— Ты заслуживаешь лучшего, — возразил он.
— О. — У Мелани затуманились глаза. Она прикоснулась к его щеке. — Ты и есть лучшее.
«Ты и есть лучшее» — она говорила вещи вроде этого, и Джош лишался дара речи. «Ты и есть лучшее» — он снова и снова проигрывал эти слова в голове, даже после того, как проводил Мелани обратно к дому одиннадцать по Шелл-стрит, даже после того, как он вернулся в Шиммо, чтобы вытряхнуть простыни и убрать в ванной, даже когда в три часа утра наконец-то оказался в кровати. «Ты и есть лучшее».
Следующей ночью они снова были на пляже.
— Я сегодня чуть не попалась, — сказала Мелани.
Они лежали рядышком на старом покрывале (собственно говоря, это было то самое покрывало, которое Вики дала Джошу, чтобы они с детьми брали его на пляж, поэтому Джошу приходилось стряхивать с него изюм и крошки от крекеров). Они были на очень маленьком пляже в Монмое, спрятанном за двумя рядами деревянных лодок. Слева от них были высокие заросли спартины, откуда доносилось кваканье лягушек. С Монмоя открывался прекрасный вид на город, который блестел вдалеке, как настоящий мегаполис. Монмой был одним из самых любимых мест Джоша на острове, хотя по сравнению с прошлой ночью это больше напоминало кемпинг. То густо, то пусто, подумал Джош.
Он приподнялся и оперся на локти. Мелани не пыталась его запугать. Это стало частью их ритуала: подробно пересказывать ситуации, когда они чуть не попались. Они совершали сотни ошибок. Джош и сам чуть не открыл их тайну, когда приехал тем утром к дому одиннадцать по Шелл-стрит с часами Мелани в кармане. Она забыла их прошлой ночью на тумбочке в Шиммо, и Джош хотел тихонько ей их передать или оставить где-то в доме, например на кухонном столе, но, как только он вошел во двор, Блейн схватил его за карман и часы упали за вымощенную плиткой дорожку. Бренда сидела на ступеньках в конце дорожки, но она кидала кости и не обратила внимания на часы. Но Блейн заметил их — от ребенка сложно было что-то утаить, — потому что, когда на пляже Джош спросил у семьи, сидящей рядом с ними, который час, Блейн нахмурил брови.
— У тебя ведь были часы Мелани, — сказал он.
— Точно, — ответил Джош, стараясь не выдать своего беспокойства. — Я нашел их в саду. А потом вернул ей.
— А. — Блейн снова бросил на Джоша подозрительный взгляд — или это было всего лишь параноидальное воображение Джоша?
— Что случилось сегодня? — спросил Джош у Мелани. Он наклонился и поцеловал ее в шею. Она пахла шоколадом. Сразу после секса Мелани достала из кармана пакет «M&M’s» и теперь, одно за другим, клала драже себе на язык.
— Я сидела с Вики после ужина, — произнесла Мелани. — Я ей читала. А когда выходила от нее, сказала, что зайду к ней, когда вернусь.
— И она спросила: «Вернешься? Откуда? Ты куда-то собираешься?» — сказал Джош.
— Точно, — ответила Мелани. — И я сказала ей, что собираюсь к магазину, чтобы позвонить Питеру.
Джош застыл. Питеру? Позвонить Питеру?
— Это было не самое лучшее объяснение, — заметил Джош. — Почему бы тебе просто не позвонить Питеру с домашнего телефона?
— Дома нет междугородки, — сказала Мелани. — Поэтому, чтобы позвонить Питеру, мне нужно пойти к магазину.
— Все равно это было плохое объяснение, — настаивал Джош. — С чего бы тебе вдруг звонить Питеру? Он ведь козел.
— Точно, — согласилась Мелани. — Я просто сказала это Вики.
— Так ты не звонила Питеру?
— Господи, нет. Сегодня нет.
— Не сегодня? Ты в другой раз ему звонила? Вчера?
— На этой неделе, — сказала Мелани. — Утром. Я звонила ему… по хозяйственным вопросам.
Они замолчали. Джош слышал, как где-то в воде лязгал буек. Обычно ему нравились истории Мелани. Они были захватывающими — секреты, принадлежавшие им двоим, запретные темы. Чувства Джоша усиливались, желание удваивалось и утраивалось от одной мысли о том, что их могли поймать. Но сейчас, при упоминании о Питере, после сообщения о том, что Мелани звонила мужу на этой неделе, Джош ощущал смущение и уколы ревности. Он чувствовал себя обманутым. Если Мелани говорила с Питером на этой неделе, то почему сообщила об этом только сейчас? Джош бы тогда вообще не занимался организацией прошлой ночи. Он не устраивал бы ничего этого и сэкономил бы девяносто долларов.
Какого черта Мелани звонила Питеру? Хозяйственные дела? Что это значит — счета за электричество? Джош не мог понять. Он хотел потребовать у Мелани объяснений, но внезапно понял, что их отношения значат для него слишком много, — а когда-то он решил для себя, что все это весело и приятно, но ненадолго. Только на лето. У каждого из них была своя жизнь — Джош вернется в Мидлбери, Мелани улетит в Коннектикут и родит ребенка. В их отношениях не было места для ревности или боли, и все же Джош был близок и к первому, и ко второму.
Мелани предложила Джошу «M&M’s», но он оттолкнул ее руку.
— Ой-ой, — сказала она, — кто-то расстроился.
— Я не расстроился.
— Это ничего не значит, Джош. Всего лишь один телефонный звонок. Я, наверное, больше вообще не буду звонить ему этим летом.
— Почему же, звони, — сказал Джош. — Питер твой муж. — Он глубоко вдохнул. В этот момент Монмой скорее напоминал ему болото, а не рай. — Давай выбираться отсюда.
Мелани посмотрела на него, и Джошу показалось, что она будет возражать. Но Мелани не была глупой или отчаянной, как другие девушки, которых он знал. Она аккуратно взяла пакетик «M&M’s», встала и поправила на себе одежду.
— О’кей, — произнесла она. — Поехали.
Они молча дошли до джипа, и Джош думал о том, что все это было глупо и с этим пора кончать. Но в глубине души он знал, что никогда не сможет этого сделать, да и зачем? Мелани не собиралась возвращаться к Питеру этим летом, а Джоша только лето и волновало, и поэтому он подумал о том, что ему не стоит страдать и нужно наслаждаться летом.
Вот и отлично. Приняв это решение, Джош почувствовал себя лучше. Подойдя к джипу, он открыл Мелани дверь, поцеловал ее и помог забраться внутрь.
Фары осветили его так быстро, что он даже не успел сообразить, что это было. Джош почувствовал себя так, словно его поймали в ловушку, как мультяшного героя, освещенного лучами прожекторов. Он крикнул Мелани: «Пригнись!», но она то ли не услышала его, то ли вообще не слушала, потому что ее взгляд был устремлен на пикап, словно ей казалось, что он мог их переехать. Мотор взревел, и пикап подъехал к джипу, остановился на какое-то мгновение, достаточное для того, чтобы Джош разглядел, кто был за рулем. Затем машина развернулась и укатила в другую сторону, оставив за собой облако коричневой пыли и песка.
«Черт», — подумал Джош, и он повторял это снова и снова, когда забирался в джип и садился рядом с Мелани. «Черт, черт, черт». Это могло быть простым совпадением, подумал Джош. Не один он решил припарковаться в Монмое. Но кого он обманывал? Роб Паталка, брат Диди, следил за ним, преследовал его или просто ездил по острову по настоянию Диди, пытаясь его выследить. Диди явно нечем было платить Робу, так какие же у него были мотивы? Неужели он делал это просто так, из любви к сестре? Джош не хотел об этом думать. Он знал одно: опасность быть пойманными превратилась в реальность.
