Все утро Николь разыскивала близнецов. Она думала, что они еще спят, но их кроватки были пусты. Она спрашивала о них людей на плантации, но все в ответ лишь пожимали плечами. Судя по всему, никто не знал, где находятся дети.
В половине восьмого Николь отправилась на кухню, приготовила тесто и поставила, чтобы немного подошло. Затем она потратила еще час на поиски близнецов и, отчаявшись их найти, вернулась на кухню. Она принялась печь блинчики, а Мэгги чистила и нарезала персики, которые были такими спелыми и сочными, что разваливались пополам в ее руках. Николь щедро сбрызнула персики миндальным ликером, который изготавливали на плантации, и, завернув в тонкие блинчики персиковую начинку, слегка полила их медом и добавила немного взбитых сливок.
Как только в кухне появился Клэй, Мэгги и трое ее подручных, вдруг вспомнив о каких-то неотложных делах, тут же испарились. Николь поставила перед Клэем тарелку блинчиков с персиками и, как только он проглотил первый кусок, задала ему тот же вопрос, который задавала не менее двадцати раз за сегодняшнее утро.
— Где близнецы? — Увидев, что Клэй спокойно продолжает жевать и вот-вот пожмет плечами, она разозлилась. Указывая на него вилкой, она сказала, повысив голос: — Клэйтон Армстронг! Если ты осмелишься сказать мне, что не знаешь, где они, я… я…
Взглянув на нее с набитым ртом, он отобрал у нее вилку.
— Где-то здесь бегают. Обычно они являются, когда захотят есть.
— Хочешь сказать, что за ними никто не присматривает? А если с ними что-нибудь случится? Где их тогда искать?
— Я знаю почти все их укромные местечки. Скажи лучше, что это такое. Никогда не ел ничего подобного. Ты сама это приготовила?
— Не заговаривай мне зубы, — теряя терпение, сказала Николь. — А как насчет их воспитания?
Клэй так увлекся едой, что даже не подумал ей ответить.
Фыркнув и пробормотав что-то по-французски, Николь выхватила у него из-под носа тарелку с блинчиками и, держа ее над ведром, куда бросали пищевые отходы на корм свиньям, заявила:
— Ты должен ответить мне на некоторые вопросы. Я устала от твоего отмалчивания.
Клэй взял ее за талию и прижал к груди. Почувствовав, что Николь перестала сопротивляться, выхватил у нее из рук тарелку с блинчиками и поставил на стол.
— Никогда не мешай мужчине, когда он ест, — заявил Клэй, поддразнивая ее, но хватку не ослабил. Николь стала задыхаться. Лишь тогда Клэй отпустил ее. — Я не хотел причинить тебе боль, — сказал он, оправдываясь.
Николь прижалась к нему, надеясь, что он никогда ее не отпустит.
Клэй помог ей сесть.
— Ты, наверное, проголодалась. Ну-ка, поешь немного, — сказал он, положив ей на тарелку блинчики и ставя перед собой свою.
Николь вздохнула и поймала на себе насмешливый взгляд Клэя. Он словно прочел ее мысли.
После завтрака Клэй велел Николь следовать за ним. Он остановился под кедром возле жилища для слуг, где у входа сидел древний старик, вырезая что-то из дерева.
— Джонатан, где близнецы?
— На старом орехе возле дома надсмотрщика.
Клэй кивнул и уже повернулся, чтобы уйти вместе с Николь, которая не отставала от него ни на шаг, но Джонатан вдруг спросил:
— Это твоя молодая жена?
— Да, — без особой теплоты в голосе ответил Клэй.
Джонатан усмехнулся беззубым ртом:
— Я почему-то думал, ты женишься на блондинке, повыше ростом и потолще, чем эта.
Схватив Николь за запястье, Клэй резко повернулся. Николь буквально распирало от вопросов, но задать их она не решалась.
Близнецы действительно лазали по старому ореховому дереву. Николь улыбнулась и пригласила их спуститься вниз, сказав, что хочет поговорить. Дети захихикали и поднялись еще выше.
Она обратилась к Клэю:
— Может быть, ты их попросишь?
Он пожал плечами:
— Лично мне они не нужны. Работы полно.
Неодобрительно взглянув на него, Николь снова попросила детей спуститься. Они лишь посмотрели вниз с озорными искорками в глазах, и Николь повернулась к Клэю:
— Что ты делаешь, когда хочешь заставить их спуститься? Приказываешь им?
— Они слушаются меня не больше, чем тебя. Будь я на твоем месте, полез бы на дерево.
Близнецы продолжали хихикать, словно бросали ей вызов. Девушка не сомневалась, что Клэй разыгрывает ее. Подобрав подол платья, она сбросила туфли.
— Не подсадишь меня? — спросила Николь.
— С удовольствием, — ответил Клэй, у которого загорелись глаза.
Он мог бы поднять ее до первой ветки, но не сделал этого. Наверняка умышленно. Знали бы они, как она лазает по деревьям. В поместье ее родителей была старая яблоня, Она то и дело на нее залезала. Подтянувшись и забравшись на нижнюю ветку, Николь заметила лестницу, прислоненную с другой стороны дерева. Взглянув вниз, она увидела, что Клэй пристально наблюдает за ней.
Последующие несколько минут она лазала по дереву, задрав до колена юбки, и отлавливала детей. Первым попался Алекс, и она опустила его в руки Клэю, который с готовностью подхватил мальчика.
Мэнди перебралась на тонкую ветку и улыбалась Николь, которая, улыбнувшись в ответ, поползла к ней. Ветка затрещала.
— Ты слишком тяжелая! — воскликнула Мэнди и, глянув вниз, рассмеялась. — Лови меня, дядя Клэй! — крикнула она и прыгнула в подставленные руки дядюшки.
Николь поздно сообразила, что слишком тяжела для такой тонкой ветки, которая угрожала сломаться окончательно.
— Прыгай! — скомандовал Клэй. Николь не раздумывая отпустила ветку и приземлилась прямо в объятия Клэя.
— Ты спас ее, дядя Клэй! Спас! — обрадованно кричал Алекс.
Николь, испуганная больше, чем ожидала, взглянула на Клэя. Он улыбался! Впервые увидев у него такую улыбку, Николь улыбнулась ему в ответ.
— Давайте еще разок! — крикнула Мэнди и бросилась к лестнице.
— Ну уж нет! — сказал Клэй. — Она поймала тебя, и теперь ты подчиняешься мисс Николь. А если я узнаю, что ты не слушаешься… — Он строго прищурился, глядя на детей, и они присмирели.
— Думаю, тебе пора бы меня отпустить, — тихо произнесла Николь.
Улыбка исчезла с его лица, и он посмотрел на нее с озадаченным видом.
— Хотелось бы знать, ты всегда попадаешь в какие-нибудь истории?
Николь насмешливо скривила губы:
— Я похитила себя и вынудила себя вступить в брак с тобой исключительно для того, чтобы доставить тебе удовольствие. — Ее слова были полны сарказма, но Клэй, похоже, этого не заметил.
Взглянув на ее обнаженные ноги, перекинутые через его руку, на юбку, задравшуюся выше колен и так плотно обмотавшуюся вокруг тела, что ее невозможно было одернуть, он снова улыбнулся.
