– Ой! – взволнованно воскликнула она, решив помочь ему разыгрывать из себя страдальца. – Дело плохо. Видимо, придется оперировать.
Она вскочила и направилась прямо к ящику со столовыми приборами. При виде большого зубчатого ножа для разделки мяса у Лукаса расширились глаза, но он ничего не сказал.
– Давай посмотрим. – Меган пробежала пальцем по ранке и откинулась назад, словно прикидывая, с чего начать. – Я думаю, имеет смысл сделать разрез прямо… здесь, вокруг… Да, пожалуй, так будет лучше всего. – Ее пальцы обхватили вещественное доказательство мужского достоинства. Поникшая плоть вздрогнула и зашевелилась от ее прикосновения. Меган подняла глаза, с интересом ожидая реакции Лукаса.
Но он оставался спокойным. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Мне не кажется, что у тебя возникла хорошая идея, – сказал он наконец.
– О, неужели? Лукас тряхнул головой.
– Почему?
Он пожал плечами.
– Может, еще воспользуешься. – На губах у него заиграла озорная улыбка. – Позже.
Глава 19
И она воспользовалась.
Здесь же, в кухне, прямо на полу. И пирог, и недавняя баталия – то и другое были моментально забыты. По завершении действа Меган сделала попытку запахнуть халат вокруг обнаженного торса, но так как Лукас оставался у нее между бедер, старания ни к чему не привели. Да к тому же сколько-нибудь искреннего желания загораживаться у нее и не было.
– Как Брандт узнает, где тебя найти? – спросила она, нарушая тишину.
– Можно подумать, что твои мысли все время были заняты только Брандтом, – заворчал Лукас и, перевалившись на бок, откинулся спиной к тумбе буфета.
Меган перекатилась вместе с ним.
– Не все время, а только несколько минут, – ответила она не без умысла.
– Тебе когда-нибудь говорили, что ты сущее бедствие для мужского самолюбия?
– Нет. А почему?
Лукас сделал глубокий вдох.
– Мужчине хочется думать, что, когда он доставляет женщине такого рода удовольствие, она не думает ни о чем другом.
– О! Ну тогда считай, что я не спрашивала тебя о Брандте Доноване. Посмотри! Я просто лежу с остекленевшими глазами, как в обмороке. – Меган расслабила мышцы шеи, отчего ее голова свесилась набок. Лукас засмеялся.
– Притворяться нехорошо, – сказал он. – Я знаю, ты уже полностью оправилась от моих ласк, так что вперед! Давай, выкладывай свои вопросы.
Меган приподнялась на одной руке и, щекоча ему грудь другой, повторила:
– Как твой друг узнает, где нас найти?
– Он не узнает. Я сам его найду.
– И ты думаешь, что сможешь? – усомнилась она. – Каким образом?
– В телеграмме, которую я отправил днем, я наказал ему, чтобы он, как только прибудет в город, снял комнату в гостинице и оставался там несколько дней. Я заеду к нему и привезу его сюда.
– Было бы проще сообщить ему координаты. Каждый человек в городе знает, как добраться сюда.
– Ты хочешь, чтобы у людей возникли подозрения? Чтобы кто-то узнал, что ты в Левенуэрте, а не в сотне миль отсюда, привязанная к лошади какого-то кровожадного бандита? Меньше всего мне хочется видеть толпу разгневанных горожан. Я уже сейчас представляю, как они маршируют с зажженными факелами к твоему дому, требуя у властей ответа, почему тебя держат здесь вдвоем со мной. Можно не сомневаться, они линчуют меня за то, что я тебя обесчестил.
– Но как они узнают?
– Им необязательно знать, – улыбнулся Лукас. – Достаточно того, что одинокая женщина находится в пустом доме один на один с мужчиной. Сей факт уже сам по себе предполагает трудности, в данном случае для мужчины. Людям достаточно будет только увидеть меня, как они сразу подумают, что я насильник. Прямо погибель, – насмешливо добавил он. – Они, вероятно, решат, что я один из тех бандитов, которые взяли тебя на мушку еще две недели назад.
– Несчастное дитя, – сказала Меган. – Твое будущее выглядит довольно бледно.
При ее вкрадчивых словах он нахмурил брови:
– Что-то не похоже, чтобы тебя слишком беспокоило мое будущее.
– Меня? Никоим образом. В конце концов, если они тебя довесят, мне не придется идти в тюрьму. Так ли уж плохо?
Лукас навис над ней, удерживая обеими руками за талию и отрезая путь к бегству.
– Но если меня не станет, – сказал он, приблизив рот к ее уху, – кто заставит тебя вскрикивать от сладострастия? – Для большей убедительности он легонько лизнул ее в шею, во впадинку под ухом.
– Что правда, то правда. – Меган пробежала пальцами по его плечам, наслаждаясь теплом и волнующими ощущениями от прикосновения к твердым мышцам. – Но держу пари, Брандт Донован будет более чем счастлив занять твое место.
Лукас оцепенел. Потом медленно, даже слишком медленно, поднял голову.
– Я убью его, если он только подумает дотронуться до тебя.
– Но он твой лучший друг.
– Друзья делятся множеством вещей, но не женщиной. Женщиной – никогда.
– Но если ты будешь повешен, его прямая обязанность – тебя заменить, не так ли?
– Нет, – коротко сказал Лукас.
– Но не оставаться же мне до конца дней в одиночестве.
Однако когда Меган произнесла последние слова, разговор уже не казался ей забавным. Шутки кончились. Она отдавала себе отчет в том, что сказала. Она не может запереться в четырех стенах, отгородившись от мира только потому, что Лукаса здесь не будет. Когда он уедет, как бы ей ни было тяжело, жизнь не остановится.
– Надеюсь, ты не думаешь, что я обречена одна доживать свой век, – повторила она, чувствуя, как у нее саднит в горле и щиплет в глазах.
Лукас отодвинулся и встал на ноги.
– Я знаю. – В голосе у него тоже звучала боль.
Не заботясь о своей наготе, он толкнул качающуюся дверь и вышел из кухни.
Меган повернулась на бок и вцепилась в мягкую ткань халата. «Я не буду плакать, не буду!» – сказала она себе, плотнее заворачиваясь в халат. Но как она ни старалась следовать своим предписаниям, слезы сочились сквозь ресницы и, стекая по виску, делали мокрым рукав.
Через час она взяла себя в руки и отправилась искать Лукаса. Ей следовало покаяться перед ним. Не за сами слова – в действительности она сказала то, что думала, – а за то, что он мог принять их за сетование в связи с предстоящим расставанием. Она уже не девочка, чтобы верить сказкам о вечном счастье. Пора усвоить, что его отъезд неизбежен, а ей нужно жить дальше. Умом она все понимала, но сердце, похоже, убедить не могла.
Она нашла Лукаса в гостиной. Он сидел на диване, уставившись в камин с догоравшими последними углями. Должно быть, он не так давно уходил наверх, потому что уже был одет, хотя рубаха и брюки оставались незастегнутыми. Меган тронула его за плечо, но он не двинулся. Тогда она обняла его сзади за шею и, коснувшись губами уха, прошептала:
