– Как насчет того, что наручники мы оставим, а я сама тебя оттрахаю?
– Хорошо, – тут же согласился он, торопливо закивав. – Да, моя Хозяйка.
Джейн встала с кровати и сбросила джинсы, оставив лишь мокрые трусики. Затем, вспомнив одну из йоговских поз, согнулась пополам, глядя на Калеба в просвет между ногами. Бедняга извивался, словно тонущий, который запутался в водорослях.
– Тебе нравится? – спросила она.
Калеб кивнул. Впрочем, мог бы и промолчать. Его член, торчащий колом, был красноречивее любых слов. Джейн сбросила ненавистные трусики, потом взобралась на кровать и присела Калебу на бедра. Тот чуть ли не дугой изогнулся от нетерпения и желания. Джейн приподнялась, обхватила рукой его член и медленно, медленнее, чем нужно, ввела в себя. Ей показалось, что время замерло. Калеб закрыл глаза и удовлетворенно выдохнул. Джейн покачивала бедрами и «ехала» на нем, вскакивая, словно на ухабистой дороге. Калеба она ощущала не только стенками влагалища, но и всем телом. Ее любимый мужчина вернулся и сейчас находился там, где и должен.
Джейн собиралась делать это медленно, чтобы растянуть пытку, но даже она не выдержала задуманной игры. Уперев руки Калебу в грудь, она принялась трахать его так, как не трахала никогда ни одного мужчину. Она буквально гарцевала на нем, вцепляясь ему в грудь и в волосы. Ее груди вздрагивали. Калеб пытался дотянуться до них губами, и, когда ему это удавалось, он стонал от наслаждения. Кровать предательски скрипела, но Джейн было все равно. Она погрузилась в глубокий экстаз. Тесная спальня будто перестала существовать. Все тяжелые мысли, все страхи, накопившиеся в душе Джейн за сорок лет жизни, уносились быстрым потоком освобождения. Ей было так легко, так сладостно, что она не хотела возвращаться из этого мира. Все мысли напрочь исчезли. Это был самый удивительный, самый бесподобный оргазм в ее жизни.
Джейн лежала пластом на вспотевшей груди Калеба, сама потея и вздрагивая от напряжения. Подняв голову, она увидела, что из-за сползшего матраса руки Калеба оказались слишком высоко и, наверное, уже начали затекать. Он смотрел на нее со смешанным чувством восхищения и страха. Потом громко расхохотался.
– Малыш, ты меня прости, – сказала Джейн. – Я никак не думала, что матрас свалится. Как твои руки?
– С руками нормально, а вот кое-что другое требует срочного освобождения.
– Малыш, у тебя что-то болит?
– Конечно болит. Он. Я же еще не кончил.
– Ой, прости, пожалуйста. В книгах пишут, что при такой позе оргазм наступает одновременно.
– Так вот откуда ты набралась этих идей? – со смехом спросил Калеб. – Лучше сними с меня свои дурацкие наручники, и я займусь с тобой любовью по-настоящему.
Джейн встала на негнущихся ногах. После столь мощного оргазма ее пошатывало. Достав ключ, она разомкнула наручники. Калеб сразу же заключил ее в объятия, повалил на сломанную кровать и начал целовать. Его губы были мягкими, а руки – нежными. Как это отличалось от ее недавней неистовой скачки. Не отнимая губ, Калеб вошел в нее. Внутри – да и снаружи – было так мокро, что его член мгновенно проскользнул в ее лоно.
Опираясь одной рукой, другой Калеб принялся ласкать ей грудь. Увы, ласку портил холодный металл – Джейн лишь сейчас вспомнила, что не сняла второй наручник. Не переставая целовать ее, Калеб совершал свои удивительные толчки. Сильные, глубокие. Они снова погрузили Джейн в состояние незнакомого прежде блаженства. Наверное, единицы мужчин и женщин достигали подобной вершины любовного слияния. Сейчас это было самым точным словом. Они непостижимым образом слились воедино и могли бы так лежать целую вечность, вздрагивая от пульсаций наслаждения и сладостных вздохов их любви.
Потом толчки убыстрились. Калебу не хватало воздуха, и он начал дышать ртом. Джейн услышала странный звук, сорвавшийся с его губ. Не крик и не всхлипывание. Его мышцы свело судорогой, и в следующее мгновение у Джейн внутри стало еще мокрее и горячее. Это было так здорово, что она приготовилась испытать второй оргазм. Но второго оргазма не получилось.
Обессиленный, Калеб повалился на матрас рядом с Джейн, положив голову ей на грудь. Постепенно его дыхание выравнивалось. В спальне остро пахло соленым мужским потом. Сама спальня плавала где-то в невесомости. Где-то, совсем в другом мире, звучала сирена. Но это было в другом мире. И наверное, в другом времени.
«Запомни этот момент, – мысленно приказала себе Джейн. – Запри его внутри себя, чтобы в минуты сомнений достать и пережить снова». Это и называлось любовью. И настоящая любовь могла быть только такой. Сплетение чувств, уместившееся в считаных минутах. И блаженная истома, какая бывает только после слияния по-настоящему любящих людей.
Они долго лежали молча. Время застыло. Время, но не часы.
– Ой, малыш. Мне пора двигать, иначе на работу опоздаю.
Калеб попытался снова уложить ее на ломаную кровать, но Джейн вырвалась. Она подбежала к шкафу, где висела ее форма. В комоде схватила первые попавшиеся трусики и помчалась в ванную. Оттуда она вышла наспех вымывшейся и уже одетой. Калеб по-прежнему лежал, уставший и довольный.
– Крутая у тебя форма, малышка, – сказал он. – Я и не знал, что жрицы паркоматов ходят в таких облегающих рубашечках и брючках.
– Я бы предпочла что-нибудь попросторнее, – призналась Джейн, надевая свой широкий форменный пояс. – Но чтобы выглядеть для тебя соблазнительнее, я запихнула ее в сушилку.
– Думаю, сегодня ты выдашь рекордное число штрафных билетов. Мужчины будут хватать тебя за руку и умолять оштрафовать их.
– Хорошо бы, – засмеялась Джейн. – Кстати, в холодильнике полно еды. Принести тебе сумку и гитару?
– Пусть лежат в машине. Не трать время.
– У меня сегодня дежурство возле баров. Домой вернусь после полуночи.
– А там не опасно?
– Теперь у меня есть чудо-свисток, – напомнила ему Джейн.
Перед уходом она задержалась на пороге спальни. Ее любимое, абсолютно голое совершенство лежало на мятых простынях. Джейн сделала мысленный снимок, чтобы унести его с собой.
– Я люблю тебя, малыш. С возвращением.
– И я люблю тебя, Джейн.
Джейн подхватила сумочку и уже была возле входной двери, когда Калеб окликнул ее. Она обернулась. Калеб стоял в проеме спальни, выразительно покачивая цепью наручников.
– Где у тебя ключ?
– Не помню. Женщина не может помнить все мелочи. Думаю, ключ ты найдешь где-нибудь на полу, когда будешь чинить кровать.
– Чинить кровать? Ты, помнится, говорила, что мужчина тебе нужен совсем для другого.
Джейн улыбнулась:
– Зачем вторично чинить кровать самой, если рядом есть мужчина? Женская логика, малыш.
* * *
Чтобы починить кровать по-настоящему, Калебу пришлось ее вначале разобрать. Джейн оказалась права. Ключ валялся возле самой стены. Калеб разомкнул второй наручник, после чего спрятал игрушку Джейн в ящик комода. Заново собрав и застелив кровать, он отправился в душ и пустил горячую воду.
