– Закончил военное, где только не служил. Вот, сейчас пять лет до пенсии осталось, ушёл на спокойную должность, – коротко рассказал он. – Может, в ресторан?
– Нет, я для ресторана не одета. Разве что в кафешку? А то прохладно на улице.
– Пошли!
Мы сидели в кафе, пили кофе и оживлённо болтали об общих знакомых, одноклассниках, кто где устроился, кто потерялся совсем, у кого сколько детей и кто жёны. Я совсем позабыла, зачем вообще приехала на эту встречу. Вовка рассказал, что женат, двое детей, учатся. С женой, правда, не очень мирно живут. Я в свою очередь рассказала историю нашего взлёта, про гибель мужа, про сына.
– Вот из-за Ванечки я с тобой и встретилась. Мне твой телефон дали, говорят, можешь помочь, – я приступила к делу. – Не хочу его в армию отдавать, надо ему военный билет сделать.
– А повестка ему ещё не приходила? – спросил Вовка.
– Нет ещё, но надо бы заблаговременно. Деньги у меня есть.
– Ну в этом я не сомневаюсь! – засмеялся Вовка своим надтреснутым голосом. – Сделаем!
– Спасибо тебе! Сколько это будет стоить? Ты прямо говори, мы же друзья.
– Ты мне его данные запиши, я посмотрю, а там решим, что можно сделать.
– А долго?
– Да нет! Не дольше пары месяцев.
Я записала Вовке данные Ивана. Дала и свой домашний телефон. Он записал мне свои домашний и рабочий телефоны.
– Ну мне пора, – сказала я. – Хорошо, что это ты оказался. Да! Запиши мой домашний адрес и в гости приезжай, запросто. Папу-то моего помнишь?
– А как же! Такой работяга был!
– Он и сейчас работяга. Мама умерла, так он на молоденькой женился. Ну не совсем молоденькой, но гораздо младше его.
– Мужчине без женщины каюк, – прокомментировал Вовка со знанием дела.
Я рассказала, как добраться до моего дома. Вовка расплатился, мы оделись, расцеловались на прощание и разошлись по своим машинам.
Как здорово, что друг оказался этим подполковником! В десятом классе мы и правда, с Вовкой как-то сблизились, дружбу водили. Мне было видно, что он в меня был немного влюблён, но виду не подавал. А после школы пути наши разошлись, он ушёл в армию, и следы его потерялись. Да я и не искала его! Ну сейчас мне будет, наверно, проще всё сделать!
Дома я была в пять. Пока раздевалась, Лена пошла ставить разогревать обед. Я почувствовала сильный голод. Переодевшись и спустившись на кухню, набросилась на еду, будто не ела дня два.
Запел мобильник. Я посмотрела на экран – звонил Док, но отрываться от вкусного обеда не хотелось. Я убавила на мобильнике громкость и не ответила, продолжала есть. Ладно! Скажу, что оставила телефон в комнате, пока прибиралась.
За окнами совсем стемнело. Небо заволокли почти чёрные тучи, пошёл снег. Он падал огромными хлопьями, да так часто, что в течение получаса весь двор спрятался под снежным пуховым одеялом.
Я велела Николаю растопить камин в моей комнате. Сама пока села в холле и позвонила сыну. У него, как обычно, всё «нормалёк». Разговор не клеился. Про отмазку от армии я ему ничего не сказала. Пока не сказала. Потом позвонила Доку. Извинилась, что не слышала его звонка, так как телефон был в комнате, а я хлопотала по хозяйству. Я сообщила ему, что хочу, чтобы он рисовал меня голенькой, отчего Док чуть не завопил от восторга. Мы обменялись с ним нашими обычными нежностями, пожелали спокойной ночи и распрощались до завтра. С Натальей тоже поговорили довольно коротко. Она рассказала, как Юрий сегодня мучился с похмелья, я поведала ей, что подполковник оказался моим школьным другом и одноклассником. У Наты был особый взгляд на эти вещи, и она никак ситуацию не прокомментировала. Вероника кутила в какой-то очередной богемной компании и долго со мной разговаривать тоже не стала, только предложила присоединиться к ней. Конечно, я отказалась.
Николай затопил камин, и я поднялась к себе. Включила телевизор и забралась в кресло с ногами. Было ещё только семь часов вечера. На включившемся канале шло какое-то ток-шоу о матери, убившей мужа за избиение их собственного ребёнка. Чего только матери не делают ради своих деток! Даже на преступления идут! Прекрасно понимаю эту мамашу! Мы за детей своих, точно, загрызём обидчика! Я нищей останусь, только бы сыну хорошо было! А её ещё некоторые осуждают, и суд осудил, пускай условно. Нет! Матерям надо дать право защищать своих детей всеми способами, закон особый надо для нас придумать! А у мужчин пусть свой закон применяется. Тьфу! Галиматья какая-то в голове! Надо же, разделила весь мир на женщин и мужчин. Дурёха! Ладно! Не моего ума это дело!
Видимо, всю ночь валил снег, и весь двор был уже в сугробах, только подъездные и пешеходные дороги были расчищены. Я только подумала, что надо сказать Николаю выгнать трактор из гаража и расчистить дорогу до трассы, как услышала за окном шум этого самого трактора: Николай уже ехал на нём к воротам.
Утро стояло хмурое, чуть рассвело. Девять часов.
После душа я спустилась вниз. Лена колдовала на кухне.
– Привет, Лена!
– Доброе утро, мадам! Как спалось?
– Спасибо, хорошо. Сделаешь овсянку с вареньем? И кофе.
– Да, конечно, мадам. Десять минут.
Я осталась на кухне. Поеду на своей машине. Вечером же встреча с Доком, что его напрягать? Сама доберусь. Ой, я сегодня не поехала на утреннее совещание! Но вчера вечером никто же не напомнил! Ни папа, ни Док. Вот и проводите сами! Могли бы и напомнить, я всё-таки хозяйка! Мне стало чуточку обидно, что про меня забыли или сознательно не стали тревожить. А может, думали, что я и так всё помню?
Как будто услышав мои мысли, позвонил папа.
– Привет, дочь!
– Здравствуй, папа!
– Чего на совещании не была? Мы не посылали машину, потому что ты в последние дни сама за рулём, – папа был несколько рассержен, это чувствовалось. – Запомни! Каждый понедельник, к девяти часам, строго! Ты член правления, и по понедельникам мы определяем задачи на неделю и решаем все остальные важные вопросы. В остальные дни – как хочешь, но три раза в неделю должна приезжать на фабрику. Если хочешь, чтобы я дал тебе направление.
Мне стало стыдно, как пионерке.
– Хорошо, папа, больше не забуду, – сказала я совершенно серьёзно. – Ты же знаешь, я умею работать.
– Вот это меня и удивило! Ладно, пока! Приезжай, – голос его смягчился до обычного. – Максим Андреевич уже справлялся о тебе, не заболела ли, спрашивает.
– Передай, дорогу замело, Николай сейчас чистит.
– Да не оправдывайся ты! Дорогу замело! Встала только что – вот и вся причина!
– Ну всё, папа! Не ругайся. Скоро приеду. Пока!
– Пока! – проворчал он. – Максим всё тебе расскажет, что надумали.
Я собралась, позавтракала очень быстро и выехала за ворота. Вокруг сугробами лежал чистый снег, не лишённый ещё девственности подколёсной грязью. Сосны вдоль дороги натянули на себя белые тяжёлые шапки и кланялись мне. Опять пошёл небольшой снег. Я выехала на трассу. Тут дорожное полотно было уже чёрным от растаявшего под колёсами многочисленных автомобилей снега.
