В тот вечер за Сарасотой Джонс утвердилась репутация ведущей секс-звезды. Журналисты смаковали тему о том, что она сделала в кладовой с мужчиной, считавшим себя главным донжуаном всего Голливуда.
Когда настала очередь Баффи выйти на подиум, она произнесла невинным голоском:
— Даже не понимаю, почему мне повезло оказаться сегодня в числе приглашенных на эту торжественную и значительную церемонию, где присутствует столь блистательное общество. Но я рада тому, что это произошло. Если у меня и есть хоть самый малый талант или просто способности, то, очевидно, они заключаются в моем умении производить на некоторых мужчин совершенно неотразимое впечатление.
Она многозначительно хихикнула, и зал взорвался от хохота.
На обратном пути Тэйлон, сидя за рулем своего шикарного «роллс-ройса», деликатно спросил у Баффи:
— Что вы сделали с этим несчастным?
— То, что он давно заслужил, — не без гордости ответила она. — Теперь он надолго запомнит этот вечер…
ГЛАВА 22
Баффи решила остаться на ночь в доме Тэйлона. Ей сразу очень понравилось в этом замке принца фон Арпсбурга.
Баффи и Тэйлон постепенно разговорились за поздним легким ужином и еще долго просидели, увлеченные интересной для них обоих беседой. Баффи охотно рассказывала принцу о своем далеком детстве в Далласе, о своей семье, об огромном количестве мужчин в своей жизни. В конце концов она поведала ему и о Заке Джонсе, и о своих искренних мечтах создать с ним настоящую семью, родив ему детей. Беседуя наедине с принцем-гомосексуалистом, Баффи чувствовала себя уютно и спокойно. Время текло быстро, возможно, даже слишком быстро. И все же Баффи, выложив принцу всю свою подноготную, скрыла от него свою главную тайну.
Близился рассвет, но они все говорили и говорили… Баффи начинала понимать мир принца Тэйлона фон Арпсбурга. Вековые традиции его знатного рода, его несметные богатства и всевозможные привилегии нашли свое воплощение в великолепном беломраморном дворце, где находилась сейчас Баффи, гостья хозяина.
Дворец был выстроен в соответствии с желаниями известной актрисы немого кино, питавшей слабость к европейской архитектуре.
Нанятые ею архитекторы, дизайнеры фонтанов и ландшафтов создали настоящее чудо в окружении поросших пальмами холмов. Несколько лет назад Тэйлон без раздумий приобрел этот огромный, но очень запущенный дворец, отчасти потому, что он сильно напоминал ему дом родителей в пригороде Рима. Этот был так же элегантен и великолепен внешне, хотя все внутренние системы и коммуникации давно требовали серьезного ремонта.
Сидя на мраморной террасе дворца, Тэйлон и Баффи наблюдали, как первые робкие лучи солнца просачивались из-за горизонта, а затем уже ярко освещалось небо над Лос-Анджелесом.
Тэйлон так и не снял своего вечернего смокинга, но на нем и теперь не появилось ни одной морщинки. Ему очень нравилась его красивая гостья. Он чувствовал в ней острый ум и авантюрный дух, которые по каким-то неведомым ему причинам до сих пор вели эту девушку не по той дороге. Баффи казалась Тэйлору очень ценным, но плохо обработанным алмазом. Ему искренне хотелось стать другом этой девушки и со временем показать ей, на что она действительно способна, показать ее настоящий потенциал.
— Так чего же ты в самом деле хочешь от жизни? — спросил Тэйлон, нарушив непродолжительное молчание, связанное с созерцанием восходящего солнца.
— Ребенка, — тихо ответила Баффи.
— То есть ты хочешь иметь ребенка, — кивнул Тэйлон. Он прекрасно понимал это желание, поскольку сам горячо желал иметь детей. В богатых знатных семьях считалось очень важным иметь хотя бы одного наследника, а лучше нескольких.
— Я беременна, — тихо призналась Баффи. Тэйлон сначала решил, что ослышался, но не стал переспрашивать. Он молча ждал, когда Баффи заговорит снова. Ему не хотелось принуждать ее.
— Тэйлон, — тихо начала она, — я уже рассказывала тебе о том, как сделала аборт. Поняв, что снова беременна, я решила на этот раз обязательно рожать.
— Ну конечно. — Тэйлон ободряюще взял ее за руку.
— Но дело в том, — продолжала она, — что это мой ребенок, и я не потерплю никаких — даже самых маленьких — претензий на него со стороны Зака…
— Он отец ребенка?
— Да, — призналась Баффи. — Но после развода я позаботилась о том, чтобы убедить всех, будто у меня есть несколько любовников. Таким образом я надеюсь скрыть, что Зак его настоящий отец, если уж дело дойдет до оспаривания родительских прав в суде.
— Хочешь занести и меня в список возможных отцов? — улыбнулся Тэйлон.
— Только если ты сам этого хочешь, — улыбнулась ему в ответ Баффи.
— Хочу, — серьезно сказал Тэйлон. — Это укрепит мою пошатнувшуюся репутацию и польстит моему мужскому самолюбию.
— Спасибо, — прошептала Баффи дрогнувшим голосом.
— Но твоя затея может провалиться. Если Зак действительно пожелает доказать свое отцовство, он найдет способ сделать это.
Баффи опустила голову. Конечно, Тэйлон был прав. Она и сама знала, что это можно установить по анализу крови.
— Ничего другого мне не удалось придумать, — всхлипнула Баффи, едва сдерживая слезы.
Вздохнув, Тэйлон снова взял ее руку в свои ладони. Даже не верилось в то, что такой глубоко чувствующий человек, способный к состраданию, никогда не любил женщину плотской любовью.
— Возможно еще одно решение твоей проблемы, — тихо сказал он.
— Какое?
— Выходи за меня замуж.
Баффи пристально посмотрела в его глаза, пытаясь понять, не шутит ли он.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я предлагаю тебе выйти за меня замуж. Этот брак решит многие проблемы. Вряд ли эта ночь, проведенная наедине с тобой, заставит меня изменить мою… нетрадиционную сексуальную ориентацию, хотя если и есть на этом свете женщина, способная научить меня любить, то это ты, и только ты, — пояснил Тэйлон. — По очень многим причинам мне нужна жена и… ребенок. Если мы поженимся, твой бывший муж никогда не сможет отнять его у меня… у нас.
— Я просто не знаю, что сказать…
— Не говори пока ничего. — Принц опустил голову. — То, что я не способен произвести на свет наследника, стало горьким разочарованием для моей семьи. Тебе нужен кто-то, на кого ты могла бы опереться в возможной борьбе за своего ребенка, и этим человеком хочу быть я.
— То есть мы станем мужем и женой? — продолжала недоумевать Баффи.
— В физическом смысле, конечно, нет. Мы вступим в брак по расчету. Каждый из нас получит возможность жить так, как ему хочется. У тебя будет ребенок, а у дома фон Арпсбургов появится законный наследник.
— Но почему ты выбрал для этого именно меня и моего ребенка?
