— Я польщена.
— Это правда, а не лесть. Я не могу найти слов, чтобы сказать, как много ты значишь для меня и скольким я тебе обязан… Мне очень жаль, что я не могу любить тебя так, как ты этого заслуживаешь, но я люблю тебя, как никто другой… Я не могу подарить тебе физическую близость, зато могу стать хорошим супругом и отцом. Я буду лучшим отцом во всей Италии, а может, и во всем мире.
Баффи немного смутилась. Она была благодарна Тэйлону за его готовность стать хорошим отцом ее ребенку, но он говорил с такой горячностью, что Баффи стало не по себе.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это мой ребенок, — тихо сказала она.
— Конечно, ребенок принадлежит тебе, — согласился Тэйлон, нежно взяв ее за руку, — но и дому фон Арпсбургов тоже.
Оба надолго замолчали. Потом Тэйлон продолжил:
— Полагаю, ты осознаешь, что у ребенка, который станет членом дома Арпсбургов, появятся определенные обязанности…
— Например?
— Если родится мальчик, он будет наследником всего состояния и возьмет на себя обязанность содержать всех членов семьи. Это давняя традиция в нашей семье, как, впрочем, почти во всех знатных аристократических семьях. Таким образом мы сохраняем наше богатство.
— Какова же величина этого богатства?
— В долларах?
— Конечно.
— В сущности, невозможно оценить все богатства семьи, потому что фактическая стоимость принадлежащих ей компаний и недвижимости постоянно варьируется. Одно могу сказать наверняка: лично мне принадлежит около трех миллиардов долларов.
— О Боже! — выдохнула Баффи. — Я и не подозревала, что ты настолько богат!
— Если ты когда-нибудь решишь подать на развод, я уже не буду так богат, — мрачно пошутил Тэйлон. — Это правда, и я не хочу скрывать ее от тебя.
— И мой ребенок унаследует все это несметное богатство?
— Да, если родится мальчик, — подтвердил Тэйлон.
— А если девочка?
— Она станет принцессой со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Кстати, возможно, я осмелюсь попросить тебя рожать до тех пор, пока у нас не появится мальчик.
— Что за шутки! — удивилась и рассердилась Баффи. — Я тоже хочу быть примером для моего ребенка! И если, по-твоему, я стану бегать по мужикам, чтобы родить еще детей, то ты…
— Извини меня, — перебил ее Тэйлон, — я вовсе не хотел тебя обидеть. Просто я подумал, что когда-нибудь, возможно, ты захочешь иметь ребенка от меня.
— Не понимаю…
— Путем искусственного оплодотворения. О Боже! Сейчас совсем неподходящий момент для обсуждения подобной темы. Ведь сегодня наша первая брачная ночь… Но я давно думаю об этом и, зная, как ты любишь детей…
— Конечно, я хочу еще детей, — быстро проговорила Баффи, — но…
— Мне не стоило затевать этот разговор, однако раз уж все так получилось, позволь договорить до конца.
— Да, я слушаю.
— Я прошу тебя сделать анализ амниотической жидкости, с помощью которого можно определить пол нерожденного ребенка.
— Зачем? Я уже делала такой анализ, — спокойно отозвалась Баффи.
— Так скажи мне результат! Ради всего святого, скажи!
— У тебя будет наследник, я беременна мальчиком, — сказала Баффи и вздрогнула, когда Тэйлон упал на пол к ее ногам.
— Мальчик! Благодарю тебя! У нас будет наследник! — бормотал он вне себя от счастья, целуя ей руки. — Как это чудесно! — Вскочив на ноги, Тэйлон поспешно добавил: — Я должен заблаговременно заняться его устройством в частную школу Итона, а потом забронировать место в Оксфорде. Для тебя необходимо устроить круглосуточное дежурство врача-акушера и медсестры. Я выделю им для постоянного проживания в доме несколько комнат. Мы должны как можно скорее вернуться в Беверли-Хиллз, потому что медицина в Соединенных Штатах, бесспорно, гораздо лучше итальянской.
— Не стоит так волноваться. Уверена, никаких проблем не возникнет, — попыталась возразить Баффи.
— Проблемы? — встрепенулся Тэйлон. — Ты сказала «проблемы»? Что заставило тебя заговорить о проблемах? Неужели уже есть какие-то признаки хоть маленького неблагополучия?
— Да нет же! — беспечно воскликнула Баффи. — В моей семье никогда не было никаких проблем с рождением детей. Они выскакивают, как горячие пирожки из печки!
И тут она неожиданно расплакалась. Шутливые слова вызвали у нее трагические воспоминания об аборте.
— Прости меня, дорогая, — мягко сказал Тэйлон, — я заставил тебя подумать о другом ребенке. Я просто чудовище, а ты самая прекрасная женщина на свете. Я постараюсь загладить свою вину перед тобой, моя сказочно прекрасная принцесса. — Тэйлон осторожно погладил слегка округлившийся живот Баффи. — И перед тобой, мой маленький принц.
ГЛАВА 27
Дом в Беверли-Хиллз был завален подарками, среди которых особенно замечательными считались серебряный кувшинчик от президента США и белый «роллс-ройс» с откидным верхом и отделанным белой телячьей кожей салоном от Джейка Голдена. Глядя на сияющую машину, Баффи невольно вспоминала белую карету, запряженную шестеркой белых лошадей, которая везла ее к семейной часовне фон Арпсбургов.
Еще в Риме Тэйлон распорядился относительно переделки одного крыла дома в родильное мини-отделение. Баффи тут же окрестила эту мини-больницу инкубатором.
— Почему бы нам не воспользоваться услугами медицинского центра «Синайский кедр», как делают другие принцессы? — с наигранным недоумением спросила она мужа.
— Потому, моя дорогая, что может возникнуть небольшой скандал по поводу количества месяцев, прошедших со дня свадьбы до дня рождения ребенка.
— Ты хочешь сказать, что найдется слишком мало желающих поверить в то, что восьмифунтовый малыш родился преждевременно? — все с тем же наигранным недоумением вопрошала Баффи.
— Вот именно, моя дорогая, и поскольку твоя и моя репутации и так уже подпорчены, я хочу по крайней мере сделать так, чтобы мой наследник явился в этот мир ничем не запятнанным.
— Значит, ты полагаешь, я рожу дома, и никому не будет известна точная дата появления на свет малыша? — рассмеялась Баффи. — Ты, должно быть, не в своем уме, если всерьез полагаешь, что можно утаить такое событие!
— Возможно, мой план не сработает, но я все же попытаюсь, моя маленькая толстушка, — парировал Тэйлон. — Я не намерен упускать такой шанс.
— А как же свидетельство о рождении?
— Он станет гражданином Италии и Америки одновременно, — деловито объяснил Тэйлон. — Итальянские власти, разумеется, можно подкупить, и тогда в свидетельстве будет указана такая дата рождения, которая угодна родителям. А вот с властями Лос-Анджелеса, боюсь, придется повозиться…
— Значит, и у тебя, мой дорогой, иногда возникают трудности? — улыбнулась Баффи.
