— Прошло три месяца, — сказала Мэри Маргарет, надеясь, что хозяйка поймет намек.
— И что? — Графиня занялась вышиванием, лежащим у нее на коленях.
Мэри Маргарет рассердилась.
— Я хочу получить свое жалованье.
Графиня подняла голову. Глаза ее были похожи на холодные блестящие камушки, а губы злобно поджаты.
— Жалованье? Никакого жалованья не будет — все ушло на то, чтобы возместить цену моего плаща, который ты вынудила моего глупца сына тебе отдать.
Мэри Маргарет чуть не упала.
— Но я вернула его вам в безупречном состоянии.
Графиня еле слышно презрительно фыркнула.
— Неужели ты думаешь, что я надену что-либо после тебя? А все те вещи, которые Эндрю тебе накупил? Ты долго будешь за них расплачиваться.
Мэри Маргарет охватила паника. Это немыслимо! Слова с трудом вырвались у нее из горла:
— Почему вы так поступаете! Я не сделала ничего плохого. Мое единственное желание — быть для вас хорошей компаньонкой.
Красивое лицо графини исказилось от ненависти.
— Ты совратила моего единственного сына. Неужели ты полагаешь, что я не вижу того, что происходит? А, ты побледнела. Ты не лучше тех потаскух, которые продают себя на Ковентгарденском рынке.
Мэри Маргарет почувствовала дурноту. Только бы не опозориться и не упасть в обморок! Ей удалось удержаться на ногах.
— Я ничего подобного не совершала, — произнесла она слабым голосом.
Он ее совратил, а не она его! Но графине этого не объяснишь. И всем это безразлично. Всем — кроме нее самой.
Ненависть на лице графини сменилась коварством.
— Я хочу, чтобы ты немедленно покинула мой дом. Я дам тебе денег на обратную дорогу. Если ты уедешь, то я все забуду, но не вздумай впредь даже приближаться к моему сыну.
Удар следовал за ударом. Она сможет уехать в Ирландию, но ей не на что жить, не говоря уже о том, чтобы помочь Эмили и Энни.
Непокорный дух Мэри Маргарет не был сломлен и призывал ее к сопротивлению, к тому, чтобы выйти замуж за Рейвенсфорда, невзирая на последствия. И сейчас этот бунтарский дух вернул ей мужество.
— Мне необходимы деньги не только на обратный путь, но и на дальнейшую жизнь.
От собственной смелости ее бросило в дрожь. Всего несколько дней — да что дней, несколько часов — назад она не смогла бы произнести эти слова. Но дело сделано. Она не отрывала глаз от лица графини.
Та выпрямилась.
— А ты, оказывается, настырная особа. Сколько тебе нужно?
— Жалованье за последние три месяца.
— Хорошо. А теперь убирайся с глаз долой.
Мэри Маргарет не заставила долго себя упрашивать и выбежала из комнаты. Дверь за ней за-хлопнулась… и она очутилась в объятиях Рейвенсфорда.
— Куда вы так спешите?
— Домой.
Слово выскочило прежде, чем она успела подумать.
— В Ирландию? — бесстрастно осведомился он.
Она кивнула.
— Из-за моей матери или из-за пари? — Его голос звучал подозрительно спокойно, но Мэри Маргарет столько всего пережила за последние двадцать четыре часа, что ей было безразлично.
— Из-за того и из-за другого.
— Думаю, что это не так.
Она не успела опомниться, как Рейвенсфорд втолкнул ее обратно в комнату графини.
— Выйдите, — приказал он Джейн, которая не двинулась с места, пока ей не кивнула госпожа. — Мама, на этот раз ты перешла границы, — сказал Рейвенсфорд.
Графиня бросила на него сердитый и высокомерный взгляд.
— Я пытаюсь спасти тебя от твоей же глупости. Она — авантюристка, и мне не следовало вводить ее в мой дом.
Рейвенсфорд не отпускал руку Мэри Маргарет, и ей пришлось слушать, как они обсуждают ее, словно она и не присутствует при этом.
— Я не желаю слушать ваши пререкания, — взбунтовалась она.
— Замолчи, — приказала графиня.
— Я — живой человек, а не бесчувственная кукла.
Графиня смерила Мэри Маргарет уничижительным взглядом.
— Ты не лучше, чем…
— Мама, — прервал ее Рейвенсфорд, — предупреждаю тебя: Мэри Маргарет выходит за меня замуж. То, что ты скажешь сейчас, отразится на моем отношении к тебе после нашей свадьбы.
Графиня побледнела и сделалась похожей на привидение, но все равно глаза ее метали молнии.
— Я тебе этого не позволю, Эндрю.
Мэри Маргарет безуспешно пыталась вырваться из крепких рук Рейвенсфорда.
— Я не дала согласия, — тихо сказала она, сама не понимая, почему она ему противоречит.
Да потому, что хочет, чтобы он женился на ней по любви! Но если ему станет известно о том, что она оказалась в их доме, чтобы обокрасть его мать, о какой любви можно будет говорить?!
Рейвенсфорд пристально посмотрел на нее.
— Нет, вы согласились. И с большим удовольствием.
В его глазах вспыхнул огонь, и она поняла, что он имеет в виду. Уступив ему прошлой ночью, она, по его мнению, связала себя с ним.
— Все изменилось, — хриплым голосом ответила Мэри Маргарет. — Для меня изменилось.
— Но не для меня.
— Эндрю, — властным тоном произнесла графиня, — я этого не допущу. Если ты на ней женишься, я сделаю все возможное, чтобы ее изгнали из общества.
Промелькнувшее на его лице страдание немного смягчило резкие черты Рейвенсфорда.
— Это неважно, мама. Не все придают значение тому, принимают их в свете или нет. Я к этому безразличен. Уверен, что Мэри Маргарет тоже. И всем известно, что леди Холленд, к примеру, это тоже не волнует. То, что ее не принимают в свете, не повлияло на карьеру лорда Холленда, — многозначительно закончил он.
Графиня раздраженно фыркнула.
— Я не берусь утверждать, что скандальное прошлое леди Холленд нанесло вред лорду Холленду, но ни одна приличная женщина не посещает их дом.
Рейвенсфорд покачал головой.
— Сомневаюсь, что они придают этому значение, мама.
— А следовало бы. — Графиня бросила на Мэри Маргарет ядовитый взгляд. — Ты пожалеешь, если не послушаешься меня. Она не принесет тебе счастья. — И вдруг подобно солнцу, проглянувшему сквозь тучи, в ее глазах промелькнули печаль и умиление. — Как это было у нас с твоим отцом.
— Она права, — сказала Мэри Маргарет. — Наш брак стал бы браком по расчету. Я вам вскоре надоем.
Он как-то странно взглянул на нее потемневшими глазами.
— Сегодня вечером на балу я объявлю о нашей помолвке.
