— Кстати, о купленных мне вещах, милорд. Какой наряд вы желаете видеть на мне, когда мы поедем в Тауэр? — с сарказмом осведомилась Мэри Маргарет и сама на себя подивилась. Как же она осмелилась это сказать?
Удивление собственной смелостью сменилось беспокойством: выходит, она настолько привыкла к Рейвенсфорду, что уже позволяет себе, пусть и незначительный, но выговор.
— Надевайте то, что хотите, мисс О’Брайен. Но я хочу, чтобы на балу Аннабелл вы были в розовом платье, которое для вас переделала мадам Бертрис.
Она с насмешкой сделала реверанс.
— Мы оба знаем, что я поступлю так, как вы пожелаете, милорд. Вы успели вышколить меня еще в Ирландии.
Он блеснул белозубой улыбкой.
— Это на словах, а на деле все обстоит иначе.
Мэри Маргарет не успела ничего ответить, так как он встал и неторопливо вышел из комнаты. Что за невозможный человек! Но она его перехитрит. Рейвенсфорд ничего не узнает об их с Томасом сговоре, так как кражи не будет. Что касается одежды, то она тотчас поднимется к себе в комнату и продолжит складывать и заново упаковывать вещи в коробки.
Мэри Маргарет держала на вытянутых руках платье из тончайшего белого муслина, отделанное ярко-зелеными лентами. Подойдя к зеркалу, она приложила платье к себе. Какое чудо! Платье очень ей шло. Девушка вздохнула и отвернулась. Вот искушение! Но она не оставит себе эти вещи, как бы прекрасно она в них ни выглядела. Излишнее тщеславие может еще больше навредить ее репутации.
В дверь постучали, и появилась Аннабелл, которая вместе с графиней только что вернулась от миссис Бриджес. Усевшись на кровать, девушка молча смотрела, как Мэри Маргарет складывает муслиновое платье.
— Рейвенсфорд придет в ярость, — наконец заметила она.
— Ему не следовало поступать опрометчиво, покупая компаньонке матери полный гардероб. — Мэри Маргарет в сердцах запихивала платье в слишком маленькую коробку.
Аннабелл захихикала, но вдруг затихла. Мэри Маргарет взглянула на свою подопечную и заметила, что у нее задумчивый вид.
— Что вы можете сказать о мистере Фоксе?
У Мэри Маргарет от страха по спине поползли мурашки.
— Аннабелл, Томас женат на моей сестре Эмили.
— А… а что вы делаете с этим красивым платьем? — с беспечным видом спросила Аннабелл.
Мэри Маргарет нахмурилась.
— Пытаюсь упаковать его.
— Я пришлю вам горничную, — предложила Аннабелл. — Одна вы слишком долго провозитесь.
— Спасибо, но я справлюсь сама.
Мэри Маргарет вовсе не хотелось, чтобы гнев графа пал еще на кого-нибудь. Когда он станет возмущаться тем, что одежду вернули модистке, то обвинить сможет только ее.
— Как хотите, — сказала Аннабелл.
Мэри Маргарет пристально посмотрела на девушку, которая сидела со слишком уж покорным видом. От нее, скорее, можно было ожидать спора и уговоров воспользоваться услугами горничной. Тревога, охватившая Мэри Маргарет, когда Аннабелл упомянула Томаса, вернулась — она слишком хорошо знала, каким обворожительным может быть ее зять.
На следующий день Мэри Маргарет с волнением наблюдала за тем, как Томас повел Аннабелл смотреть львов, выставленных в зверинце Тауэра. Девушка была увлечена им, а Томас изо всех сил старался ее покорить. Графиня, как обычно, осталась дома, и это ухудшало положение. Если бы она тоже отправилась в Тауэр, Томасу пришлось бы уделять внимание двум дамам, а не одной Аннабелл.
Придется нарушить эту идиллию, решила Мэри Маргарет, но не успела она произнести и слова, как почувствовала присутствие Рейвенсфорда — у нее сразу же стало покалывать кожу.
— Вы чем-то обеспокоены?
— Нет. С чего бы это? — ответила она и пожалела о сказанном. Она обязана ради Аннабелл поделиться с графом своими сомнениями. — Я беспокоюсь об Аннабелл. Мне кажется, что она чересчур заинтересовалась Томасом, и это становится неприличным.
— Он ведь женат на вашей сестре.
— Да. Именно поэтому Аннабелл тревожит меня.
— Вам, наверное, нужно тревожиться в первую очередь о вашей сестре.
Как ему все объяснить, не сказав при этом правды? Мэри Маргарет всегда спрашивала себя, как могла Эмили постоянно лгать, лишь бы спасти репутацию Томаса. И вот теперь она сама увиливает от прямого ответа. У нее нет сил, чтобы рассказывать всем о побоях. Да и большинству это безразлично. По закону Эмили принадлежит Томасу, и он волен поступать с ней, как ему заблагорассудится.
— Моя сестра привыкла к его поведению, — уклончиво сказала Мэри Маргарет.
Рейвенсфорд увидел, как Томас и Аннабелл скрылись за углом.
— Значит, это был брак не по любви, — заметил он.
— Она любила, — тихо вымолвила Мэри Маргарет.
— Понятно. Мне ее жаль.
Мэри Маргарет посмотрела ему в глаза. Действительно ли он сочувствует сестре?
— Хочется верить, что вы так и думаете. Но разве не почти все браки заключаются по расчету?
— Да, это так. Однако мои родители любили друг друга. Так получилось, что их союз устраивал обе семьи. — Рейвенсфорд пожал плечами. — А иногда браки по расчету оборачиваются любовью.
— Но это не защищает Аннабелл от чар Томаса.
Он потер пальцем кольцо с сапфиром. Мэри Маргарет заметила, что он делает это в минуты волнения.
— Вы говорите так, словно ждете, что Томас воспользуется наивностью Аннабелл. По-моему, это слишком тяжкое обвинение против кого угодно, а тем более против духовного лица.
Опять придется уйти от ответа, но Томас любит пофлиртовать. И никогда не знаешь, как далеко он зайдет.
— Возможно, вы правы. Но я не хочу, чтобы Аннабелл пострадала.
— В таком случае нам не следует упускать их из виду.
Мэри Маргарет вздохнула с облегчением.
Рейвенсфорд теперь был абсолютно уверен, что именно Томас угрожал Мэри Маргарет, и причиной его власти над ней является ее сестра Эмили. Пока они искали Томаса и Аннабелл, он наблюдал за Мэри Маргарет — она озабоченно наморщила лоб и закусила губу.
Рейвенсфорд наконец углядел золотистую шевелюру Томаса. Эта парочка, забыв про львов, отправилась смотреть воронов, о которых существовала легенда: если они когда-нибудь исчезнут из Тауэра, то монархия падет. Аннабелл стояла очень близко от Томаса, с восхищением на него смотрела и смеялась.
Мэри Маргарет ускорила шаг, но Рейвенсфорд взял ее за руку и покачал головой. Они двинулись медленной походкой, словно просто прогуливались.
— Разве вы не собирались полюбоваться на львов? — как ни в чем не бывало произнес Рейвенсфорд.
Аннабелл радостно заулыбалась.
— Мы и хотим это сделать, но Томас очень забавно рассказывает о своих прихожанах.
