Элен ухватилась за его последние слова.
– Насколько временную?
Он помрачнел.
– Трудно сказать, сударыня. В таких случаях ничего нельзя предугадать заранее. Возможно, память будет возвращаться не сразу, а урывками.
Был ли таким обрывком воспоминания тот сад, который она видела? Элен нахмурилась, представив себе его образ.
– Лучшее, что вы можете сделать, сударыня, это не пытаться вспоминать.
Неужели он читает ее мысли? Разве она говорила ему о саде? Но это видение было таким мимолетным. Она даже не знает точно, было ли оно или нет. Возможно, это лишь игра воображения.
– Оставьте все, как есть, сударыня, и память постепенно начнет возвращаться.
Это было пугающее предсказание, но доктор отвлек Элен от данной темы, вновь заговорив о ране.
– Здесь небольшая припухлость, так что рану придется промыть более тщательно. Мы же не хотим, чтобы она воспалилась. – Он достал из сумки бутылочку с какой-то жидкостью и катышек корпии. – Одеколон, сударыня. Очень действенное средство, как вы сможете убедиться. Оно предотвращает гангрену при ампутации конечностей.
– Какой ужас! – воскликнула Мег. – Доктор Горсти, зачем вы говорите такие вещи?
Он рассмеялся.
– Вы же меня знаете, леди Маргарет. Я предпочитаю сообщать своим пациентам о том, что их ждет.
Элен слегка поморщилась.
– Отдаю себя в ваши руки, сэр. Будет щипать?
– Боюсь, что да. Но это быстро пройдет. – Он продолжил промывать рану, и Элен зашипела сквозь зубы.
Движения доктора, при всей его осторожности, причиняли невыносимую боль. Несколько раз она не смогла сдержать стоны, и Мег сочувственно ахала.
– Возможно, – пробормотал Горсти, – именно опухоль явилась причиной потери памяти. Посмотрим, что случится с вами, когда она исчезнет.
– По-вашему, может ничего не случиться? – нетерпеливо спросила Элен.
– Вы же помните ваше имя, не так ли?
– Я вспомнила имя. Только не знаю, мое ли оно.
– Но вы вспомнили, и это главное. Не сомневаюсь, что вскоре вы вспомните множество других вещей.
– Вы не думаете, что ей стоило бы вернуться на то место, где мы ее нашли, и осмотреться? – неожиданно предложила Мег.
Внутренне содрогнувшись, Элен прикусила язык. Она не знала, почему эта идея вызывает в ней столь сильное отторжение. К счастью, доктор категорически отверг предложение Мег. Но что она там делала? Теперь ясно, что ответ будет неутешительным. Потому что ни за что на свете она не осмелится вернуться туда!
К раздражению Чарльза, за обедом Генриетта вернулась к предмету их спора. Мег вышла из-за стола, чтобы отнести в спальню Элен тарелку питательного, густого супа. Чарльз жалел, что она не осталась и не отвлекла на себя внимание Генриетты.
Он до сих пор колебался. После разговора с Горсти он склонен был верить Элен. Но его слишком часто и слишком изобретательно обманывали, чтобы быть уверенным до конца.
– Допустим, это подстроено, – медленно произнес Чарльз, пристально глядя на хмурую Генриетту. – Тогда откуда девушка узнала, что я поеду в лес? Я и сам не думал об этом до сегодняшнего утра.
– Ей и не надо было знать, – после недолгого молчания заявила Генриетта. – Скорее всего, ей просто повезло. Наверное, она рассчитывала повстречать кого-нибудь из твоих лесничих. Не станешь же ты отрицать, что любой из них, выслушав ее историю, отвез бы ее к тебе.
Чарльза охватило разочарование. Ее замечание казалось весьма правдоподобным.
– Думаю, это так, – неохотно согласился он, отложив ложку.
– Ты знаешь, что я права, Чарльз. Все это не более чем ловушка. Я хочу, чтобы ты велел ей убираться отсюда.
– Вряд ли я смогу это сделать, – возразил Чарльз.
– Тем более, если она такая красавица, – добавил неугомонный Мэтт.
– Мог бы, – заметила Генриетта, – если бы не твое дурацкое обещание.
Чарльз повернулся к ней.
– Генриетта, я не такой жестокий, и не такой легковерный, как ты могла себе вообразить. Признаюсь, у меня возникли сомнения после рассказа Элен, но даже если это ложь, я не могу выгнать ее из дома в таком состоянии. К тому же, куда ей идти?
– Туда, откуда пришла, – съязвила Генриетта. – И чем скорее, тем лучше!
– Согласен, но раз я не знаю, где это… и она, по-видимому, тоже!… я не имею право выгонять ее.
– Так что ты предлагаешь, поселить ее в своем доме навечно?
Мэтт воскликнул:
– Но он не сможет это сделать, не женившись на ней. Это же верх неприличия.
– Мэтт, придержи язык! Думаю, мне придется навести справки, Генриетта.
Чарльз, обрадовавшись возвращению второй сестры, дал сигнал дворецкому подавать горячее. Мэтт встретил жену шутливым отчетом о том, как выступал в роли ее заместителя, склоняя Чарльза к вступлению в брак.
Появление Моффета со второй переменой блюд прервало их беседу. Чарльз направил разговор в новое русло, спросив, понравился ли Элен суп.
– Ее клонило в сон, но, кажется, она съела немного, – ответила Мег, лукаво улыбнувшись брату. – Она очень послушная, Чарльз. Весь день старалась больше пить и выпила почти все теплое молоко, которое я отправляла к ней по настоянию Горсти.
– Послушная! – усмехнулась Генриетта. – Она могла и вылить его вон.
Чарльз предпочел не замечать игривого тона Мег.
– Признаков лихорадки нет? – спросил он с некоторой тревогой.
– Нет, слава богу. По-моему, она, наконец, согрелась. Только голова еще болит.
– Если Горсти верно описал ее рану, – заметил Чарльз, – это и неудивительно.
– Вот именно. Я еще поднимусь к ней перед сном, поскольку Горсти оставил для нее питье на ночь.
– Когда, по мнению Горсти, она сможет уехать? – поинтересовалась Генриетта.
Мег, не донеся вилку до рта, уставилась на сестру.
– Уехать? Она не может уехать, Генриетта! Куда ей идти?
Чарльз поднял бокал с вином.
– Вот и я о том же.
– Не бойся, любимая, – весело заметил Мэтт. – У твоей сестры такой же цепкий ум, как у полицейских ищеек, и она обязательно выяснит, кто такая Элен.
Опустилась тьма… и Элен бежала. Местность казалась незнакомой, и она несколько раз спотыкалась, ловила ртом воздух, опасаясь, что звуки за ее спиной означают погоню. Она слышала отдаленные крики и понимала, что выдает себя хриплыми стонами, вырывающимися из ее горла.
Кто-то погладил ее по щеке.
– Вы в безопасности… тише, вам ничто не угрожает.
