Подавленная этой мыслью, она подошла к нему сзади и тихо сказала.
— Привет, Тони!
Тони обернулся. Увидев невесту, он наклонился и поцеловал ее в щеку.
Тони не любил проявлять свои чувства на людях, и за это Марта всегда была ему благодарна. Однако сегодня, прежде чем поцеловать, он бросил на нее настойчивый, вопрошающий взгляд, заставивший Марту содрогнуться. «Неужели он знает? — подумала она. — Господи, откуда?»
В баре, освещенном лишь свечами на столиках, играла тихая успокаивающая музыка. Тони и Марта сели и заказали напитки.
Марта была как на иголках. Надеясь немного оттянуть неприятный разговор, она начала расспрашивать Тони о сегодняшнем совещании. Тот рассказал о новых программах, которые готовит руководство Би-би-си. Марта расслабилась и была словно громом поражена, когда посреди легкого разговора Тони вдруг спросил:
— Ты встречалась в Нью-Йорке с Джошуа Смитом?
— Ты что, читаешь мысли? — вопросом на вопрос ответила Марта, как только вновь обрела способность говорить.
— Нет, — ответил Тони. Грустная улыбка тронула его губы. — И не хотел бы. Должно быть, очень неприятно сознавать, что собеседник видит тебя насквозь. Но тебя я хорошо знаю. И… я люблю тебя, — просто добавил он.
Несколько минут назад Марта думала, что хуже, чем ей теперь, не бывает — однако сейчас ей стало еще хуже. Нервы натягивались как струны: казалось, еще минута, и она взорвется. Как хотела она ответить Тони то, что он надеялся услышать! Что она тоже его любит, что в их отношениях ничего не изменилось. Что встреча с Джошем Смитом не вырыла между ними непреодолимой пропасти.
— И не пытайся, милая, — мягко предупредил Тони. — Все равно не получится. У тебя на лице все написано. Может быть, за это я тебя и полюбил. За искренность и неспособность лгать — редкие качества в наш просвещенный век. Особенно среди преуспевающих деловых женщин.
— Спасибо, — выдавила из себя Марта. Тони отхлебнул свой коктейль и продолжал:
— Марта, мне уже за сорок. Я дважды был женат и дважды разводился. Ты это знаешь.
Она кивнула.
— Я никогда не могла понять, что в тебе не устраивало твоих бывших жен.
— Наверно, самолюбие, — улыбнулся Тони. Однако улыбка вышла грустной, а синие глаза смотрели на Марту таким прямым и тяжелым взглядом, что ей стало сильно не по себе.
Это чувство усилилось, когда Тони сказал:
— А теперь, дорогая, расскажи мне о Нью-Йорке и о Джошуа Смите.
Марта изумленно уставилась на него. Вот уж чего она не ожидала — и не собиралась делать!
— Марта, — терпеливо продолжал Тони, — тебе нечего стыдиться. Ты приехала в Нью-Йорк, встретилась со Смитом…
— Тони, ты так говоришь, словно я это спланировала заранее, — обиженно возразила Марта.
— Прости меня, — ответил Тони, кажется, он действительно устыдился своего тона. — Милая, я ни в чем не собираюсь тебя обвинять. Мою… нашу проблему не решить ложью и взаимными обвинениями. Я знаю, что ты приехала в Нью-Йорк по делу.
— Да, и совершенно не собиралась встречаться с Джошем Смитом, — твердо ответила Марта. — Но…
И вдруг заговорила торопливо, глотая слова:
— Я позвонила Дженнифер Гундерсен. Пойми меня правильно, Тони, мне просто захотелось с ней поговорить. Это никак не связано с Джошем. Она не только его сестра, но и моя старинная подруга. Я тебе о ней рассказывала.
Марта сделала паузу, собираясь с духом.
— Дженнифер сказала, — продолжила она, — что у Керри, ее мужа, какие-то дела в Нью-Йорке и она собирается поехать с ним, взяв с собой детей. Они решили остановиться в квартире Джоша, пока он в отъезде. Дженнифер пригласила меня на обед… — Марта внезапно замолчала.
— Что же дальше? — подбодрил Тони.
— Я очень хотела увидеться с Дженнифер и Керри и посмотреть на близнецов — я ведь их ни разу не видела! Поэтому я согласилась. А Джош неожиданно вернулся из Калифорнии. Когда я пришла, он был уже там.
Марта замолкла — рыдания сдавили ей горло. Тони ждал продолжения, и она знала, что должна продолжать, но целую минуту молчала, опустив глаза и надеясь, что скудное освещение не позволит Тони разглядеть на ее щеках слезы.
— Я думаю, увидев Смита, ты испытала… сильное потрясение, — помог ей Тони.
— Да, — дрожа, прошептала Марта. — Ах, Тони, Тони! Прости меня! Мне так жаль!
Тони помешал свой коктейль. Отпил немного. Снова помешал. Только после этого он заговорил:
— Мне тоже, Мартам Мне тоже. Однако, скажу по совести, я не удивлен. Я наблюдал за тобой в тот вечер у Фармингтонов. Я видел, что с тобой делалось, когда ты смотрела на него. И тогда мне многое стало ясно. Я ведь говорил тебе тогда, в Вашингтоне: я всегда знал, что в твоей жизни есть кто-то еще. Ты была со мной нежна и ласкова, но я всегда чувствовал, что какая-то дверца в твоей душе закрыта от меня наглухо.
Тони улыбнулся одними губами.
— Любовь не дается по принуждению, — просто закончил он.
— Тони… — начала Марта и замолкла, не в силах подобрать слов.
Тони поднял руку, останавливая ее.
— Марта, не вини себя, — предупредил он. — Здесь есть и моя вина. Признаю, я слишком давил на тебя. Порой ты выглядела такой… такой потерянной. Мне бы задуматься, чем это вызвано, а я стремился окружить тебя лаской и заботой, надеясь, что моя нежность тебя согреет. Я очень надеялся, что со временем ты меня полюбишь. Боже, я так старался! Но теперь…
— Что теперь?
Марте трудно было смотреть на Тони, еще труднее его слушать. Она ненавидела себя за то, что причинила ему такую боль.
— Как я тебе уже говорил, я был женат дважды. И, честно говоря, не хочу третьей неудачи. Меня не устраивает образ человека, меняющего жен, как перчатки. Может быть, такие слова в моих устах тебе покажутся странными, но я очень серьезно отношусь к браку. Моя третья женитьба должна быть успешней первых двух. Марта, я женюсь, только если буду совершенно уверен в удачном браке.
— Ты думаешь, наш брак будет неудачным? — неуверенно выговорила Марта, не зная — огорчаться его словам или радоваться.
Прежде чем ответить, Тони подозвал официантку и заказал еще розового джина.
— А ты как думаешь? — спросил он. Марта зажмурилась. Ей казалось, что она летит в бездонный черный колодец. Она обидела человека, которого любит и уважает, которому ни за что в жизни не хотела бы причинить боль.
— Не знаю, Тони, — натянуто ответила она. — Я стараюсь, как только могу…
— А этого достаточно?
Ее губы судорожно искривились.
— Не знаю, Тони, — слабым голосом признала она. — Просто не знаю.
— Спасибо, — ответил Тони, — за твою честность. В нашем положении вранье — последнее дело. Наш единственный шанс в том, чтобы быть предельно честными друг с другом.
