Имоджин увидела, как побелели шестеро солдат.
— Убейте их, — взмахнул рукой Уорбрик.
Имоджин закричала в бесполезном протесте. Когда началась резня, она спрятала лицо в ладонях и прижалась к Фицроджеру. Однако она слышала вопли, и булькающие стоны, и мольбы о пощаде, и кровожадный хохот. Сейчас смерть подступила к ней вплотную, она окружала ее, и от ее запаха трудно было дышать.
Она услышала, как Уорбрик невозмутимо пробурчал:
— Ну вот, а теперь будем ждать темноты. Фальк! Ты говорил, что где-то рядом есть пещера?
— Да, милорд. Примерно в часе езды.
— Тогда едем туда.
Несмотря на ее сопротивление, Фицроджер заставил Имоджин повернуться, и она поняла: ей опять предстоит выдержать разговор с Уорбриком. Ее рассудок словно затянуло туманом, а руки и ноги почти не слушались. Она подняла на негодяя затравленный взгляд.
— Все никак не привыкнешь к смерти, леди Имоджин? — проговорил он, окинув ее внимательным взором. — А пора бы, ведь все это из-за тебя. От красивых баб одни неприятности. Вот и твой муж наверняка это подтвердит. А ты могла бы улыбнуться мне, неблагодарная девка! Я только что избавил тебя от слишком приставучего жениха. — Все это время он так плотоядно смотрел на свою пленницу, как будто она уже была распята для его насилия.
Она отступила в надежде получить поддержку у Фицроджера, и он, обняв ее за талию, прижал к себе.
— Обожаю смотреть, как бабы трясутся от страха! — Ухмылка Уорбрика не предвещала ничего хорошего. — Погоди, то ли еще будет! — Жирная лапа протянулась к Имоджин, но вдруг повисла в воздухе. — Нет, сейчас не время. Вот видишь, — он с притворной нежностью погладил ее по щеке, — я умею терпеть, когда это нужно!
Свиные глазки злобно сверкнули, когда через ее голову Уорбрик посмотрел на Фицроджера.
— А как насчет тебя, милорд Бастард? Последний в роду, безземельный сын, ты станешь пустым местом без твоего Красавчика — а ему скоро придет конец! На трон взойдет Роберт Нормандский, и он уже обещал моему брату, что сделает его великим лордом на западе. Вся Англия станет нашей, и никто не посмеет встать у нас на пути! Но война — дорогая забава, и нам потребуется целая куча денег!
Он расхохотался, перекатываясь с носка на пятку.
— Я непременно попользуюсь всеми твоими сокровищами, Бастард, и посмотрю, как ты будешь корчиться от бессилия. Может, лучше прикончишь ее сразу? Ты ведь способен на это, верно? А вдруг вас все-таки освободят? Вот будет незадача: у тебя останется труп вместо жены! Или ты будешь тянуть до последнего и слушать, как она молит о смерти?
Имоджин почувствовала, как сжались у нее на талии руки Фицроджера. Она чуть не вскрикнула от боли, но он уже ослабил хватку.
Он действительно ее убьет?
А если не убьет — не пожелает ли она сама умереть?
Уорбрик протянул руку и поймал ее за тунику, рывком дернув к себе. Она почувствовала, как Фицроджер снова сжал руки, а потом отпустил ее. Она вскрикнула, оказавшись притиснутой к брюху Уорбрика. От застарелого запаха пота и грязи ее чуть не стошнило. Но он уже оттолкнул ее к одному из своих солдат.
— Лиг! Посади ее перед собой и держи кинжал у нее перед носом. Режь, как только она попытается выкинуть какой-нибудь фортель. Но не вздумай прикончить ее — иначе я поджарю тебя живьем!
Имоджин застыла в руках тощего мрачного солдата, не сомневаясь, что все угрозы Уорбрика будут выполнены мгновенно. Ее взгляд встретился со взглядом Фицроджера. Не может быть, чтобы они не нашли выхода!
Однако выхода не было.
Он спокойно ответил на ее взгляд. Его глаза не обещали спасения, и все же ей стало легче. Он всего лишь человек, как и она. Они сделают все, что в их силах, и если у него будет возможность, в самый последний момент он подарит ей избавление в виде мгновенной смерти.
Они поскакали к пещерам. Отряд выбрал другую дорогу, и Имоджин старательно запомнила ее, как будто это имело какое-то значение.
Лиг, приставленный к ней солдат, крепко держал ее за пояс одной рукой, а в другой сжимал острый кинжал, нацеленный на ее глаз. Но в остальном он относился к ней достаточно равнодушно. Тем не менее она понимала, что при малейшем признаке опасности он не задумываясь пустит свой кинжал в ход.
При виде знакомых холмов и пещер у нее потеплело на сердце, хотя она пока не знала, чем ей это может помочь. Во всяком случае, оставалась надежда, что Уорбрик не станет насиловать ее прямо здесь. Даже этот негодяй понимал, что в таком случае ничего от нее не добьется. Единственное, на чем он мог играть, — это оставленная им хотя бы призрачная надежда.
Впрочем, у него была масса других возможностей. К примеру, он мог пытать Фицроджера, но не убивать, чтобы было из-за чего торговаться.
Они выкупали и напоили лошадей в ручье, прежде чем подняться на холм к пещерам. У них был с собой овес, и лошади отдыхали под охраной в самой просторной пещере — одной из тех, что были частью огромного лабиринта.
Если бы их тоже отвели в эту пещеру, Имоджин могла бы ускользнуть от преследования в путанице коридоров и выйти на волю. Она отлично знала эти переходы.
Уорбрик сам осмотрел все закоулки и выбрал ту самую пещеру, где они прятались утром.
— Сюда, — приказал он. — Она не связана ни с одной из соседних. Заметь, как я добр! — зловеще процедил он. — Я оставляю вас вместе на несколько часов. Будете наслаждаться друг другом — или от страха тебе не до женщин, Бастард? Пользуйся, я не жадный! Меня не волнует, сколько раз до меня ты ее попробуешь — все равно она достанется мне!
Их впихнули в сумеречную прохладу пещеры.
— У входа стоят четверо часовых, — сообщил Уорбрик, — и каждый чертовски хорошо знает, что я спущу с него семь шкур, если он позволит тебе удрать. Вечером я приду за вами. А пока, — он ухмыльнулся, — желаю вам приятно провести время!
Они остались вдвоем. Имоджин кинулась Фицроджеру на грудь, и он крепко обнял ее.
— Прости, — повинился он, — я тебя не уберег.
— Один против целого отряда? — Она слегка отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. — И что бы ты мог сделать?
— Сотворить чудо, — предположил он с легкой улыбкой.
— Ну… — Имоджин постаралась ответить ему в тон, — если ты на такое способен…
— У меня есть лишь одно чудо — правда, не совсем волшебное, — прошептал он, прижавшись к ее щеке.
— Какое? — Она уже знала ответ.
— Превращение девственницы в мою жену.
— Здесь? — Ее глаза уже немного освоились в темноте, и она обвела взглядом голые камни и земляной пол. Она даже различила силуэт часового у входа в пещеру.
— Конечно, это не лучшее место, но… — Он сжал ее лицо в шершавых ладонях, и она почувствовала, как он напрягся, прежде чем проговорить: — Я не уверен, что у меня поднимется рука убить тебя, Имоджин. Я буду надеяться, что ты выживешь. Но я умру, защищая тебя…
