— Значит, мистер Венц больше не моряк? — спросила Алекс.
— Льюис владеет небольшой корабельной компанией, которая за последние годы весьма окрепла и дает хороший доход. Он и Мэдди иногда навещают моих родителей в Англии, но большую часть времени Льюис проводит на суше и весьма счастлив этим. Мэдди такой порядок вещей вполне устраивает, и она заботится о том, чтобы все оставалось по-прежнему.
Майлз и Алекс продолжали болтать, чтобы избежать напряженности. Наконец Кросс остановил экипаж возле трехэтажного кирпичного дома, первый и второй этаж которого окружали веранды. Алекс успела заметить, что с западной стороны к дому подступает роскошный сад. Вдруг парадная дверь распахнулась, и на крыльцо вышел джентльмен. Мужчина был чуть выше среднего роста, стройный, худощавый. Обрамленное изрядно поседевшими, но все еще густыми волосами лицо светилось дружеской улыбкой. На вид ему было около шестидесяти, но он казался не по годам ловким и подвижным, что стало особенно заметно, когда он, легко сбегая по ступеням, пошел навстречу гостям с протянутыми руками.
— Майлз, какой приятный сюрприз! Мэдди, получив твою записку, места себе не находит. Ну, представь мне свою очаровательную спутницу.
— Капитан Льюис Венц, позвольте представить вам мисс Александру Уайком.
— Рад знакомству, мисс Уайком, — сказал хозяин дома, чуть наклоняясь к руке девушки, чтобы поцеловать.
— Благодарю вас, капитан Венц. Надеюсь не очень обременить вас.
— О чем вы говорите!
С верхней площадки лестницы раздался мелодичный женский голос:
— В самом деле! Мы будем только рады такой очаровательной гостье! Друзья Майлза Кросса — наши друзья. Благословен ветер, который заносит их в наш дом. Вот уж верно говорится: нет худа без добра, если этому ужасному урагану мы обязаны столь приятной встрече.
Алекс улыбнулась. Кузина Майлза сразу же полюбилась ей. Алекс была ошеломлена громадной разницей в возрасте между Мадлен и ее мужем. Хрупкая, миниатюрная, с милым кукольным личиком, мадам Венц выглядела лет на двадцать пять, но, если верить Майлзу, эта женщина была ровесницей его матери и имела двоих взрослых детей. Мадлен спустилась с лестницы, но и вблизи ей нельзя было дать больше тридцати, а между тем хозяйке дома уже исполнилось пятьдесят.
Наверное, добрый нрав и улыбчивость помогали Мадлен Венц сохранить молодость. Касси назвала бы ее болтушкой, но непринужденность и изящество манер этой говорливой женщины располагали, заставляя каждого, кто с ней общался, ощущать удивительную легкость, так что уже по дороге в гостиную Алекс с удивлением заметила, что чувствует себя у этих чужих ей людей как дома.
Когда все расселись в кресла, никто, за исключением Льюиса, не заметил, что хозяйка рассадила гостей так, чтобы ей легче было наблюдать за Майлзом и гостьей. Мадлен была любопытна от природы, и ей страшно хотелось разузнать, какие отношения сложились между сыном ее кузины и его красивой спутницей.
— Ну вот, теперь я прикажу накрыть стол к чаю. Льюис, любовь моя, налей Майлзу выпить, и тогда мы сможем послушать о том, что приключилось с «Неистовым». Я знаю, что тебе не терпится узнать обо всем.
— Ну так что у тебя стряслось, Майлз? — спросил Льюис, налив себе и гостю по стаканчику бренди. — Наверное, корабль здорово потрепало в шторме, иначе тебя бы здесь не было, не так ли?
— Если учесть, что мы были в самом центре циклона, могло быть гораздо хуже, — ответил Майлз, откинувшись на спинку кресла. — Мы потеряли грот-мачту и несколько отсеков бизань-мачты, но в целом мы можем назвать себя счастливчиками. На мой взгляд, понадобится недели две, чтобы привести корабль в нормальное состояние.
Мужчины говорили друг с другом, Майлз отвечал на вопросы Льюиса, касающиеся путешествия, и Алекс с удивлением обнаружила, что Майлз совершенно открыто говорит о целях экспедиции. Мэдди терпеливо дожидалась своего часа, чтобы найти ответы на вопросы, мучившие ее. Между тем принесли чай, и, налив чашечку Александре и себе, она решила вступить в разговор.
— Майлз, а как насчет мисс Уайком? Как она оказалась на борту «Неистового»?
Майлз слегка заерзал. Впервые в этом доме он почувствовал дискомфорт. Алекс, встретив его растерянный взгляд, с улыбкой ответила:
— Боюсь, мое присутствие на корабле стало следствием случайной ошибки. У Майлза возникли проблемы с британским береговым патрулем во время первой попытки забрать оружие, и в результате инцидента понадобилась помощь врача. Он послал своих людей на поиски, и они привели меня.
— Вы — врач?! — ошеломленно воскликнула Мэдди. Хозяйка дома обернулась к Майлзу и с родительской строгостью, впервые прозвучавшей в ее голосе, сказала: — Майлз Кросс, что с тобой стало?! Ты украл невинного ребенка! У твоих людей что, совсем мозгов нет? Как можно было принять за врача эту девочку?
— На самом деле, Мадлен, Алекс врач, причем самый компетентный из тех, с кем мне до сих пор доводилось иметь дело.
Мэдди с удовлетворением отметила гордость, с которой Майлз Кросс говорил о своей спутнице, и то, как покраснела девушка, услышав похвалу в свой адрес. От Мадлен не укрылись и некоторая натянутость между молодыми людьми, и тот факт, что Алекс недавно плакала. В обоих чувствовалась грусть и какая-то обреченность, причину которой Мэдди еще предстояло выяснить. Мадам Венц была достаточно умна, чтобы не задавать прямых вопросов. Александра производила впечатление девушки, нуждавшейся в добром друге, и Мэдди, поразмыслив, решила, что она могла бы сыграть эту роль. Пока Мэдди делала свои заключения, Майлз продолжал рассказ, опуская наиболее пикантные подробности. Он поведал хозяевам дома о смерти Джудсона, чем опечалил и Льюиса, и Мэдди, которые знали и любили лучшего друга и первого помощника капитана «Неистового».
Майлз решил было совсем опустить душераздирающую историю с Диего Родерой, но когда он вскользь сказал о том, что они заскочили на Тенерифе, чтобы пополнить припасы, Льюис своим вопросом лишил Майлза возможности не сказать правду, не солгав.
— А как испанец? Все еще рыщет вокруг Канарских островов или кто-то уже послал его в ад, где ему самое место?
— Льюис! — воскликнула Мэдди, но мистер Венц не обратил внимания на предостережение жены относительно слишком вольного выражения своих чувств в присутствии дам.
— Мэдди, ты же знаешь, как я отношусь к Диего Родере. Кэтлин была права: мы втроем — Кэтлин, Эрик и я — должны были загнать его и пристрелить как бешеного пса, каковым он и является.
Льюис внезапно замолчал, заметив, что Майлз при упоминании испанца встал и, подойдя к стойке бара, налил себе еще один полный стакан. Все находящиеся в комнате видели, что он осушил стакан залпом и налил другой.
— Прости, Майлз, — сказал Льюис. — Я знаю, что ты вправе разделаться с ним сам. Трудно смириться с тем, что Андре умер такой страшной смертью. Он был хорошим человеком и заслужил счастливую старость.
— Диего мертв, — бросил Майлз через плечо. — Мы боролись с ним на Тенерифе, и я… — Майлз уже собрался сказать: «Я победил», но осекся и посмотрел на Алекс, когда-то сказавшую ему, что на Тенерифе не было победителей, и, молчаливо соглашаясь с ней, добавил: — Я убил его.
