Потом он содрал фантик с огромного мятного леденца «Монстрозо», засунул леденец поглубже за щёку, чтобы лучше думалось, и растянулся в углу на куче соломы — надо было придумать, что делать дальше.
Пролежал он недолго, потому что открылся люк и из него выглянул Громобой, очень взволнованный.
— Послушай! — воскликнул он. — Дик собирается это сделать! Он узнал секрет любви от силача Орландо и решился сделать предложение Дейзи сегодня вечером! Мы наконец выиграем пари!
Он влез на чердак, сопровождаемый близнецами Перетти. Бенни строго нахмурился.
— А Змеиный Глаз ничего не знает про секрет любви Орландо, поэтому принимает ставки пять к одному против Дика, — сообщила Анджела. — Мы выиграем целое состояние!
— Представь только, — очки Громобоя сияли, — пять шиллингов за один-единственный, что я поставил! Бог мой…
— М-м-м… — Бенни переложил леденец за другую щёку, глядя перед собой.
— В чём дело? — спросила Анджела.
— Ты, случаем, не поставил на старину Хорспата? — с подозрением спросила Зерлина.
Бенни холодно посмотрел на неё. Наконец все остальные поняли, что у него на уме совсем другое, и припомнили, чем он сейчас занят.
— Как идут дела по выслеживанию мистера Уиттла? — поинтересовался Громобой.
Бенни вынул изо рта леденец, осторожно уравновесил его на колене и приступил к рассказу. Никогда прежде его не слушали так внимательно. Ребята сидели как пришитые, с вытаращенными глазами и раскрытыми ртами.
— Ты уверен? — пролепетал Громобой.
— Ты видел все вещи? Всю эту кучу предметов? — спросила Анджела.
— А это не могли быть инструменты для разведения голубей? — уточнила Зерлина.
— Голубей не разводят при помощи газового ключа, отлитого из серебра, — презрительно бросил Бенни. — И не кормят птичек из дурацких серебряных блюд в полметра в поперечнике. Я сам их кормил из вот такой маленькой жестяной миски. Мистер Уиттл разрешил мне это сделать.
— Но почему он разрешил тебе это делать, если позади мешка было схоронено краденое серебро? — изумился Громобой. — Странно, что он вообще тебя туда пустил.
— Об этом-то я и размышляю, — сказал Бенни. — Но знаешь, у меня родился план, я уже его обдумываю. Нужно только разработать все детали операции. Но план чертовски хорош. Один из лучших моих планов. Говоря по правде, это просто потрясающий план.
Громобой посмотрел на близнецов, те в ответ с тревогой посмотрели на него, а потом друг на друга. Они-то знали, что сейчас произойдёт. Об этом говорил отсутствующий взгляд Бенни, словно он всматривался во что-то очень отдалённое, чего другие видеть не могли. Его губы слабо шевелились.
— Да, — произнёс он через минуту-другую, отдирая леденец от пыльной штанины, прежде чем подбросить его в воздух и поймать прямо ртом, — это будет потрясающее зрелище. Просто сногсшибательное. И закончится оно решающим нокдауном!
— Но… — начал было Громобой.
Бенни вытянул руку:
— Сначала я сам должен обдумать это дело. Уточнить все детали. Сейчас вам лучше оставить меня одного, иначе я совершу ошибку. Мне необходима тишина и уединение. Ступайте себе. Я вас разыщу, когда всё будет готово.
— А ты не хочешь поставить на Дика, пока Змеиный Глаз предлагает ставки пять к одному? — пропищала Анджела, наполовину скрывшаяся в люке.
— Нет. Да у меня больше ничего и не осталось. Ступайте. Уходите, я хочу обдумать всё сам.
Пришлось команде удалиться. Бенни слышал, как Зерлина по пути возбуждённо объясняла Громобою, что если он поставит ещё и свой следующий тригонометрический шиллинг у Меламотта Змеиного Глаза, то получит общую прибыль в семь шиллингов, когда Дик наконец сделает Дейзи предложение. Её радостный голосок затих вдали, команда вышла из конюшни, и наступила тишина, нарушаемая только мерным жужжанием мух вокруг старого мерина Джаспера, регулярным посвистом его хвоста, отгоняющего мух, и тонким звуком высокой частоты, почти электрическим, который, как казалось Бенни, издавал его могучий мозг, работавший на полную мощность.
Дейзи озадачивал и немного расстраивал тот факт, что они с Диком не виделись с той злосчастной встречи в мюзик-холле. Она поняла, что произошло: бедный парень перепутал слова. В том, что он не владел красноречием, его вины не было. Но не может же она ждать целую вечность, когда мистер Хорспат так и вьётся рядом, такой очаровательный и галантный… Накануне он принёс ей коробку шоколадных конфет, и они провели три четверти часа, слушая, как мать Дейзи рассказывала им о своём ревматизме, и волосы у него такие волнистые и красивые, и…
А сегодня вечером он должен явиться к ним в дом на званый ужин с мясными закусками. Когда он принимал приглашение миссис Миллер, его улыбка, обращенная к Дейзи, была полна такой тёплой многозначительности, что сердечко у девушки ёкнуло, словно не могло решить, вверх ему взлететь или упасть вниз.
Поэтому всё время, пока она работала в булочной, заворачивая кексы, продавая бисквиты и смазывая маслом булочки, она постоянно думала о Дике и вздыхала, а когда думала о мистере Хорспате, то улыбалась, а потом улыбалась мыслям о Дике и вздыхала, вспомнив о мистере Хорспате, и в конце концов окончательно запуталась, кого же из них она любит, а кого нет. Единственное, что Дейзи твёрдо знала, — в кого-то она влюблена, иначе не чувствовала бы себя такой несчастной.
Тем временем Громобой переживал самое сильное искушение в своей жизни. Он шёл в дом Уиттлов на очередной урок тригонометрии с ещё одним шиллингом в кармане и как раз у «Розы и Короны» повстречался с Мельмоттом Змеиным Глазом собственной персоной, который судачил с группой людей, похожих на жокеев.
Известный букмекер был плотным розовощёким мужчиной в клетчатом костюме в обтяжку, в котелке с загнутыми вверх полями и с огромной золотой цепочкой для часов, пересекавшей его живот. Воздух вокруг него благоухал сигарой и золотыми соверенами, лошадьми и крепким виски, плотными ужинами и боксёрскими рингами.
Громобой замедлил шаг. Затем остановился. Пошёл снова, но очень медленно. Наконец повернул обратно.
Змеиный Глаз доброжелательно смотрел на него.
— Как поживаешь, юный Громобой? — сладким, как сливовый пудинг, голосом, пропел он.
— Добрый день, мистер Мельмотт, — сказал Громобой. — Я как раз подумал…
— Ах, вот как? Могу ли я тебе помочь?
— Видите ли… Дик Смит… Ну, вы знаете историю с Дейзи… И вот…
— Угу.
— Я слыхал, что вы предлагаете поставить пять к одному.
Мельмотт Змеиный Глаз упёрся языком в щёку, плутовато оглянулся, наклонился вперёд, насколько позволял его объёмистый живот, и, доверительно понизив голос, сказал:
— Для тебя, как для постоянного клиента, Громобой, и учитывая то, что мне сообщили из конюшен, могу предложить ставки шесть против одного, мой мальчик. Шесть против одного на молодого Дика.
