– А в самом деле, как же они это проворачивали? Подсыпали девушкам что-нибудь в кофе? Мне старушки, во всяком случае, кофе предложили, только я пить не стала.
– Вполне возможно, что этим ты спасла себе жизнь, – мрачно заключила Мариша, входя в дом, а задумчивая Анна последовала за ней.
Первым делом девушки увидели Сергея. Впрочем, он тоже их заметил, и нельзя сказать, что это зрелище оставило его равнодушным. При виде их парень прямо затрясся от злости.
– Вы! – только и смог он выпалить.
– Мы, – подтвердили девушки.
– Где вы таскались? – завопил Сергей. – Вас полиция уже два дня разыскивает.
– Значит, не там искали, – заметила Аня. – В Париж не догадались заглянуть?
– В Париж? – разинул рот Сергей. – Я уж думал, что пришла пора вас по моргам разыскивать. Тем более что нашли первую из длинной череды девушек, которые приезжали в гости к Вернеру, а также тело второй. А вы в это время по Парижу разгуливали!
Последняя фраза прозвучала так, словно она стояла последней в длинном обвинительном заключении, оглашаемом на показательном суде. Кроме того, Сергей сделал по направлению к девушкам серию маленьких, но угрожающих прыжков. Аня сочла нужным немедленно внести ясность:
– В Париж мы ездили к моему жениху.
Услышав, что у обожаемой им девушки есть еще один жених, на этот раз в Париже, Сергей онемел.
– Ты мне про него ничего не говорила, – наконец сумел он выдавить из себя.
– Как не говорила, а куда, по-твоему, должен был направиться Франц после того, как мы исчезли?
– В Бремен, – удрученно промямлил Сергей.
– Мы тоже туда поехали, но жених, ни слова мне не сказав, переселился в Париж. Это один и тот же парень, понимаешь. Теперь вспомнил, что я про него тебе говорила?
– Не волнуйся, миленький, – вступила в разговор двух влюбленных Мариша. – Она его ни чуточки не любит. Да и как его любить, если…
Тут она запнулась и вопросительно посмотрела на подругу.
– Договаривай уж, – разрешила ей Аня.
И Мариша в подробностях описала их встречу с изменившим Ане женихом.
– А у тебя тут, я вижу, тоже дела пошли, – заметила она, окончив свою повесть. – Сразу двух невест нашел, и, насколько я могу судить, одна из них даже жива. Просто не верится в такую удачу.
– А вторая? – спросила ударившаяся в последние дни в пессимизм Аня.
– Про вторую пока лучше не вспоминать, – поспешно сказал Сергей.
– Что, так плохо? – сочувственно спросила Мариша.
– Хуже некуда. В жизни не видел такого зверства. Убил бы собственными руками того, кто сотворил с девчонкой такое. Разрубленное на части тело и кожа, которую, видимо, пытались содрать, а уж лицо…
– Давай лучше и в самом деле поговорим про живую, – поспешно прервала поток анатомических подробностей Мариша.
– Я, как и говорил ваш маразматик Густав, нашел ее в одном ночном клубе. Девица работает там стриптизершей, опять же как и говорил этот старикан. Работает каждую ночь, и не где-нибудь на окраине, а в центре Мюнхена, так что найти ее было проще простого.
– Как же Густав не смог ее обнаружить?
– Его ошибка заключалась в том, что он отправился в обход по ночным кабачкам ранним вечером, когда многие подобные заведения еще закрыты. Поэтому-то и прошел мимо, даже не заподозрив, что проворонил. А мне повезло больше. Девушка оказалась на редкость откровенной. Сразу же рассказала, что Вернер был к ней очень добр, но тоска с ним была страшная. А Кристина, ее так зовут, девушка веселая, любит, чтобы возле нее вертелось не меньше пяти поклонников, жаждущих дарить ей дорогие шмотки и косметику и водить по дорогим ресторанам каждую ночь, а не раз в месяц.
«А этот дурак Вернер, похоже, принимал меня за маленькую девочку, – сказала она мне, – принялся дословно пересказывать их беседу Сергей. – За все время подарил какую-то вроде бы мельхиоровую птичку, которая, как оказалось, стоила уйму денег. Но ее уместно было бы носить школьнице, а не мне. И вокруг него были одни старики, которые к тому же презирали меня. Один Густав чего стоил. Вечно шептал всякие гадости и норовил ущипнуть, когда никто не видит. А на людях делал вид, что и не видит меня, притворялся порядочным и безумно влюбленным в Монику. Только меня не проведешь. Я, может быть, и не шибко образованна, но на эти дела имею нюх. И еще эти две старые перечницы рядом. Уставятся на меня своими круглыми глазами и молчат, но по рожам видно – осуждают».
Мариша многозначительно кивнула Ане, которая в ответ понимающе поджала губы. Сергей ничего не понял из этого мимического сопровождения и продолжал:
– Вот и сбежала бедная девушка в стриптиз. Там, сказала она, по крайней мере все честно. Люди платят и получают за свои деньги, что хотят. И не играют в эти слащавые игры – в любовь и добропорядочность. С тех пор знать не знает, как там и с кем живет Вернер.
– Так это не она звонила? – спросила Аня.
– Не она, – подтвердил Сергей. – Голосок у нее тоненький и скорее писклявый, чем хриплый. Вообще работает под Лолиту. И никаких претензий к Вернеру не имеет. Напротив, узнав, что я приехал из его дома, просила передать привет и вот это.
И Сергей достал из нагрудного кармана еще одну платиновую брошку в виде птички.
– Глядишь, у нас таким манером целая коллекция скопится, – решила Аня. – Считая с моей, уже четыре штуки. Как считаете, может быть, дать объявление в газету? Дескать, скупаю платиновых птичек по разумной цене.
Маришу птички не интересовали.
– Кто же в таком случае звонил Ане хриплым женским голосом и по-русски, повторяю, по-русски угрожал ей?
– Судя по всему, это могла быть вторая девушка, – сказал Сергей.
– Та, которую нашли мертвой? – уточнила Мариша и, испугавшись, что сейчас снова начнется перечень пыток, перенесенных покойной, поспешно спросила: – А как ты ее нашел? С живой невестой все понятно, но мертвые на сцене не танцуют…
– Было у меня нехорошее предчувствие. То эта дура звонила сюда каждый день со своими угрозами, а то как отрезало. Я решил, что это неспроста, и пошел туда, где полагается лежать всем невостребованным покойникам. А так как на руках у меня были фотографии всех девушек, то работники морга с радостью выдали мне несколько подходящих трупов. И мы вместе с ними стали изучать их.
– Но ты ведь говорил, что от тела мало что осталось. Как же ты ее признал? Может, это и не она вовсе…
– Она, – твердо сказал Сергей. – В своих письмах бедняжка в мельчайших деталях описывает Вернеру свое тело. Где у нее шрам, где у нее родинка. А в частности, на предплечье у нее была целая россыпь родинок, расположенных в виде сердечка. Спасибо вам, что добыли фотографию этого предплечья из потайного столика. Она и в самом деле очень соблазнительная, надо сказать. Недаром Вернер на нее польстился.
