– Агир-ментор, возможно ли передать цель … – Люция даже не успела закончить свою мысль.
– Что?! – взревел предводитель, – ты смеешь спорить со мной? И сомневаться в воле нашего владыки? Уходи прочь, и выполни свою миссию до конца, пока я настолько благосклонен к тебе.
Люция, не проронив более ни слова, быстрым шагов вышла из кабинета, и по коридорам обители отправилась к своей машине, по пути зайдя в служебный кабинет, и сбросив с себя мантию и маску. Затем, Люция сев в автомобиль, выехала за пределы города к расположенному в небольшом лесочке озеру. Люция остановилась у самой кромки воды. В её глазах был страх, сменяющийся гневом. Простояв так десять минут, Люция вышла из машины, включила скорость, и положила камень на педаль газа. Двигатель набрал обороты, и тут же начал медленно погружаться в воду. Одинокий темный силуэт, под лунным светом стоял неподвижно. И только когда последний пузырёк воздуха всплыл на поверхность, и на серебряной глади разошлись последние круги, фигура развернулась, и начала быстро отдаляться от берега. Люция вернулась на шоссе, и пошла по направлению к городу. Пройдя минут десять, ей посчастливилось остановить попутную машину, водитель которой согласился её подвезти. Добравшись до знакомой улицы, Люция на несколько секунд замерла, глядя на свет, горящий в одном из окон. Тяжело вздохнув, она пересилила себя, и уверенной походкой зашагала к двери. Отперев замок ключом, найденным в висящем над дверью кашпо, Люция прошла внутрь, даже не став запирать замок. Люция, плавной, будто летящей походкой, поднялась на второй этаж. Половица предательски скрипнула, и из комнаты раздался голос:
– Мама, это ты? – вслед за голосом в коридор вышел Отто Герлинг, и включил располагающийся на стене светильник. При виде выражения лица своей мамы, и револьвера в её руке – он все понял. Лицо Отто побледнело, и голос испуганно задрожал:
– Мама, мамочка, я все объясню!
– Ты предал нас! Ты предал меня! – рука с пистолетом медленно поднялась, и чёрное зияющее отверстие жаждало изрыгнуть маленький кусочек металла, несущий смерть всему живому.
– Нет, мама! Пожалуйста! Выслушай меня. Мы выбрали неверный путь, мы совершали страшные злодеяния, я больше не мог этого вынести. Я хотел изменить нашу жизнь. – Отто был на грани того, чтобы зарыдать во весь голос.
– Это говоришь не ты. Твое тело захватила тьма, и ты должен очиститься, чтобы получить еще один шанс. – Пистолет в руке Маргарет дрожал, внутренняя борьба вот-вот должна была вырваться наружу.
– Мамочка, прошу тебя, не делай этого. Давай сбежим отсюда, и… – раздался оглушительный выстрел, и мольбы Отто так и застыли в его стекленеющих глазах. Он рухнул на пол. Жизнь покидала его так же быстро, как кровь вытекала из черно-бордовой раны в его груди.
Рука Маргарет Герлинг опустилась, и по её щеке скатилась скупая слеза. Осознав весь ужас произошедшего, Маргарет бросилась к сыну, но он не подавал признаков жизни. Тьма окончательно заволокла разум мисс Герлинг, она впопыхах схватила листок бумаги, и карандаш. Несколько движений, текст написан. Маргарет положила листок бумаги на стоящий в коридоре комод. Её рука медленно подняла пистолет, и уткнула его снизу-вверх в то место, где голова плавно перетекает в шею. Раздался второй громкий хлопок. Безжизненное тело Маргарет Герлинг, почётного ментора Агиросиона, рухнуло всего в паре метров от только что убитого ей же сына, оставив после себя лишь кровавый след, с частицами затуманенного разума, стекающими на пол.
После второго выстрела, мрачно стоявший в тёмном переулке силуэт, быстро направился к телефонному автомату, расположенному совсем рядом, и набрал номер:
– Архи-ментор, Люция выполнила поручение владыки, и осталась верна нашему кодексу. Понял. Сделаю. Агир. – Тёмный, мужской силуэт проскользнул в дом семьи Герлинг. Пробыл он там не более полутора минут, и выйдя на улицу, так же быстро и бесшумно проследовал в переулок, и скрылся в темноте.
В рабочей обители предводителя последователей Агиросиона, шло совещание, возглавляемое самим агир-ментором. Напротив его стола на диванах расположились четверо архи-менторов, и внимательно слушали:
– Мои верные сподвижники! Наш главный претендент на посвящение в один из высших чинов, не смог совладать с собственной кровью. Она была предана собственным сыном, и проявила качества истинного ментора, и не преступила через кодекс. Предатель понес заслуженное, хоть и не совсем сопоставимое с его проступком наказание. К сожалению тело Люции так же начало заполняться порочными сомнениями, и она была вынуждена отправиться под покровительство великого просветителя. Я уверен, великий покровитель наставит её, и осквернённого сына на путь истинного просвещения, и мы с ними встретимся вновь. – Агир-ментор замолчал. Его сподвижники сидели как каменные статуи, и не проронили ни звука, и тогда он, удовлетворившись, продолжил:
– Хорошо друзья. Ждём Люцию, и её неразумное дитя вновь прибывшими, а пока, нам необходимо выбрать ментора для паствы Люции. Нужен самый верный, самый надёжный человек. Ведь во владениях Люции в ближайшее время будет не так безопасно, и новый ментор должен будет не только сохранить всю паству, но и выполнять «сборы урожая с угодий» в том же объёме, что и при предшественнице. Сложно будет преуспеть в этом деле, но если мы хотим опередить прошлый год, то нам стоит постараться.
– Агир-ментор, позвольте предложить одну кандидатуру, посвящённый человек зарекомендовал себя в моих глазах исключительно, показав всю преданность и полную отдачу нашему общему делу.
– У кого-то еще может быть есть кандидаты для выдвижения на общее голосование? Хорошо. Значит, единогласным решением принимаем твой выбор, Гера. Но запомни – в случае провала на новом посту, будет наказан не только твой кандидат. Согласно кодексу, архи-ментор выведший своего протеже в менторы, подвергается абсолютно идентичному наказанию, или поощрению в зависимости от достигнутых результатов! Твоё решение окончательное, Гера?
– Так точно мой повелитель. Я уверенна в своём выборе.
– Отлично. Обряд инициации пройдёт по традиции в полночь, через три дня. На этом таинство не заканчивается. Осталось обсудить еще один важный вопрос – спад урожайности тридцать седьмой паствы. В этом месяце на три процента уменьшилось поступление в хранилище великого покровителя, и не было приведено ни одного просветлённого на посвящение.
– Повелитель, в тридцать седьмой наблюдается отток благоденствующих туристов, напуганных россказнями местных жителей, так же планирующих переезд. Временно ментор решил уменьшить объем работ по очистке от скверны, и направлению их средств на угодное великому покровителю дело, иначе есть шанс окончательно потерять объёмы. Три процента не существенны в этом случае.
– Не существенны?! Ты понимаешь, что говоришь, Сет? Дай волю на три процента, а через месяц будет тринадцать? Через год паствы вообще откажутся от подношений дарующему прозрение? Нет! Не бывать этому. Мы не можем предоставлять послабления, способные в будущем помешать воцарению чистоты! Сет, поручаю тебе решить этот вопрос в максимально короткие сроки. Нужно преподать урок тем, кто пытается идти против воли покровителя. Ровно через месяц, если на таинстве выяснится, что ситуация не исправлена, и не будет прибавления в объёмах не менее десяти процентов – вы знаете, что делать. Ментор, не справившийся со своей миссией, будет наказан строго по кодексу. И это всех касается!
