– Да я ещё в постели! – засмеялась я.
Вдруг стало радостно, что есть человек на свете, который ждёт меня в любое время, которому я нужна безоговорочно. Противное утреннее состояние исчезло.
– Я приведу себя в порядок и примчусь, золотой мой! – мои слова были искренними. – Я очень тебя люблю, оказывается.
– Ура! Я жду тебя, родная моя! – Док уже кричал в трубку. – Жду! Пока!
– Пока, милый!
Я сразу же встала с постели, сладко потянувшись, и пошла в ванную. Решила понежиться в бархатистой пене. Пока набиралась вода, позвонила Лене и попросила сделать кофе, принести в ванную, больше ничего не надо.
Я лежала в ванной, потягивала кофе и думала о нашем с Максом будущем. Позвонила папе.
– Привет, папа! Не разбудила? – спросила я.
– Привет, дочка! Рад тебя слышать, – папа немного тяжеловато дышал.
Понятно! Опять утренний секс.
– Папа, я хотела с тобой серьёзно поговорить, – начала я.
– Ну, Оля, может, не сейчас? – ворчливо ответил Борис Павлович.
– Нет, сейчас! Я не отниму много времени, – и, не дожидаясь его решения, продолжила: – Вот я пообщалась со своими кузинами, там, оказывается, такие страсти творятся, ты не знаешь.
– Да всё я знаю! – перебил меня папа. – Катя с мужем разводится, Леночка маленькая налево бегает. Братец мой вообще практически на две семьи живёт! Всё я знаю.
Вот это да! Даже я, оказывается, кое-что не знала!
– Тем более, – продолжала я. – Ну вот! Мы с Максом любим друг друга…
– Да знаю я! И что?
– Откуда ты знаешь? – очень удивилась я.
– Да это за версту видно!
– Ладно! Ты вот говорил, что родственники скажут, ну, если мы с Доком поженимся. Не будем мы до года жениться. Но я хочу, чтобы он жил у меня. Вот!
– Да живите вы вместе, хоть у тебя, хоть у него! Ты взрослая девочка, глупостей не делаешь. Всё?
– Да, папа. Люсе привет! Пока!
– Пока, дочка!
Вот это папа! Знал бы ты, какие я порой глупости делаю! Но за доверие спасибо!
Я ещё немного повалялась в ванной, допила кофе и пошла одеваться.
Сегодня надела такие маленькие стринги, что со стороны попки могло показаться, будто на талии только тоненькая ниточка. Лифон надела тоже тоненький, маленький и практически прозрачный. Всё для него! Раз он оценил моё тело по достоинству, пусть порадуется. Я так хотела побыстрее перед ним раздеться, что не стала надевать колготки, а обошлась носочками. Сверху – джинсы, футболка, коротенькая джинсовая курточка. Чуть макияжа. Вряд ли мы сегодня куда пойдём, поэтому решила выйти в сапожках на высоком каблучке и в шубке из куницы. И шарфик. Я уже стояла в гардеробной, прихорашиваясь, как запел телефон.
– Привет, Оля! – голос с хрипотцой. Фролов.
– Привет, – ответила я спокойно.
– Оля, я хочу с тобой увидеться.
– Не стоит, Вова! – твёрдо сказала я. – В гости приезжай, нас приглашай… с женихом. Вдвоём мы встречаться не будем! Мы с тобой в полном расчёте, кажется?
– Ты выходишь замуж? – удивился Фролов.
– А что? Я ещё молода, красива, богата. Почему бы мне и не выйти замуж?
– Да нет, конечно, можешь, – он помолчал. – А я?
– Что ты? Друг детства, – моё спокойствие стало иссякать. – Знаешь, я очень тороплюсь. Давай в другой раз поговорим.
– Ну пока!
– Пока!
Я отключилась. Он что, сдурел? Хочет, чтобы я стала его любовницей? Ну переспали один раз и что? Нет уж! У меня есть жених! Всё!
Николай уже вывел мою машину из гаража. Я поздоровалась с ним, села в авто и выехала.
Поднявшись на седьмой этаж, я на секунду задержала пальчик у звонка в квартиру Дока. Я вдруг почувствовала прежнее волнующее сердцебиение, как это бывало в первые дни нашего с ним знакомства. Все чувства вернулись, даже обострились. Слава богу!
Я нажала на кнопку.
Док открыл дверь, пропустил меня, мы крепко обнялись. Стояли в коридоре и целовались, и целовались! Наверно, со стороны немного смешно выглядит: я в сапожках выше его ростом. Но нам было наплевать, даже если бы кто и наблюдал эту сценку!
– Ну здравствуй, мой золотой!
– Здравствуй, любимая моя девочка! Как же я по тебе соскучился!
– Я разденусь?
– Конечно! Давай помогу.
Док принял мою шубку, я села на банкетку и протянула ему одну ножку. Он снял один сапожок, потом другой. Тапочек у Дока не было: пол с подогревом, везде с мягким покрытием.
– Я руки помою, – сказала я. – После машины. А где картина?
– Иди вымой руки, и потом в спальню. Картина там.
В спальне напротив кровати висела небольшая картина, на которой была написана я, обнажённая. Не говорю «голенькая», потому что Док придал изображению столько достоинства и чистоты, что на картине я была именно обнажённая! Я долго рассматривала картину.
– Док, ты великий художник! Я не ожидала, честное слово! – восхищённо сказала я.
– Милая моя, я с душой рисовал! А когда дело с душей делается, всегда здорово получается.
Он стоял рядом со мной и тоже любовался своим произведением. Потом повернул к себе лицом оригинал, натурщицу, и стал расстёгивать пуговички на куртке. Сам он был в халате. Я развязала пояс халата, скинула курточку. Док расстегнул пуговку на моих джинсах, а я стянула пока с себя футболку. Он опустился на колени и стянул джинсы, целуя при этом моё вкусно пахнущее тело. Я села на кровать, и джинсы были сняты полностью вместе с носочками.
Как я и думала, Док смотрел на меня и любовался. Да, я удачно подобрала бельё!
– Знаешь, ты так красива в этом белье, что жалко его снимать, – улыбаясь, сказал он.
– А как же тогда? – засмеялась я.
Он тоже засмеялся, скинул халат и лёг ко мне в постель. Потом медленно стянул трусики и стал меня целовать, как всегда, всю-всю. Добравшись до груди, расстегнул лифчик и целовал дальше. Меня охватило сильное возбуждение, я обняла его и заставила приняться за главное…
У меня опять всё получилось: тепло растеклось по животику, головушка затуманилась от удовольствия, кажется, я стонала. Было чрезвычайно хорошо!..
Мы лежали рядышком, утомлённые.
– Знаешь, Док, я к тебе привыкла, – сказала я.
– Наконец-то! – он меня понял.
– Хочешь – переезжай ко мне жить! – сказала я без всяких предисловий.
– Не понял!
– Чего тут непонятного? Хочешь если, переезжай ко мне. Будем жить вместе. Как семья.
Док некоторое время о чём-то размышлял.
