— Я выпила вчера слишком много вина.
— Один бокал? — сказал Тед.
— Воды, — сказала Вики. — Волшебные слова. Пожалуйста. Спасибо.
Кто-то поднял подушку. Вики почувствовала запах Бренды — что это было? «Ноксема». Лосьон для загара с запахом пинаколады.
— Ты говоришь какой-то бред, Вик. Открой глаза.
— Я не могу.
— Попытайся.
Вики попыталась. Она открыла один глаз. Перед ней был размытый силуэт Бренды. За Брендой стояла фигура, похожая на Теда, но это запросто мог быть один из тех воров, который приехал, чтобы разрезать ее и достать драгоценности.
— Ты украла мой перкосет, — сказала Вики Бренде.
— Да, — ответила Бренда. — Прости.
— Он мне нужен, — сказала Вики. — Сейчас.
— Я иду, иду, — сказал Тед. — Я заберу детей.
— Я принесу тебе воды, — произнесла Бренда, обращаясь к Вики. — Ледяной воды с тоненькими кусочками лимона, как ты любишь.
— Никакой больницы, — сказала Вики. — Я туда не вернусь.
Бренда и Тед вышли из комнаты. Щелчок закрывшейся двери был подобен выстрелу из пистолета. Бренда сказала Теду:
— У нее сильно расширены зрачки. Как ты думаешь, что с ней?
В моем мозге сидит паук, подумала Вики. Бренда говорила шепотом, но ее голос раздавался в голове Вики, словно ее сестра стояла у громкоговорителя. Замолчи!
— Не имею ни малейшего представления, — ответил Тед.
Таблетки помогли, по крайней мере настолько, что Вики смогла прожить несколько следующих дней. Доктор Олкот прописал ей только двадцать таблеток перкосета, и Вики выяснила, что если принимать по две таблетки три раза в день, то боль превращалась из невыносимой в просто мучительную. Ее левый глаз наконец открылся, но веко обвисло, словно Вики недавно подралась. Оба ее зрачка были огромными, как крышки люков, и Вики почти все время ходила в солнцезащитных очках. Она не хотела, чтобы Бренда или Тед знали, что у нее было ощущение, словно ее шею стягивала веревка. Она не хотела, чтобы они знали, что у нее такое ощущение, словно кто-то пытается вытащить ее мозг через глазницы. Она не хотела, чтобы они знали о руке, которая выжимает воду из губки ее мозга, или о пауке. Вики ни за что не собиралась возвращаться в больницу и соглашаться на магнитный резонанс, потому что она просто не в состоянии будет вынести новость о том, что метастазы пошли в мозг.
И поэтому Вики терпела. Осталась одна неделя. Тед пытался все успеть; он хотел каждую свободную минуту проводить на воздухе. Он играл в теннис, пока Джош смотрел за детьми, он водил Вики, Бренду и Мелани на ленч в «Вовинет», где Вики была занята только тем, что пыталась не уронить голову на стол. Тед хотел каждый вечер после ужина выбираться в город, гулять у доков и любоваться яхтами. И однажды, приняв совершенно импульсивное решение, он записал себя и Блейна на однодневный рейс с рыбалкой, несмотря на то что капитан с сомнением посмотрел на Блейна и сказал Теду, что ему придется найти для ребенка спасательный жилет. Уже через несколько секунд Тед купил Блейну жилет за шестьдесят долларов.
И если раньше Вики начала бы протестовать («Он слишком маленький, это небезопасно, это расточительство, Тед»), то сегодня она молчала. Тед не спрашивал у нее, как она себя чувствует, потому что не хотел слышать ответ. От лета оставалось семь дней; конечно же, Вики могла потерпеть, могла притвориться и сыграть, пока они не приедут домой.
Вики позвонила доктору Олкоту, Марку, сама, чтобы попросить еще таблеток.
— Головные боли до сих пор продолжаются? — спросил он.
— Уже не такие сильные, как раньше, — соврала она. — Но мы так заняты и столько всего происходит, что…
— Перкосет — это наркотик, — сказал доктор Олкот. — Лишь для острой боли.
— У меня и есть острая боль, — сказала Вики. — Я и есть тот человек, которому нужен наркотик, честно.
— Я вам верю, — произнес доктор Олкот. — Поэтому я и хочу, чтобы вы приехали.
— Я не приеду, — ответила Вики.
— Здесь нечего бояться, — сказал доктор Олкот.
О нет, здесь было чего бояться.
— Я могу принять что-нибудь другое?
Доктор Олкот вздохнул. Вики почувствовала себя Блейном. Можно мы заведем хомячка, когда мне будет шесть? Скейтборд? Жвачку?
— Я что-нибудь вам выпишу.
Позже, находясь в полном отчаянии, Вики позвонила в больницу.
— Да, — сказала фармацевт, и ее голос показался Вики голосом архангела Гавриила, сообщающего Деве Марии о скором рождении Христа, — звонил доктор Олкот и заказал для вас дарвоцет и шестьсот миллиграммов мортина.
— Дарвоцет — это наркотик? — спросила Вики.
— Нет, мэм, нет.
— Но это болеутоляющее?
— Да, конечно, и для большего эффекта его нужно принимать с мортином.
Для большего эффекта. Вики успокоилась.
Тед загорелся идеей еще одного пикника. Он хотел снова воспользоваться своими удочками и поесть лобстеров. В этот раз Вики могла все организовать, не так ли?
— Так, — тихо сказала Вики.
Днем, когда Джош привел мальчишек, Тед похлопал его по спине и сказал:
— Мы снова собираемся завтра на пикник на старое место, пообедать и порыбачить. Поедешь с нами?
— Я не могу, — ответил Джош. — Я занят.
— Занят? — удивился Тед.
Вики посмотрела на Джоша. Она сидела на кухне в солнцезащитных очках, и все фигуры вокруг казались ей размытыми, словно силуэты актеров в старых черно-белых фильмах.
— Правда? — сказала она. — Мы бы очень хотели, чтобы ты поехал. Это последний…
— Правда, — сказал он. — Я занят.
Позже, когда Джош уехал, Тед произнес:
— Мы могли бы пригласить доктора Олкота. Он любит порыбачить.
— Нет, — сказала Вики. — Ни в коем случае.
Несколько заторможенная от дарвоцета и мортина (в дополнение к эдвилу и тайленолу), Вики организовала пикник, практически идентичный прошлому. За исключением присутствия Джоша.
— Кто будет? — спросила Мелани.
Вики сказала:
— Только мы.
Когда Тед вел машину в направлении Мадакета, Вики почувствовала, что заканчивается лето. Солнце висело низко, едва выглядывая из-за сосновых верхушек; его прощальные лучи падали на крыши огромных летних особняков в Дионисе. Или так казалось Вики, потому что она была в солнцезащитных очках. Жизнь утихала. Мелани была впереди, рядом с Тедом, Бренда и Вики — на среднем сиденье «юкона», откуда они могли следить за детьми, сидевшими сзади. Блейн поддерживал удочки, потому что Тед попросил его «позаботиться о них» и мальчик решил, что всю дорогу должен придерживать их. Портер что-то бормотал, посасывая соску и время от времени выплевывая ее изо рта. Бормотание, соска, плевок. В машине пахло лобстерами. Вики случайно заказала на один обед больше — для Джоша, поняла она, который с ними не поехал. Без него в машине было пусто. Ощущал ли это кто-то еще? Детям его не хватало. Мелани, наверно, тоже, хотя Вики чувствовала себя недостаточно здоровой и недостаточно смелой, чтобы поговорить с Мелани о Джоше. Возможно, потом, после операции и после того, как Мелани родит, возможно, когда они станут больше похожи на тех людей, которыми были до этого лета (Вики внезапно вспомнила вечеринку у Мелани и Питера дома, когда на каждом блюде у них были черные трюфели. Питер затеял эту вечеринку после четвертой неудачной попытки Мелани забеременеть; трюфели он заказал в Париже, у какого-то «трюфельного брокера». Вики приехала на вечеринку с унцией безумно дорогих духов для Мелани. Казалось, Мелани они понравились. Вики контролировала все беседы на этой вечеринке, как гестапо; как только кто-то заводил речь о детях, она тут же меняла тему разговора.)
