— Хотел посмотреть, все ли с тобой в порядке, — наконец произнес он после продолжительного неловкого молчания.
Я покрутила спички в руках и положила в наружный карман сумочки.
— У меня все отлично, — ответила я холодно и отстраненно.
— Я просто подумал, что… — Он немного расслабился и грустно усмехнулся. — Когда ты туманно рассказываешь о своих планах и упоминаешь «семейные дела», обычно оказывается, что это связано с бессмертными. А с ними шутки плохи.
Я непроизвольно улыбнулась, но тут же опомнилась.
— Да, так и есть, на этот раз мне и правда не до шуток.
Даже после всего, что произошло между нами, мне было настолько приятно и легко с ним общаться, что я едва сдержалась, чтобы не расколоться и не рассказать ему всю историю от начала до конца. Я уже представила себе, как мы будем вместе смеяться над канадскими сатанистами, как Сет раздраженно покачает головой… Но этого я допустить не могла. Боль, которую он мне причинил, и моя гордость мешали нам остаться друзьями, поэтому я просто пожала плечами и продолжила:
— Но все уладится. Как обычно.
— Да, но… это не всегда проходит мирно. Просто я волнуюсь за тебя, вот и все.
— Не стоит. Мне ничего не угрожает. Просто немного неприятная история.
Сет открыл было рот, и я точно знала, что он сейчас скажет. Что я ему до сих пор небезразлична. Но все изменилось. Он осекся и замолчал. Снова повисла тишина. Мне надо было уйти, но я не могла заставить себя сделать это. Он, судя по всему, тоже.
— Ты… ты сегодня прекрасно выглядишь, — выдавил Сет, пытаясь поддержать разговор.
По его голосу я поняла, что это не просто комплимент. Он знал, что я так хорошо выглядела не просто потому, что удачно накрасилась и надела красивое платье. Меня переполняла энергия, которую я высосала из психоаналитика, переспав с ним. Перед этой жизненной энергией не мог устоять никто — ни смертные, ни бессмертные. Бессмертные видели ее как сияние, окружавшее меня. Смертным же я просто казалась немыслимо красивой, богиней, совершенной.
Из вежливости я притворилась, что это был обычный комплимент.
— Спасибо. Я была с друзьями в клубе, когда все это… вся эта история нарисовалась. В общем, вечеринка была безнадежно испорчена.
Он кивнул в ответ и наконец-то посмотрел мне в глаза. Только не это. Сердце сжалось у меня в груди, к горлу подступили рыдания. Не зная, что делать, я в отчаянии достала чудесным образом возникшие спички и прикурила сигарету, которую все это время крутила в руках. Я глубоко затянулась и выдохнула дым. Сет отстранился — он был ярым противником курения. Мне показалось, что вокруг меня образовалась защитная броня.
— Ну, — сказала я, ощутив прилив храбрости, — мне пора домой, собирать вещи. Увидимся.
Не успела я развернуться и сделать шаг, как он крикнул мне вслед:
— Джорджина? Я обернулась.
— Да?
— Может быть…
Он смутился, и передо мной снова был тот Сет, которого я знала. Меня раздирали противоречивые чувства.
— Может, надо твою кошку покормить, пока тебя не будет?
Я не знала, смеяться или плакать.
— Нет, Коди присмотрит за ней. — Я знала, что мои следующие слова больно ранят его. — Или Данте. Но все равно спасибо.
Сет вздрогнул, а я ощутила одновременно и удовлетворение, и грусть.
— Конечно, — запинаясь, сказал он, — без проблем. Я так, ну, знаешь, на всякий случай.
— Спасибо, — повторила я.
Мы еще несколько секунд смотрели друг другу в глаза, а потом я развернулась и скрылась в ночной темноте…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Когда я пришла домой, мне уже не хотелось ни собирать вещи, ни звонить Данте. Я чувствовала себя смертельно уставшей. Разговор с Сетом окончательно испортил настроение. Я решила, что живу слишком близко от магазина. Раньше это казалось мне удобным, а теперь только угнетало. Как бы мне хотелось, чтобы расстояние между нами было значительно больше, чем несколько кварталов. Жаль, у «Изумрудного города» не было филиала, где-нибудь подальше отсюда. Если я не могу сменить работу, может, мне переехать? Срок действия договора на аренду этой квартиры скоро истекал, и до сегодняшнего вечера мне и в голову не приходило ничего другого, кроме как продлить его. Мысль о переезде была непривычной, но неимоверно притягательной, я обдумывала ее, проваливаясь в сон. Моя кошка Обри свернулась в ногах калачиком.
Наутро мне пришлось в спешке собирать вещи. Джером не говорил, что я должна быть в Ванкувере в какое-то определенное время, но недвусмысленно велел оказаться там побыстрее. Я решила не искушать судьбу, пытаясь что-либо уточнить. К счастью, сборы не заняли много времени. Я могу менять обличье и создавать себе любую одежду, какую только захочу, но у меня все равно есть несколько любимых вещей, которые мне хотелось взять с собой — еще одна человеческая привычка. Я прихватила кое-что из косметики и туалетных принадлежностей: мне нравилось укладывать волосы и краситься, когда на это оставалось время.
Я сидела на кухне, наливая себе уже третью чашку кофе, когда почувствовала легкое покалывание, свидетельствовавшее о том, что в гостиной появился кто-то из бессмертных. Только высшие бессмертныые, то есть демоны или ангелы, могли беспрепятственно телепортироваться. Этих двоих я узнала сразу — Грейс и Мэй.
Грейс и Мэй — старшие демонессы Джерома. Рай ведет свои дела как придется, а вот наша организация отличается четкой иерархией. За каждым архидсмоном закреплена определенная территория, в его распоряжении целая сеть подчиненных демонов и низших бессмертных, типа меня и моих друзей: суккубов, вампиров и бесов. Джером решает наиболее принципиальные вопросы касательно региона, встречается с вышестоящими демонами и отвечает за дисциплину в рядах подчиненных. Грейс и Мэй занимаются текущими делами, документацией и следят за отдаленными уголками территории Джерома, до которых у него самого руки не доходят. Под его юрисдикцию подпадали прибрежные районы западной части штата Вашингтон, но базой служил Сиэтл и окрестности, где и проживала большая часть его подчиненных. Он лишь иногда проявлял интерес к окраинам, и в обязанности Грейс и Мэй входило держать его в курсе того, что там происходит.
Никто не знает почему, но демонессы всегда одевались одинаково. Сегодня на обеих были идеально скроенные черные брючные костюмы. У Грейс светлые волосы, а у Мэй — темные, но стрижки одинаковые — строгое каре. И ярко-красная помада.
— Доброе утро, Джорджина, — сказала Грейс.
— Мы дадим тебе последние инструкции, — продолжила Мэй.
— О'кей. — Я немного расслабилась.
Сначала я испугалась, что Джером послал их выяснить, почему я еще не пересекла границу с Канадой.
— Хотите кофе?
Я всегда пыталась их чем-нибудь угостить, а они каждый раз отказывались. Поэтому слегка опешила, когда Грейс спросила:
