— Пойдем, — сказал, нарушив молчание, Эрик и протянул руку жене.
— Да, пойдем, Майлз, — эхом откликнулась Кэтлин и взяла сына под руку. — Пойдем, проводишь нас до лагеря, погрузка идет быстро, и у нас не много времени.
Майлз взглянул в просветленное лицо матери. Сейчас не место страхам и сомнениям. Позже он будет думать о том, что делать с пресловутой мисс Уайком, а сейчас он должен сполна насладиться каждым мгновением, которые благосклонная судьба дала им провести вместе. Кто знает, когда они встретятся еще и встретятся ли вообще.
Глава 6
Алекс еще раз протерла глаза. Быть может, все увиденное лишь игра лунного зыбкого света? Двое мужчин примерно одного роста и сложения шли навстречу друг другу. Вот они поравнялись, обнялись крепко, по-дружески. Они были похожи, как братья, — оба высокие, стройные, плечистые. Единственное, что резко отличало их друг от друга, — цвет волос: пшенично-палевый у Майлза и темный у его визави. Эти двое, вероятно, были братьями или…
Или Алекс удалось наблюдать встречу… отца и сына!
Алекс заметила серебристые пряди в темных волосах человека, вышедшего навстречу Майлзу. Значит… Значит, она стала свидетельницей теплой встречи между людьми, которых вся Англия считала лютыми врагами. Поверить в это было так же трудно, как и предположить, что ей снится сон.
Алекс, разумеется, не забыла утреннего разговора с капитаном Кроссом, его цинизма, его желчи, его гнева. Теперь она могла лишь восхититься тем великолепным представлением, которое он перед ней разыграл. Ни на секунду ей не пришло в голову усомниться в том, что Майлз испытывает к своим благородным родителям самую настоящую ненависть. Только сейчас она поняла и по достоинству оценила человека, готового казаться негодяем в глазах большинства людей, лишь бы не выдать своего отца, который, не играй Майлз столь безупречно свою роль, был бы, несомненно, уличен в государственной измене и повешен как предатель.
Итак, герцог Кандлейский оказался предателем…
«Предатель, изменник!» — стучало у Алекс в мозгу. Казалось, что волны, ударяясь о борт, повторяют эти слова, не менее Алекс поражаясь увиденному. Сейчас она уже и не знала, как относиться к капитану корабля, у которого оказалась в заложницах. Праведный гнев уступил место растерянности. До сих пор происходящее в Америке никак не касалось ее лично, Александра едва ли давала себе труд поразмыслить над тем, за что борются колонисты. Однако герцога Кандлейского Алекс уважала настолько глубоко, что не сомневалась в его способности отличить плохое от хорошего, и уже один тот факт, что революцию поддерживал такой человек, как он, давал основание полагать, что народ в колониях бьется за правое дело. К тому же Алекс знала о том, что герцогиня выросла в колониях, и желание герцога хранить верность родине своей супруги и земле, на которой им посчастливилось встретиться, было весьма понятным.
Как, должно быть, трудно членам одной дружной семьи демонстрировать ненависть и презрение по отношению друг к другу, постоянно разыгрывать этот идиотский спектакль, подумала Алекс. Но не успела она развить эту мысль, как из тени на свет вышла высокая женщина в плаще с капюшоном. Легким движением она откинула капюшон, и золотая ррива густых волос упала ей на плечи. У Алекс вдруг защемило сердце. Женщина подлетела к Майлзу, прямо в его раскрытые объятия. Майлз бережно обнял ее за талию, и только тогда Алекс поняла, что внезапная боль в сердце вызвана самой заурядной ревностью.
Шум на нижней палубе вспугнул Алекс, и она решила посмотреть, что там происходит. Несколько матросов лебедкой поднимали с лодок тяжелые ящики и складывали их как раз под тем местом, где сейчас находилась Алекс. Девушка отшатнулась от борта, боясь быть замеченной, но когда один из матросов негромко позвал своего товарища в лодке, она замерла.
— Кто она, Марко? — шепотом спросил матрос с палубы.
— Ты про кого? — последовал столь же тихий ответ.
— Про даму на берегу, — чуть громче шепнул любопытный.
Ответ Марко заглушил скрип лебедки, но потом Алекс достаточно четко уловила восхищенный шепот матроса:
— Господи… Герцог и герцогиня собственной персоной!
Алекс испытала смутную радость. Оглядываясь на берег, девушка вернулась к своему укромному уголку за свернутыми в бухты канатами. Ей до боли хотелось пробраться поближе к месту событий, получше рассмотреть герцогиню Кандлейскую, о которой ей столько довелось слышать и которой она так искренне восхищалась. Теперь-то Алекс совершенно ясно понимала, почему капитан так расстроился из-за того, что она узнала, кто он такой. Открой кто-либо тайну этой семьи, герцога казнили бы как изменника, а герцогиню в лучшем случае выслали бы, а в худшем — заточили в тюрьму. Алекс содрогнулась от этой мысли. Не может быть, чтобы такая участь постигла людей, долгие годы бывших для нее образцом для подражания. Алекс питала глубокую симпатию к этому благородному семейству, и теперь это чувство приязни стало особенно острым. И в то же время она не могла не понимать, насколько отчаянным становилось ее положение. Если Майлз Кросс действительно думает о безопасности своих близких, он вообще никогда не отпустит ее.
«Конечно, — рассуждала Алекс, — он не догадывается о том, что я видела его с родителями, но для человека предусмотрительного должно быть достаточно уже того, что я знаю его, Майлза Кросса. Капитан дал слово освободить меня, но может ли он позволить себе выполнить обещание?» Вполне вероятно, что она, никому не известная и никому не нужная Александра Уайком, окажется той самой щепкой, случайной жертвой войны, о которой она, жительница одного из английских графств, имела самые смутные представления. И в глазах Майлза эта жертва будет совершенно оправданна.
Что же делать? Как убежать? Александра, свернувшись калачиком, тихо лежала на палубе, обдумывая план своих дальнейших действий. Как Ни гадай, ничего путного не приходило на ум. Стоит ли признаться Кроссу в том, что она все знает, и, дав ему честное слово хранить тайну, положиться на его благородство? Скорее всего она только испортит дело. Дав чистосердечное признание, она подпишет себе приговор. Нет, надо держать рот на замке в надежде, что капитан все-таки рискнет сдержать слово.
Между тем цепочка матросов, передающих из рук в руки ящики, становилась все короче. Оставшийся груз свезут на корабль в два или три приема. Пора торопиться, если она хочет успеть вернуть одежду Курту и попасть в каюту до возвращения капитана.
Согнувшись в три погибели, Александра быстро прошмыгнула к трапу, ведущему с кормовой падубы вниз. Она успела заметить группу матросов, но они работали с лебедкой и, кажется, ничего вокруг не видели. Тихо, как только возможно, Алекс начала спускаться, не сводя глаз с работающих матросов. Открытый люк, ведущий вниз, к каютам, находился как раз напротив трапа, но не успела она сделать и шагу, как один из ящиков сорвался с крана и упал на палубу. Алекс отступила к переборке. Матросы принялись собирать рассыпавшиеся мушкеты. Стоило кому-нибудь поднять глаза, и… Алекс была как на ладони. Вжавшись в стену, она почувствовала, как что-то острое вонзилось ей в спину. Быстро оглянувшись, Алекс увидела, что за спиной у нее дверь, а предмет, так больно поцарапавший ее, не что иное, как засов. Плечом поддев тяжелую дверь, Алекс юркнула в темное помещение. Оцепенев от ужаса, мисс Уайком прислушивалась к голосам матросов, которые становились все громче; вдруг совсем рядом раздался скребущий металлический звук, а потом голоса стали удаляться.
