– И как вы к этому относитесь? – спросил он.
Совершенно растерявшись, я покосилась на Риттера.
– Как я отношусь к тому, что они встречались? Я… я не знаю. – Честно говоря, я пока еще не осознала этого. Я ни разу не видела, чтобы Гэвин разговаривал с ней, не говоря уже о том, чтобы вертелся возле нее. – Мы перестали встречаться, так что… – Или, по крайней мере, я предполагала, что их роман начался после того, как мы расстались, но кто знает?
Похоже, я уже ничего не знала.
– Он… он что, подозреваемый? – спросила я после того, как они задали еще несколько вопросов о Гэвине.
Офицер Риттер натянуто улыбнулся, и его глаза утонули в морщинках.
– Сейчас каждый является потенциальным подозреваемым.
От этого заявления мне стало не по себе. К горлу подкатила тошнота, и, когда меня отпустили, я медленно поднялась. Потоптавшись у двери, я обернулась к копам, которые сидели за столом, склонившись друг к другу, и беседовали вполголоса.
– Как… как умерла Ви?
Риттер поднял взгляд, лицо его посуровело.
– Мы пока не вправе обсуждать это.
Я опустила глаза.
– Ну, она хотя бы не долго мучилась?
Казалось, он уловил смысл моего вопроса, и я заметила, как дернулся у него кадык. Перехватив мой взгляд, он не сказал ни слова, но я прочитала ответ в его глазах.
Ви умирала мучительной смертью.
* * *
Я не слишком удивилась, когда Гэвин появился на пороге моего дома вскоре после того, как меня высадил Дженсен. Он выглядел измученным, как если бы провел столько же бессонных ночей, сколько и я.
Не говоря ни слова, я отступила в сторону, и он зашел в прихожую. Когда он взглянул на меня, его бледные щеки расцвели красными пятнами. Наши глаза встретились лишь на мгновение, и он тут же отвернулся.
Гэвин вздохнул, его плечи напряглись.
– Догадываюсь, что ты уже слышала.
Я пристально смотрела на него, пытаясь вспомнить те времена, когда между нами не было никаких секретов. Да и Гэвин был другим. До восьмого класса он стеснялся носить контактные линзы. Никогда не выезжал дальше Вирджинии или Мэриленда. Этим летом он впервые отправился с родителями на побережье. После колледжа он хотел стать графическим дизайнером. Я знала, что он боится щекотки, и из нас троих – Дженсена, его и меня – только он предвидел, что Пенн не поймет того, что задумали мы с Дженсеном.
Мы его не послушали.
Я сделала глубокий вдох, отгоняя непрошеные мысли.
– Почему ты мне не сказал?
Повернувшись ко мне, он нервно пробежался рукой по волосам.
– Я не думал, что это важно.
Я изумленно посмотрела на него.
– Ты не думал, что это важно – сказать мне о том, что вы с Ви встречаетесь? Особенно после того, как она пропала?
– Ее исчезновение никак не связано со мной, – сказал он, и его темные глаза полыхнули.
– Я этого и не говорила, но странно, что ты ничего не сказал.
Он потер ладонью лицо.
– Я знаю, но мне казалось, что тебе будет неприятно узнать об этом. Понимаешь? Тем более что мы с Ви… не то чтобы встречались.
Я уставилась на него, медленно переваривая его слова.
– Так вы… вы что же, просто трахались?
Он закрыл глаза и кивнул.
– На самом деле всего несколько раз, этим летом. Ничего серьезного.
Вау. Я не знала, что и думать. Трудно сказать, почему, но я никогда не видела в Гэвине сексуального мачо. Мне и в голову не приходило, что он способен на интрижки. Хотя последние события все больше убеждали меня в том, что я вообще мало что знаю. Я прошла мимо него и села на диван.
Гэвин последовал за мной. Хотя и не сел рядом. Он остановился у потертого кресла, любимого кресла отца, которое он не взял с собой, когда переехал. Почему? Да потому что они с Роуз купили все новое для своего дома.
– Мы случайно встретились в магазине. Это было после того, как мы с тобой расстались. Клянусь. Я никогда не путался с ней.
– Ладно, – прошептала я. Хоть я и поверила ему, это уже не имело значения. И ничего не меняло.
– Я… я скучал по тебе, а тут подвернулась она. Ну, и пошло-поехало, и все закончилось тем, что мы переспали. Как я уже сказал, ничего серьезного.
– Но ты продолжал спать с ней?
Он опустился в глубокое кресло, приклеившись взглядом к пятнам от воды на крышке журнального столика.
– Да.
И опять я не знала, что сказать. Он был с Ви в ночь ее исчезновения, и ему ни разу не пришло в голову поделиться какой-то полезной информацией с людьми? С полицией? С семьей Ви? В конце концов, он ведь мог рассказать об этом своему кузену.
– Все это время, пока мы с тобой встречались, мы никогда не заходили так далеко, – тихо сказал Гэвин, и я замерла, чувствуя, куда он клонит. – Я подумал, что, возможно, со мной что-то не так. Что я совсем не привлекателен как парень.
– Дело не в этом. – Я поспешила успокоить его. – Просто мы с тобой…
– Нам лучше остаться друзьями. Да, поверь мне, я не забыл, что ты сказала тогда. – Его плечи поднялись и тяжело опустились. – Ви проявила ко мне интерес, и… – Парень хрипло засмеялся. – Да подумаешь, ничего особенного. Но я никогда не думал, что все так закончится.
Я сомневалась в том, что кто-то мог предположить такой конец.
Он поднял голову и окинул меня внимательным взглядом.
– Ты смотришь на меня так, будто не узнаёшь.
– Не в том дело. Просто ты никогда не стремился к случайным связям. Это скорее… – Я осеклась, помедлив с приговором.
– Скорее, в духе Дженсена? – Он словно прочитал мои мысли. – Именно поэтому я ничего не сказал. Я не хотел, чтобы ты знала, потому что, да, как бы глупо это ни звучало, но я все еще надеюсь, что у нас с тобой есть шанс.
О боже.
Я крепко зажмурилась. Как-то получилось, что этот поначалу неловкий разговор перерос в идиотский, от которого хотелось бежать без оглядки.
– Гэвин…
– Послушай, ты не обязана отвечать и даже думать об этом прямо сейчас. – Он хлопнул себя по коленкам. – Но я еще раз повторяю, что понятия не имею, почему Ви пропала, и не имею к этому никакого отношения. Ты ведь веришь мне, правда?
Я заставила себя открыть глаза, и наши взгляды встретились, но узлы беспокойства еще туже затянулись у меня в животе. В глубине души я знала, что Гэвин не причастен к исчезновению Ви. Мы выросли вместе, и я никогда не замечала в нем… червоточины. Но он горько разочаровал меня. Не тем, что путался с Ви, а потому, что утаил информацию. Возможно, она и не помогла бы, но этого мы теперь не узнаем.
