– Ну ладно, не муж, а кто-то там… спутник жизни, что ли? Он есть?
– Нет, – тихо ответила Маруся.
– Ну здрасте… – Лилия Сергеевна совсем потерялась, несмотря на свой образ грозной астрологини, предсказательницы судеб – иссиня-черные волосы, волной распущенные по плечам, зловеще-яркий макияж и длинное, до полу, переливающееся антрацитовым блеском платье – судя по всему, новое и дорогое. – Ты что же, матерью-одиночкой решила стать?
– Представь себе – да! – Маруся попыталась улыбнуться.
– Какой кошмар, – Лилия Сергеевна прошла в комнату, одновременно выполняющую функцию кабинета, в котором она принимала клиентов, – кстати, здесь тоже произошли кое-какие перемены и комната стала более выразительной, театральной. Новый диван, обитый черным бархатом, тяжелые черные гардины, не пропускавшие ни единого лучика света, картины мистического содержания, карты звездного неба, подсвечники – явно антикварные, огромный плоский ноутбук на полированном столе…
– Красота! – поразилась Маруся. – Но ты мне ничего не говорила…
– Ты мне тоже ничего не говорила, – перебила ее Лилия Сергеевна и нервно зевнула в сторону. – Ладно, присаживайся. Расскажи, как жить собираешься…
– Как и раньше, – Маруся осторожно присела на диван, машинально погладила ладонями нежную бархатную обивку.
– Как раньше – уже не получится, – печально произнесла мать.
– Твои звезды говорили о подобном повороте судьбы?
– Ах, обойдемся без иронии… – Лилия Сергеевна едва не заплакала. – Что теперь со мной будет?
– Как – что? – удивилась Маруся.
– Но ребенок… Ведь придется помогать тебе! Я даже не про деньги сейчас, а про те хлопоты, которые сваливаются на плечи молодой мамочки… Ты в курсе, что одной даже просто выкупать ребенка очень трудно?
– Мам…
– Нет, погоди, а кто за продуктами сходит, кто еду приготовит? Ты думаешь с новорожденным младенцем можно и по магазинам бегать, и у плиты стоять? Физически невозможно! – с отчаянием воскликнула Лилия Сергеевна.
– Мам…
– А как жить в коммуналке? – не слыша ее, застонала мать. – Ты представляешь эту жизнь?.. Мне придется взять тебя к себе, забросить все свои дела, забросить клиентов, любимое дело и полностью погрузиться в быт!
Только сейчас Маруся поняла, почему так медлила с этим визитом, она предчувствовала, что услышит именно эти слова, что мать вынудит ее вернуться к реальности. А теперь менять что-либо было невозможно – почти четыре месяца как-никак. На таком сроке беременность уже не прерывают!
– Мам, я ничего не прошу, – тихо сказала Маруся. – Не плачь! Я не собираюсь менять твою жизнь, я справлюсь со всем сама. Вот токсикоз пройдет, я устроюсь на работу…
– Марусечка, да кто тебя потом возьмет – с животом-то! – Лилия Сергеевна осторожно промокнула глаза темно-синим с блестками – словно ночное небо – платочком. – И потом, даже если и возьмет, ты в курсе, сколько потом платить будут, когда ты в отпуск по уходу за ребенком уйдешь? Копейки! На упаковку памперсов не хватит!
Маруся опустила голову. Ей вдруг стало настолько скверно, что на какое-то мгновение даже жить расхотелось. Но потом она взяла себя в руки.
– Люди и не в таких условиях существовали, – печально улыбнулась она. – А как вообще человечество выжило? Раньше, лет сто назад или двести, медицины не было, центрального отопления не было, канализации не было… Воду ведрами из колодцев носили! Да что там… Ты вон меня без всяких памперсов вырастила – и ничего! А в каменном веке?
– Марусечка, я тебя умоляю – не надо мне про каменный век! – скорбно возопила Лилия Сергеевна. – Мы живем здесь и сейчас… Ты как будто бредишь!
– Но что теперь делать? Теперь уже ничего не исправить, – упрямо произнесла Маруся. – Я же сказала, что мне ничего от тебя не надо…
Лилия Сергеевна встала, прошлась по комнате, заламывая руки и не обращая на Марусю никакого внимания.
– Ты такая наивная, такая глупенькая, – наконец печально произнесла она. – Вот нет, чтобы завести ребеночка, когда с Женей Журкиным жила или с Арсением… И потом, тебе ведь потом будет гораздо труднее найти спутника жизни – ты тоже об этом не забывай! – спохватилась Лилия Сергеевна. – Нынешние мужчины эгоистичны и инфантильны, они и собственных детей не хотят воспитывать, не то что чужих!
– Мне никто не нужен.
– Это ты сейчас говоришь, – отмахнулась мать. – Нет, ну ладно, кое-какие деньги я смогу тебе подбрасывать… Но я не миллионерша, у меня очень непостоянный заработок, ты же знаешь – то густо, то пусто. Слушай, Маруся, а все-таки – кто он?
– Он?
– Ну да – он, отец твоего ребенка.
– Случайный человек, – бесстрастно ответила Маруся.
– Замечательный ответ… – кисло ответила Лилия Сергеевна и, отдернув гардину, снова нервно зевнула.
За окном в сиреневых сумерках медленно падал первый снег.
…На следующий день Марусе позвонила Людмила.
– Слушай, ты серьезно? – даже не поздоровавшись, закричала она в трубку.
– Ты о чем?
– Мне только что звонила Лилия Сергеевна, жаловалась на тебя… Я сначала не поверила, а потом подумала – что ж, вполне в твоем духе!
Маруся промолчала. Опять какая-то безысходная, почти непереносимая тяжесть навалилась на нее – как тогда, при разговоре с матерью, только сейчас это состояние длилось не мгновение, а немного дольше.
– Маруська! Ты что молчишь? Ты меня слышишь?
– Слышу, – наконец с трудом выдавила из себя Маруся.
– А ты о ребенке думала? – сердито закричала Людмила.
– Да, – уронила Маруся. Потом подумала и добавила: – Я только о нем и думала. Ужасно не захотелось его убивать…
– А когда шуры-муры не пойми с кем крутила – о чем думала? – еще больше рассвирепела Людмила. – Нет, ну в твоем-то возрасте… Да сейчас даже дети в детском садике знают, что необходимо предохраняться!
– Так получилось.
– Ну-у, понятно, дело нехитрое… Но можно же было это исправить!
– Я не смогла, – быстро ответила Маруся.
– Маруська, ты пойми – это просто инстинкт, материнский инстинкт, древний, как сам мир – это он вынудил, заставил тебя сохранить ребенка! Но ты же разумный человек, ты должна понимать, что счастья от этого никому не прибавится. Это просто эмоции тебя захлестнули!
– Возможно, – покорно согласилась Маруся.
– Ты вот сама рассуди, – почти спокойно продолжила Людмила. – Родишь ты ребенка, а он тебе потом скажет: «Мамочка, а почему ты мне ни одежды хорошей не покупаешь? Почему у меня компьютера нет? Почему мы за границу отдыхать не ездим?.. Мамочка, а где мой папа?..» Что ты тогда ему ответишь?
– Я скажу ему – зато ты живешь. Я скажу ему – я тебя люблю.
