– Знаю и ценю. Спокойной ночи, ма!
Вот и весь разговор. Ванечку совершенно не тянуло ко мне, у него не возникало прежней потребности пообщаться со мной, наши отношения переросли в некие другие, взрослые, как я понимаю, и независимые, что я тоже понимаю, но не могу принять сердцем.
Мы потерялись во времени. Ваня в городе, я сплю, немного работаю в саду, мысли перелетают от одной темы к другой без всякой системы, нет возможности сосредоточиться на чём-то одном. Часто болит голова, ноет в груди и пояснице, потеют спина, ладошки.
Однажды приехал папа и сказал:
– Оля, завтра девятый день. Все распоряжения я сделал, будьте готовы к шести. Ваня улетает поздно вечером, – он внимательно посмотрел на мою равнодушную физиономию и добавил: – Что-то случилось?
– Всё нормально, папа, Ваня стал взрослым, – уныло реагировала я.
– И что же в этом плохого, если даже ты наконец это поняла?
– Я становлюсь ему неинтересной. Он просто уважает и любит меня как мать.
– Это нормально, Оля, он взрослый, самостоятельный мальчик, мужчина. Он учится в престижном университете, у него блестящее будущее…
– Если в армию не загребут, – уныло добавила я.
– Опять ты об этом!
– А о чём я должна думать? О ком, как не о сынуле? – я повысила голос. – Что он в армии? Инвалидом стать или погибнуть, не дай бог? Издеваться над ним все будут, да?
– Оля, не передёргивай! Иван самоутвердится в армии, как настоящий патриот, мужчина. Возмужает…
– Не бывать этому! Да! – я совсем завелась. – Папа, ничего хорошего он в армии не получит! Может быть, в английской…
– У него нет подданства, Оля.
– Сделаем, да! – я завелась ещё больше, похолодели затылок, руки. – Всё сделаю, что смогу!..
– Выйдешь замуж за английского принца? Ты успокойся и поучись во Франции пока, там посмотрим, – папа неожиданно погладил меня по голове. Такие нежности! Вообще терпеть не могу, когда трогают меня за голову! Особенно гладят. Не знаю, почему. Неприятно. Сразу электричество пробегает по голове и позвоночнику. Бр-р-р! Папа забыл.
– Не надо, – я отстранилась необидно, холодок не прошёл, конечно. – Ладно! Не будем об этом, всё устроится, папа… Что за учёбу ты мне придумал?
– Ладно, пока проехали, только пока, – подчеркнул папа. – Завтра сына вечером отправишь и не к сороковому дню готовься, а к отъезду, учёбе. Почувствуй себя молодой, студенткой. Ты же у меня красавица, умница, может быть.
– Хорошо, – я почувствовала себя успокоенной. Папина присказка «может быть» мной не уловилась пока. Потом вспомнилось, когда поумнела, через несколько лет.
– Завтра утром приедет переводчица, Наталья, Натали, познакомитесь. И общайтесь каждый день, хоть по телефону, поможет в поездке. Она твоя ровесница, из хорошей семьи, отец – чистокровный француз. Натали не замужем.
– Сколько ей лет точно? – спросила я просто так, чувствуя, что папа торопится, но отпускать его почему-то не хотелось.
– Сорок, кажется, – ответил папа. – Ровесница.
– Посмотрим, – вздохнула я. – Ладно, езжай. Ты же торопишься?
– С чего ты взяла?
– Чувствую. Езжай.
– Да, работы много. К поминкам без тебя всё приготовят. До завтра, Оля!
– Пока, папа!
Он уехал. Дальше всё прошло как обычно: до часа ночи прождала Ванечку, через каждые десять минут подходя к окну. Вышла встретить их с Викторией, пожелала спокойной ночи и пошла к себе в одиночестве, усталости и скверном настроении. Коты уже спали в постели. Чтобы их не потревожить, легла с краешку и, на удивление, моментально уснула.
Я открыла глаза утром, в девять часов. Что творится в доме – не было слышно. Коты спали в креслах, видимо, ночью я их всё-таки потревожила, бедняжек! Начала опять болеть голова.
Потянувшись, я пошла в ванную комнату. От души я хлестала себя прохладными струями воды. После душа полегчало, голова болеть перестала. Накинув халат на влажное тело, я пошла вниз. Проходя мимо дверей сыночка, прислушалась: там стояла тишина. Наверно, ещё спят. Завтра ему улетать! Даже сегодня ночью! Боже мой! Так мало мы с ним виделись! Я не нагляделась на него, не наговорилась.
С тоскливым лицом, которое можно было принять за выражение траура, я прошла на кухню. Там уже суетились Николай и Лена. Девушка готовила, Николай помогал ей в неквалифицированном труде. Они негромко о чём-то беседовали.
– Доброе утро! – вяло поздоровалась я.
– Здравствуйте, Ольга Борисовна, – отозвались работники.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Лена.
– Нормально, – ответила я и выдавила из себя ослепительную улыбку. – Вам помочь? Я только переоденусь. Делать нечего, дети спят.
– Да мы справляемся, Ольга Борисовна, – бойкая Лена в ответ тоже улыбнулась, только искренне, в отличие от меня. – Завтракать будете?
– Нет, спасибо, не хочу. Ладно. Если понадоблюсь – зовите. Я буду на улице. Да, ещё! Ваня спустится – пусть выйдет ко мне.
– Хорошо, Ольга Борисовна, – ответил Николай. – Вы в саду?
– Да.
Я поднялась к себе, переоделась в спортивный костюм и вышла на улицу через запасной выход прямо в сад.
Стояла довольно тёплая погода, осеннее ярко-синее небо было заляпано кое-где тяжёлыми белоснежными, ватными облаками. Я прошла в сад, потом в цветник, посмотрела, что надо сделать. Листва ещё только начала опадать, цветы тоже совсем не завяли, но я решила взять грабли и собрать то, что уже отжило свой срок. Работалось легко, настроение улучшилось, глубоких мыслей в голове не наблюдалось.
Из-за угла дома появился Ванечка. Я бросила грабли и пошла ему навстречу. Мы поцеловались в щёки.
– Привет, ма! – сказал сын. – Как спалось? С утра уже работаешь?
– Работаю. Отвлекает от мыслей о том, что ты ночью улетишь, – я ласково улыбнулась. – Надо сегодня собраться. Снеси грязное в ванную, я постираю.
– Хорошо, мама, принесу. Но брать с собой ничего не буду: налегке прилетел, так и улечу.
– А чёрный твой костюм?
– Надеюсь, в ближайшее время никого убивать не будут.
– Окстись! – я трижды переплюнула через плечо. – Идите позавтракайте с Викторией, Лена накормит. И давай сегодня не уезжай никуда, побудь дома перед отъездом. Скоро гости придут.
– Мама, мы только на пару часов смотаемся с Викой, попрощаемся с друзьями, – попросил Ванечка умоляюще. – А гости и без меня обойдутся. Да мы вернёмся к шести!
– Ну вот, опять из дома! – я покачала сокрушительно головой.
– Ма, ну правда, на два часа – и сразу вернёмся!
– Ладно! – вздохнула я. – Только позавтракайте!
