— В самом деле? — пробормотала Мелори, начиная испытывать все возрастающий интерес.
— Да. — Адриан простодушно взглянул на нее. — Видите ли, дела у нас шли так плохо, что мы вынуждены были заложить дом, и тогда Райф решился на рискованное предприятие. И сделал целое состояние из той последней малости, что у нас еще оставалась, инвестируя деньги то в одно, то в другое. Это принесло ему выгоду, а значит, и всем нам. Затем он начал изучать гостиничный бизнес, вскоре у него появилась пара отелей в Швейцарии и один на Ривьере, все три теперь приносят очень неплохой доход! Мы можем бездельничать, особняк наконец-то в полной безопасности, каждый брус в нем, каждый камень в полном порядке. А для Бенедиктов это многое значит, могу вас заверить… особенно для самого Райфа!
— Вы хотите сказать, что он любит «Морвен»?
— Он любит его больше всего на свете!
Мелори немного помолчала.
— Ваш брат, должно быть, очень хороший бизнесмен…
— Первоклассный!
— Дальновидный, проницательный и жесткий…
— Райф именно такой. Кроме того, он упрям и практичен. Некоторые думают, что он бесчувственный, даже жестокий… но это лишь те, кто его совсем не знает!
— Неужели? — пробормотала Мелори.
Адриан смотрел на нее, как будто в надежде, что она не относится к тем людям, которые разделяют столь сомнительное мнение о его брате, затем повернулся и побрел к пианино, опустился на табурет, и его пальцы, словно притянутые магнитом, побежали по клавишам.
— Всем, чем я владею сейчас: мое пианино, мои книги, эта комната, — я обязан Райфу, — сказал он, отдавая последнюю дань брату, прежде чем окончательно посвятить свое внимание музыке.
«А как же, — подумала Мелори, — Серена? Неужели он не считает дочь главной драгоценностью, подаренной ему судьбой?» Но через мгновение она позабыла обо всем, кроме его игры, и в течение получаса сидела неподвижно, слушая музыку. Выражение лица Адриана становилось все более спокойным и счастливым. Лист, Моцарт, Дебюсси… Полчаса бесконечного восторга и неподвластного времени волшебства наполнили душу девушки невыразимой радостью, за которой все же скрывалась тревожная уверенность, что она слишком долго задержалась здесь и ей давно уже пора вернуться в свою комнату. Мелори воспользовалась благоприятным моментом, когда руки Адриана на несколько секунд замерли над клавишами, встала и тихо направилась к двери. Затем оглянулась с благодарностью в глазах:
— Спасибо, это было прекрасно! Адриан ответил ей довольно рассеянно:
— В любое время, когда вам станет скучно и вы захотите немного развлечься, приходите сюда. Если пожелаете, я буду играть вам всю ночь напролет.
— Спасибо, — повторила Мелори и вышла из комнаты.
Она поспешила к себе, радуясь, что никто не видит ее сейчас, и размышляя о семье Бенедикт. Странная, совершенно необычная семья…
Глава 5
Следующие несколько дней прошли в хлопотах. Миссис Карпентер, собрав всю свою команду, принялась готовить дом к приему гостей. И вот наконец Мелори, вернувшись с Сереной с прогулки, ограниченной, как всегда, пределами сада, впервые увидела Желтые гостевые апартаменты.
Миссис Карпентер и Роза благоговейно снимали чехлы с обитого полосатым атласом диванчика, когда Серена, заметив приоткрытую дверь, ворвалась внутрь, чтобы удовлетворить свое любопытство. Мелори последовала за ней и застыла на пороге комнаты, впечатленная обстановкой.
Черный ковер, золотистые стены, портьеры цвета чайной розы и такое же покрывало из муарового шелка на низкой французской кровати, туалетный столик, накрытый желтым сатином, и примыкающая к спальне ванная комната, мерцающая, как гладкие бока спелого персика, — казалось, это декорация какого-то голливудского фильма, а не комната в английском сельском доме. Мелори в полном изумлении разглядывала эту роскошь.
Серена, заметив, как потрясена гувернантка, посмотрела на нее с триумфом.
— Не правда ли, чудо? — спросила она. — Вам хотелось бы спать здесь?
— Если честно, не хотелось бы, — к ее разочарованию, ответила Мелори. — Это спальня для принцессы.
— Но Соня и есть принцесса! — заявила девочка. — Правда, миссис Карпентер? Правда, Роза? Она самая красивая в мире и танцует божественно! Я видела ее в «Спящей красавице», и в «Умирающем лебеде», и в «Снежной королеве». Дядя Райф тоже очарован ею, вот почему он держит эту комнату всегда готовой для нее. Это ее комната, и никому другому не позволительно здесь спать!
— Вы слишком много болтаете, мисс Серена, — неодобрительно заметила миссис Карпентер. — Вы нам мешаете работать. И перестаньте трогать руками эту хрустальную вазу… положите щетку на стол и идите вниз с мисс Гувер! У вас нет сегодня уроков?
— Я не могу заниматься никакими уроками, — ответила ей с довольным видом Серена, — потому что у нас нет учебников для меня, только скучные и старые книги из библиотеки. А дядя Райф думает, что мисс Мартингейл — настоящая красавица!
— Серена! — воскликнула Мелори таким тоном, что ученица, надув губки, повернулась и неохотно последовала за ней в коридор.
Но на лестничной площадке она все же оставила последнее слово за собой:
— Ладно! Посмотрим, что вы скажете, когда увидите Соню и ее платья! У вас таких нет… даже ничего похожего на них…
— Мое дорогое дитя, я всего лишь гувернантка, — мягко напомнила ей Мелори.
Серене хватило ума слегка смутиться. Выражая раскаяние, она сунула свою ладошку в руку Мелори и шепнула:
— Я все равно вас люблю, мисс Гувер. Даже больше, чем мисс Мартингейл!
Два дня спустя — это был первый день марта — часа в четыре хозяин «Морвен-Грейндж» вернулся домой. Старинный особняк уютно дремал в ласковых лучах солнца, клонившегося к закату, каждое окно приветливо сияло, над каминными трубами поднимался в блеклую голубизну неба серый дымок. Вазы с лилиями привнесли свежесть весеннего дня в чопорную гостиную. Электрический камин также благоухал цветами.
Фиппс в своем лучшем черном костюме ждал в холле, когда появится на дороге машина, чтобы мгновенно распахнуть дверь. И когда этот момент настал, Мелори, с трех часов наблюдавшая за подъездной аллеей из окна на лестничной площадке, удалилась в детскую комнату, таща за собой упиравшуюся Серену.
Они пропустят все веселье, хныкала девочка, почему бы им не спуститься в холл и не поприветствовать гостей и дядю Райфа? Она знает мисс Мартингейл, она пила с ней чай в гостиной, когда та раньше приезжала в «Морвен». Ее дядя любит, когда она пьет чай вместе со всеми…
Но Мелори была глуха ко всем уговорам и аргументам и настояла на том, что они должны оставаться на своей половине до тех пор, пока за ними или за Сереной не пошлют. В конце концов девочка уступила, вырвав, однако, обещание, что ей будет позволено подольше не ложиться спать и поужинать с Мелори в ее гостиной.
