— Ничего! — рявкнула она. — Просто пыль попала в глаза.
— Я могу помочь!
— Нет. Все в порядке. Я промою глаза. Она прошла мимо него к стойлу Блэк Стара, но Билли не отставал.
— Я не знал, что ты еще здесь.
— Ну, я здесь, и что? Его не прогоняли.
— А ты собралась на пастбище? — спросил он, когда она седлала Блэк Стара.
Джесси молчала, и он продолжал:
— А мне можно поехать с тобой?
— Нет!
— Но я не помешаю тебе, Джесси. Я обещаю! Ну, пожалуйста!
Желание в его голосе было таким страстным, что она смягчилась.
— Хорошо. — А потом строго добавила:
— Но только в этот раз. Ты можешь взять вон того гнедого, если знаешь, как оседлать.
Билли завопил от восторга и кинулся к лошади. Но обычно старый Джеб всякий раз седлал для него лошадь. И Билли остолбенел: он не мог приподнять тяжелое седло, не говоря уж о том, чтобы водрузить его на лошадиную спину. Лошадь была выше его, и перекладина, на которой висело седло, — тоже выше.
Джесси подготовила Блэк Стара и подошла к Билли. С удивлением покачала головой. Седло, с которым он пытался сладить, было весом сорок фунтов. Но другого не было, и поняв, что парнишка настроен решительно, помогла ему.
— Ну а теперь вместе… Раз, два, три! Дальше справишься?
— Конечно! Спасибо.
Джесси нетерпеливо ждала, пока он застегивал подпругу. Его короткие руки едва дотягивались до нее. Он обежал вокруг лошади и протянул ремень под ее животом, а затем застегнул, но очень слабо.
— В конце концов ты сам можешь что-то делать? — грубо спросила она, но стала помогать.
Билли смотрел на ее строгое лицо, пока она возилась с подпругой, и таял от счастья. То, что она делала, говорило о ней лучше всяких слов.
— Ты ведь ненавидишь меня, Джесси? Она ошарашенно посмотрела на него. Как удалось ему увидеть ее насквозь?
— Нет, конечно.
Билли все еще улыбался.
— Я думаю, ты меня хоть немножко любишь.
— Много о себе воображаешь, — сказала она, желая подзадорить мальчика, но, когда посмотрела на него и увидела в его глазах слезы, воскликнула:
— О, Билли! Я только пошутила! Честное слово. Ну конечно, я люблю тебя.
Он обрадовался.
И Джесси добавила:
— Но не вздумай сказать об этом своей матери, слышишь?
Глава 8
Старый Джеб млел от удовольствия, когда что-то рассказывал. В лице Билли он имел восхищенную аудиторию. Джесси забавлялась, облокотившись о перила стойла и наблюдая за выражением лица своего сводного брата, слушавшего, как Джеб повествовал о том времени, когда его чуть не повесили.
Члены комитета бдительности Монтаны в конце 1863 года едва не отправили Джеба на Бут-Хилл. Эти комитеты были сформированы в Вирджиния-Сити, в городе, известном постыдным эпизодом, когда за шесть месяцев там было умерщвлено двести человек. Джеба по ошибке приняли за члена большой банды. Его осудили и приговорили к повешению, и единственная причина, по которой он был вдруг пощажен, это то, что реальная личность, за которую его приняли по ошибке, оказалась в толпе зрителей, собравшихся на казнь. И когда этот негодяй приблизился к толпе, его тотчас узнали. Об этом Джеб мог рассказывать без устали.
Джесси потихоньку вышла из конюшни, не спеша направилась к дому, остановилась у крыльца и села в кожаный шезлонг. Было тихо и не очень холодно. Ей не хотелось идти в дом.
Джесси закрыла глаза, надеясь, что чистый воздух прояснит голову и она заснет. Но только она ощутила умиротворение, как услышала:
— А где мальчик?
Она медленно открыла глаза, никого не увидела, повернулась к дому и только тут заметила на ступеньке крыльца Чейза.
— Он в конюшне с Джебом.
— А я не ищу его, я просто думаю, где же он может быть. Он сегодня много проскакал на лошади.
Джесси улыбнулась, вспомнив, как Билли изо всех сил старался не отстать от нее.
— Утром у него все тело будет болеть, но сегодня он испытал удовольствие.
— Не сомневаюсь. Мальчик давно хотел поехать с тобой.
Джесси посмотрела на Чейза, подперев кулаками подбородок.
— Откуда вы знаете?
— Он иногда делится со мной, — ответил, чуть гордясь, Чейз. — Возьмешь его с собой еще раз?
— Я не думала об этом. Во всяком случае, не завтра. Завтра меня здесь не будет.
— О?..
Джесси снова почувствовала, как в ней нарастает гнев. А под ним — боль, которую Чейз причинил ей в это утро.
— Да! И не ваше дело, почему.
— Я бы хотел, чтобы ты называла меня Чейзом, — добродушно попросил он.
— Я не настолько хорошо вас знаю. Он ухмыльнулся.
— Ну так это легко поправить. А что бы ты хотела обо мне узнать?
— Ничего.
— Ну что ж, обидно, потому что я-то как раз очень интересуюсь тобой.
Она быстро посмотрела на него: он что — насмехается?
— С какой стати?
— Ты так не похожа на большинство девушек… Расскажи что-нибудь о себе. Ты сама выбрала такой образ жизни?
— А какая разница? — спросила она. — Дело сделано. Я такая, какая есть. — Джесси изо всех сил старалась скрыть горечь. Она никогда не позволит ему или Рэчел узнать, как она ненавидит свою жизнь. Больше всего на свете ей хотелось выглядеть и вести себя, как другие девушки. И, когда умер отец, у нее появилась возможность стать другой. И она бы изменилась, если бы эти двое убрались отсюда.
— Да, — сказал Чейз приятным голосом. — Ты, конечно, необыкновенная девушка. И ты не можешь осуждать мужчину, который относится к тебе с любопытством.
У него такая обворожительная улыбка. Его зубы ровные и белые, а губы полные, чувственные, темные волосы вьются как…
Джесси встряхнулась. Что с ней? Что это она его рассматривает.
— Мужчины в здешних краях, любопытны они или нет, не задают так много вопросов, — сказала она. — Но я забыла, вы же нездешний. Ну а если вы интересуетесь, то завтра я еду в Шайенн. Мне надо нанять еще нескольких работников.
— Ты не против, если с тобой поеду я?
— Зачем? Чтобы выполнить приказ Рэчел? Но я еще раз повторяю — вы зря тратите время.
— Ну хорошо, почему ты не позволишь мне самому судить об этом? Я не уеду отсюда, пока не выполню просьбу твоей матери. Ты же знаешь… — Он постарался сказать это тактично.
— Ну тогда можете завтра поехать со мной, — просто сказала Джесси.
