— Я знаю, что совершил ужасную ошибку, — удрученно проговорил Зак. — Ты даже представить себе не можешь, как я казню себя за это. Но неужели эта казнь будет длиться вечно, всю мою жизнь?
— Мы оба совершили ужасную ошибку, из-за которой погиб наш первенец, — тихо сказала Баффи и отвернулась к зеркалу, не в силах смотреть в страдальческие глаза Зака. — Он погиб из-за твоего честолюбия и моей глупости… Но теперь все изменилось, я стала совсем другим человеком.
— Я люблю тебя, — едва слышно промолвил Зак.
Баффи промолчала.
— Неужели ты совсем не любишь меня?
— Да, я люблю тебя, и никогда не переставала любить, но наши отношения бесповоротно изменились, и я больше не могу оставаться с тобой… Просто я уже совсем не та, что прежде. Теперь я совсем другая.
— Но ведь ты до сих пор любишь меня! — схватился за соломинку Зак.
— Да, люблю, — подтвердила Баффи, все еще глядя в зеркало и словно пытаясь отыскать в нем ответ на сложные вопросы, поставленные перед ней самой жизнью.
— Тогда у меня есть надежда вернуть тебя и сына, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы это случилось. — Подойдя к Баффи, он положил ей на плечи свои сильные руки. — Или ты хочешь, чтобы я не предпринимал никаких попыток вернуть семью?
Она молчала.
— Хочешь? — громче повторил он, сжимая пальцами ее податливые плечи. — Хочешь или нет?
— Нет, — прошептала она. — Что значит «нет»?
— Нет, — едва слышно прошептала она, — я не хочу, чтобы ты забыл обо мне и Коуди и не пытался вернуть нас…
ГЛАВА 32
Детектив, нанятый Тэйлоном фон Арпсбургом, сообщил принцу, что его молодая жена провела ночь в квартире своего бывшего мужа. На следующее утро Закери Джонс пришел в грим-уборную принцессы фон Арпсбург, и оба некоторое время находились наедине в запертом изнутри помещении.
Тэйлон дважды прослушал записи разговоров, и на его лице не дрогнул ни один мускул. Он не мог винить свою жену за то, что она пошла к другому мужчине, желая получить от него то, чего не мог дать ей сам Тэйлон, и все же ему было не по себе от этого. Он тоже испытывал острую потребность в удовлетворении своего либидо, с трудом заставлял себя не глядеть на привлекательных молодых мужчин и все же ни разу не позволил себе вступить в интимные отношения, что называется, на стороне. Впрочем, Тэйлон, отлично понимая потребности своей жены, не слишком страдал бы от того, что жена возобновила сексуальные отношения с бывшим мужем, если бы не самый конец пленки. Тэйлон слышал своими ушами, как Зак недвусмысленно заявил, что будет бороться за возвращение жены и ребенка, а ведь теперь Коуди — сын Тэйлона! У принца едва заметно дрожали руки, когда он снова и снова прослушивал ответ Баффи: «Нет, я не хочу, чтобы ты забыл обо мне и Коуди и не пытался вернуть нас…»
Перед Тэйлоном замаячила перспектива потерять все — и жену, единственную женщину, действительно что-то значившую для него, и ребенка, который стал для него центром вселенной и в котором он души не чаял… Впервые в жизни Тэйлон фон Арпсбург горько пожалел о том, что гомосексуален по своей природе. Будь принц обычным гетеросексуалом, он с лихвой утолил бы любовную жажду своей темпераментной жены. Сейчас Тэйлон ненавидел Закери Джонса за то, что тот с такой легкостью мог подарить его жене, его прекрасной принцессе, ночь страстной любви. Честно говоря, в прежние времена Зак с его сильным мускулистым телом, загорелой кожей и невинными голубыми глазами привлек бы к себе пристальное внимание Тэйлона. Красавец Зак нравился не только Баффи, но и ее новому мужу, принцу Тэйлону.
Не теряя времени, Тэйлон стал думать о том, как выйти из создавшегося положения. Прежде всего, конечно, следует сохранить семью, жену и ребенка, которыми так гордились его многочисленные родственники. И то сказать, Баффи и Коуди вернули принцу дома Арпсбургов репутацию настоящего мужчины!
Тэйлон приехал в Беверли-Хиллз за три дня до предполагаемого возвращения Баффи из Нью-Йорка. В день ее приезда весь дом был украшен роскошными букетами цветов, расставленными не только во всех комнатах, но и на лестницах. Тэйлон купил в самом модном ювелирном магазине браслет, инкрустированный изумрудами и бриллиантами. В холодильнике бара специально для этого случая были заготовлены полдюжины бутылок шампанского «Кристаль».
В десятом часу вечера Тэйлон услышал мягкий шорох подъехавшего к дому лимузина. Потом в передней послышались приглушенные голоса шофера и принцессы. Во всем доме был притушен свет, и лишь в библиотеке, где Тэйлон ждал Баффи, горели свечи.
Он внимательно прислушался. Баффи отдавала последние приказания няньке, которая несла сладко спавшего Коуди в детскую. Потом, через несколько часов, Тэйлон тайно проберется в детскую и будет долго стоять над спящим сыном, любуясь его безмятежным личиком.
В библиотеку легким шагом вошла Баффи.
— Что это? — удивилась она, глядя на роскошные цветы, зажженные свечи и приготовленные для шампанского высокие хрустальные бокалы. — Сегодня какой-то особенный праздник?
— Просто я ужасно соскучился по своей любимой жене и решил устроить ей торжественную встречу, — сказал Тэйлон, наливая в бокалы шампанское.
— Ты шутишь? — Баффи лукаво улыбнулась, уселась в кресле и пригубила шампанское. — А теперь, мой дорогой супруг, расскажи мне, что ты затеял.
— Я решил, что был несправедлив к тебе, — ответил Тэйлон. — Я имею в виду наш уговор.
— Да? — насторожилась Баффи.
— Ты женщина страстного темперамента, а я, твой муж, не исполняю свой супружеский долг в постели, — без тени улыбки продолжал Тэйлон.
— Так ты намерен заставить себя исполнять этот самый супружеский долг? — засмеялась Баффи, но тут же пожалела об этом, увидев, что лицо Тэйлона исказилось от боли. — Прости! — Она подошла к нему и взяла за руку. — Ты это серьезно?
— Мы должны жить как муж и жена, — твердо проговорил он.
— Но ты гомосексуалист! Мне и в голову не приходило, что я способна заинтересовать тебя как женщина, как сексуальный партнер!
— Ты интересуешь меня именно как женщина, — еще тверже сказал Тэйлон.
Баффи замолчала.
Она смотрела на красивого мужчину, который был ее законным мужем, и думала о том, как сильно отличается его аристократическое красивое тело от мускулистого и грубоватого тела Зака. Что и говорить, Тэйлон очень привлекателен. К тому же она — его законная жена.
— Что ж, — тихо ответила Баффи, — я твоя жена, а ты мой муж.
Тэйлон нежно провел рукой по ее бархатистым щекам и медленно поцеловал в губы.
— Видишь, моя дорогая, я тоже умею целовать женщину, — пробормотал он, расстегивая ее блузку, под которой не оказалось лифчика. Тэйлон слегка отстранился, чтобы увидеть тугие полушария грудей. Достойные кисти художника, они могли бы свести с ума любого мужчину. Настоящего мужчину.
