– Какой ужас! – пробормотала Аня. – А почему он уничтожает именно свою семью?
– Этого я не знаю. Может, этот изобретатель раньше был другом семьи или изгнанным за плохое поведение родственником. И потом, что за таинственная история с исчезновением его прошлых невест? – продолжала рассуждать Мариша. – Этим тоже следует заняться. У тебя есть их адреса?
– Есть, – не соображая, на что себя обрекает, поспешно кивнула Аня.
– Отлично! – возликовала Мариша. – Может быть, им что-нибудь известно. Все-таки эти девицы в совокупности провели тут несколько лет. Должны же они хоть что-нибудь знать. И конечно, нельзя забывать про завещание. Оно нам нужно к первому числу следующего месяца. Где мы еще не искали?
Библиотека после проведенных в ней разыскных работ мало напоминала собой ту почтенную комнату, где Вернер любил сидеть в тишине и покое. Особенно преуспела в этом Мариша.
– Слушай, а какая все-таки свинья твой жених, – внезапно сказала она. – Не мог, что ли, подсказать нам, где спрятал завещание? Ведь прямо на нас наткнулся, что ему стоило. А теперь мы снова должны напрягаться. Ну, не свинья?
Вместо ответа Анна застыла на месте с раскрытым ртом. Оторванная половица вывалилась из ее рук. Остановившимся взглядом она уставилась на Маришу. После пятиминутного молчания Марише стало несколько не по себе.
– Ну, прости, если я тебя обидела. Но ведь мог же подсказать… – оправдывалась она.
– Завещание, – прошептала Аня. – Завещание теперь недействительно.
– Как это? – удивилась Мариша и тут же воскликнула: – А ведь правда! Если Вернер бегает по улицам, и тому есть свидетели, трудненько доказывать, что он мертв, как засвидетельствовал доктор. Всем известно, что врачи могут ошибаться. Да они только и делают, что ошибаются. Конечно, могут возникнуть осложнения. К тому же и тело пропало.
– Как пропало? – поразилась Аня. – Хорошо, что ты мне напомнила про тело. Ведь если есть тело, значит, по улицам бегает не Вернер.
– Так в том-то и дело, что труп исчез. Помнишь, перед тем как Густав выставил нас из дома и сам куда-то заспешил, ему позвонили и сказали, что тело пропало. Спорим на что угодно, что пропало именно тело Вернера. Ведь Густав до выхода на пенсию работал патологоанатомом в местном морге.
– Не может быть, он взаправду умер! – возмутилась Аня. – Я же пульс щупала!
– Я-то тебе верю, но вот граждане судьи вряд ли, – проговорила Мариша. – Когда дело касается денег, они становятся удивительно недоверчивыми. Но завещание мы все равно будем искать. Мало ли как дело обернется. Кстати, а что ты думаешь про ваш бассейн с золотыми рыбками?
– Про что? – удивилась Аня.
– Бассейн, – повторила Мариша. – Он ведь под самыми окнами библиотеки.
– А, ты про эту заросшую лужу, – догадалась Аня. – Так рыбок Вернер еще в конце лета переселил в зимний сад вместе с пальмами и прочими теплолюбивыми растениями.
– Плевать мне на рыбок, – разозлилась Мариша. – Я тебе о том толкую, что водоем под самым окном библиотеки, а вода в нем здорово мутная. Я вчера опустила в него руку, так даже испугалась, кольца было не разглядеть, думала, потеряла. А что, если твой жених завернул завещание в полиэтиленовый пакет, сунул туда груз и выкинул сверток в бассейн? В комнате мы уже все обыскали, паркет отодрали, стены до бетона оголили. Если Вернер не замуровал завещание в стену, то его здесь нет.
Пока подруги прорабатывали план завтрашней операции, комиссар у себя в участке метал громы и молнии на головы своих подчиненных. Кранца вытащили из теплой постели, и чувствовал он себя скверно, а потому постарался, чтобы и все остальные чувствовали себя не лучше.
– Вы способны провалить самое простое дело! Мне стыдно за вас, – сделал он жесткий вывод, пожевал губами и снова взорвался: – Как вы могли упустить стрелявшего, вас же специально отправили следить за тем домом?
Никто из проштрафившейся команды не рискнул напомнить шефу, что их послали следить исключительно за Санджаем. Последний же постоянно находился у себя в комнате и регулярно чуть ли не каждые три минуты подходил к окну. Так что задание они выполнили на совесть. Можно сказать, глаз с подозреваемого не сводили.
– Вы хоть приметы стрелявшего запомнили? – наконец спросил комиссар.
– Да какие приметы! – взорвался Франц. – Это был ваш друг Вернер. И никаких других примет не будет. Берите любую его фотографию и отправляйте в розыск.
– Ты что, предлагаешь мне объявить в розыск человека, который уже две недели как умер и лежит в судебно-медицинском морге, дожидаясь окончания дела и своих похорон?
– В том-то и дело, что не лежит, – ответил Франц. – Тело пропало сегодня вечером.
– Украли? – тихо спросил комиссар, не желая думать о худшем варианте.
– Нет, само исчезло, – разбил его надежды Франц. – Охранник на посту клянется, что ни на минуту не отлучался, и никто не смог бы вынести тело у него из-под носа. Значит, оно ушло само. К лицам посетителей он не присматривался, идут себе – и ладно. Красть ведь в морге, кроме покойников, нечего. А все машины, вывозящие покойников, он внимательно осматривает, не первый год на этой работе.
– Значит, так, – подытожил комиссар. – Если узнаю, что по городу поползли слухи, то вы все уволены. Чтобы ни единого словечка от вас не услышали. Не было никакого ожившего мертвеца, поняли? Не было, и все.
– Есть одно обнадеживающее обстоятельство, – сказал Франц. – В двух метрах от того места, где стоял наш призрак, есть чьи-то еще следы. По всей видимости, там стоял мужчина высокого роста, и стоял долго. Успел даже выкурить две сигары. Возможно, что стрелял он, а не призрак. Потому что призрак находился в кустах всего несколько минут.
– Призрак оставил следы? – удивился комиссар.
– И очень четкие, – подтвердил Франц. – К сожалению, по размеру они могли бы подходить Вернеру. А вот вторые отпечатки больше на два размера.
– Ищите этого любителя сигар, – распорядился комиссар. – А про Вернера ни гугу.
– А как же быть с Кати? – спросил Франц. – Она от своих слов не откажется. И те две русские девчонки тоже видели Вернера.
– Тьфу ты, – сплюнул комиссар. – Сказано ведь, не было Вернера. А откуда девчонки там взялись? Что за новая напасть на мою голову? Теперь слухов не избежать. Девчонки наверняка доложат своим соседям, а те – своим.
– Может, их арестовать? – подал идею Франц.
– За что? – уныло проговорил комиссар. – Вернер ожил, убийство Моники на них никак не списать, у них не хватило бы силы сломать ей шею. В Кати стрелял ее отец, этому есть десяток свидетелей. Вот что, привезите мне пленку с поста охраны в морге. Хочу посмотреть, не попадется ли знакомой машины. Потом усильте наблюдение за Томом, он у нас остается единственным подозреваемым, если не считать Вернера.
