— Можете передать это мисс Мартингейл, если увидите ее, — закончил он.
Мелори была немного удивлена: ей показалось, что Райф почему-то умышленно избегает ее взгляда.
Когда хозяин дома спустился вечером в столовую, мисс Мартингейл не знала, как ему угодить. Он был бледен, правая рука его все еще покоилась на перевязи, и балерина суетилась вокруг него, надоедая своей заботой. Райф шутил, балагурил, играл с Сереной, которая ужасно по нему соскучилась, и мужественно терпел навязчивое внимание Сони, но к середине вечера, когда веселье было в самом разгаре, Мелори начала замечать, что он устал и предпринимает неимоверные усилия, чтобы держаться со всеми дружелюбно. Она видела, что на его челюстях ходят желваки, а на лбу, под густой растрепавшейся челкой, сверкают бисеринки пота.
Мелори поспешно отослала Серену наверх спать, и, будучи не вправе отдать такое же распоряжение хозяину, с укором посмотрела на него, выходя из комнаты. Взгляд ее ясно говорил: «Вам не кажется, что на сегодня достаточно?»
Но Райф Бенедикт лишь улыбнулся и крикнул вслед гувернантке, когда та покидала гостиную:
— Не беспокойтесь, я скоро последую вашему примеру! И не забудьте, мисс Гувер, я жду вас завтра утром в библиотеке!
На следующий день в сумрачной библиотеке под суровым взором пирата Бенедикта, смотревшего на своего потомка из глубины веков, а вернее, с портрета над камином, Райф, сидя за письменным столом, с уже знакомой Мелори насмешливо-циничной миной поглядывал на помощницу. Закончив давать комментарии к письмам, с которыми дальше ей предстояло работать самой, он внезапно спросил:
— Могу я вам кое-что сказать, мисс Гувер?
Шариковая ручка застыла в воздухе, и Мелори подняла на него глаза:
— Разумеется, если вы считаете, что я должна это услышать.
— Считаю, — кивнул Райф. Он уже снял перевязь, и в его странные глаза цвета шерри вновь вернулись насмешливые искорки. — Мисс Мартингейл сделала мне выговор прошлым вечером, и очень суровый. Она говорит, что я в последнее время обращаюсь с вами весьма некорректно. Она полагает, что юная незамужняя девушка, проводящая по нескольку часов в спальне холостого мужчины, может быть скомпрометирована, если так пойдет и дальше. Должен признаться, мне и в голову не приходило, что я подвергаю вас какой-то опасности, тем более что я чувствовал себя не лучшим образом. Но возможно, вы разделяете точку зрения мисс Мартингейл? Возможно, вы считаете, что я вас уже скомпрометировал?
Мелори на несколько секунд потеряла дар речи. Затем сделала слабую попытку запротестовать:
— Но… но это же смешно!
— Вы так думаете?
— Вы были нездоровы, и кто-то ведь должен был вам помочь!
— Ах, ну как же вы не понимаете? Вы не моя секретарша. Вы гувернантка Серены, и ваше место в классной комнате или на прогулке с ребенком в парке, у меня не было никакого законного права заманивать вас в свою спальню! Так что, согласны вы со мной или нет, я поставил вас под прицел сплетников. Неосознанно, конечно.
— Здесь нечего было осознавать! — напряженно произнесла Мелори и принялась собирать письма. — Вы предпочитаете, чтобы я работала в классной комнате?
— Вовсе нет. Вы можете работать здесь, в библиотеке. Но вернемся к вопросу о том, были ли вы скомпрометированы…
— А это необходимо? — перебила девушка с обманчивым спокойствием, хотя ей пришлось тотчас прикусить нижнюю губу, чтобы та не дрожала.
— Думаю, необходимо, — кивнул Райф, загадочно улыбаясь. — Видите ли, вы совсем не похожи на секретаршу. Так считает не только мисс Мартингейл. По крайней мере, вы не соответствуете общепринятому представлению о молодой деловой женщине, способной упорядочить жизнь своего босса! Вы очень работоспособны, умны и толковы, но вы… выглядите слишком юной, ранимой и… чересчур привлекательной!
— Пожалуйста… — взмолилась Мелори, мучительно краснея.
Райф встал, и, хотя он продолжал улыбаться, глаза его больше не были насмешливыми.
— Не позволяйте даже мыслям о злых языках беспокоить вас, хорошо? Потому что в этом доме вы уже пользуетесь большой любовью и уважением. И я искренне благодарен вам за все, что вы для меня сделали. — Он немало удивил девушку, протянув ей руку. — Я уезжаю завтра утром в Лондон и буду отсутствовать неделю или больше, но, пока меня не будет, вы можете покататься на Шамроке. Пони для Серены привезут со дня на день. Кстати, эта баловница заметно изменилась к лучшему с тех пор, как вы у нас появились!
— Спасибо, — тихо сказала Мелори. Ее вдруг охватило чувство острого разочарования и потерянности. Если мистер Бенедикт возвращается в Лондон, значит, и мисс Мартингейл уезжает с ним… Дом будет казаться пустым, когда все гости покинут его. Но главное, что уезжает он — эту пустоту уже ничем не заполнить!
Она вложила свою ладошку в его протянутую руку, и Райф удерживал ее несколько секунд, рукопожатие их затянулось, и когда он отпустил ее пальцы, они подозрительно дрожали. Рукопожатие было теплым и энергичным, в нем заключалось какое-то послание, к которому Мелори еще не была готова, но угадала его шестым чувством. И несмотря на то, что всего пару минут назад она сердилась на хозяина, считая, что он насмехается над ней и забавляется ее смущением, девушка не хотела, чтобы он уезжал из «Морвена».
— Спасибо, — повторила она. — Серена очень хорошая девочка, с ней легко общаться…
— В отличие от остальных Бенедиктов, — улыбнулся Райф, и на этот раз в его улыбке не было ехидства. — Мы такие же норовистые, как Саладин, и, вероятно, такие же непредсказуемые! Если вы положите ответы на эти письма мне на стол перед отправкой дневной почты, — добавил он, — я сам присмотрю, чтобы почтальон их забрал, — и неспешно направился к двери.
Мелори знала, что он пошел искать Соню. Она не увидит его теперь несколько дней! Или недель…
Глава 11
Так уж случилось, что действительно миновало несколько недель, прежде чем Райф Бенедикт решил вернуться в свое поместье, где уже вовсю хозяйничало лето. Все это время Мелори казалось, что жизнь в «Морвене» течет вяло и медленно. Они с Сереной проводили дни на открытом воздухе, а после того, как помощник управляющего конным заводом привез пони для девочки, стали возвращаться в дом только на обед, а затем снова исчезали в лесах, полях и лугах. Одетая в брюки для верховой езды и блузку с открытым воротом, Мелори верхом на Шамроке и в сопровождении маленькой наездницы выглядела как фотомодель, сошедшая с обложки гламурного журнала.
Они странствовали с полудня до самого вечера, и вскоре местность вокруг «Морвена» уже не таила для них загадок. Путешественницы обнаружили несколько красивейших укромных уголков, куда возвращались вновь и вновь, и порой, уговорив миссис Алардус, кухарку, собрать им корзину для пикника, проводили весь день вне дома.
По утрам они добросовестно трудились в классной комнате. После того как Мелори поговорила с хозяином, множество новых книг, заказанных в Лондоне, пополнило детскую библиотеку. Со свойственной ему щедростью Райф выписал для племянницы огромное количество учебников, справочников и романов. Девочка души не чаяла в гувернантке и все больше отдалялась от Дарси, которая угрюмо замкнулась в своей скорлупе, не находя сочувствия даже у миссис Алардус, поскольку кухарка тоже полюбила «умненькую юную леди», а уж миссис Карпентер одобрила Мелори с самого начала.
