела Марселлу Тодд.
Но больше всех она ненавидела Марти Голден — за то, что та отобрала у нее журнал. Теперь все, без сомнения, пойдет по-другому. Но она и представить себе не могла, насколько по-другому.
Она набрала свой личный номер.
— Кабинет мисс Тодд, — ответил бодрый голос.
На Сильвию Хэррингтон накатила тошнота.
— Это мисс Хэррингтон. Скажите Сэнди, что я жду машину.
— О, мисс Хэррингтон… — Бодрый тон сменился растерянным.
— О — что?
— Миссис Голден приказала Сэнди держать машину наготове все утро на случай, если она ей понадобится.
— Она нужна мне, — продолжала настаивать Сильвия.
— Мне придется справиться у миссис Голден. — В голосе прозвучал ужас. Линию переключили на ожидание, и Сильвия услышала голос Барри Манилоу, напевавшего какую-то песню. Она уже никогда не способна будет слышать Барри Манилоу. Затем снова подключилась девушка из приемной: — Миссис Голден сказала, чтобы вы взяли такси.
— Скажи Сэнди, что машина мне нужна сейчас.
Сильвия швырнула трубку на аппарат. Сделала глубокий вдох. Надо что-то делать. Спускаясь вниз, в вестибюль, она поняла, что у подъезда не будет ожидающего ее автомобиля. Она поняла, что этого никогда уже больше не будет.
Сильвия Хэррингтон взяла такси.
Когда Сильвия вошла в вестибюль здания, где располагалась «Высокая мода», один из охранников набрал номер административного этажа: «Она в лифте». К тому моменту когда Сильвия оказалась на пятьдесят втором этаже, Марселла Тодд ждала ее.
— Нам надо поговорить, Сильвия, — сказала Марселла.
Та ничего не ответила. Марселла провела ее в комнату для собраний и закрыла дверь. По всей редакции затрезвонили телефоны внутренней связи — сотрудники журнала строили догадки о том, что происходит за двойными дверями.
