Может, иметь крепкого, здорового сына? Внезапно ему вспомнилась Габриэлла и ее стремление любой ценой спасти свое дитя. Он невольно улыбнулся, провел пальцем по серебряному ободку и вдруг понял, как поступит с кольцом.
Как только Филипп де Тревэн отправится в преисподнюю, он, Ив, наденет это кольцо на палец Габриэллы. Иначе и быть не может. Ив с трудом надел тонкое колечко на мизинец, выпрямился и уставился на брата.
– Нам надо обдумать наши действия, – заявил он, – и как можно быстрее.
К тому времени, как явились портнихи, Габриэлла основательно проголодалась. Впустив трех улыбающихся женщин, Альджернон запер за ними дверь, успев взглядом пригвоздить Гастона к стене, и тоже остался в комнате. Женщины принесли с собой горячую еду.
Оруженосец стоически отвернулся, но Габриэлла недовольно покачала головой.
– Иди поешь, – строго позвала она.
– А если еда отравлена? – возразил полушепотом мальчик, подозрительно поглядывая на ждущих портних.
– Какая разница, от чего умирать – от яда или от голода? – деловито отозвалась Габриэлла и взяла кусочек сочной жареной крольчатины. Оруженосец по-прежнему колебался. – Гастон, пока мы нужны Филиппу, он не отравит нас, – добавила она. Признав ее правоту, мальчик подсел поближе и принялся за еду.
– Мы принесли вам на свадебное платье самую роскошную парчу, – заворковала одна из женщин, показывая Габриэлле блестящую ткань.
– И жемчуг, чтобы расшить его, – подхватила другая.
– Тонкое покрывало на голову и чудесную вышитую накидку, – пропела третья.
– Смотрите, сколько драгоценностей прислал вам господин! – Первая женщина открыла шкатулку, внутри засверкали крупные камни. Габриэлла равнодушно махнула рукой.
– Выберите украшения сами, – разрешила она, не отрываясь от еды.
– Вы позволите снять мерки? – осторожно осведомилась первая женщина. Габриэлла заметила, что все три женщины и Альджернон следят за каждым ее движением. Гастон замер с открытым ртом.
– Да, – коротко ответила она. Как ни печально, свадьба с Филиппом представлялась единственным способом защитить Томаса. Другого выхода не осталось. Шум воды за окном постоянно напоминал ей об угрозе Филиппа. В первую ночь она долго лежала без сна, прислушиваясь к грохоту бурного потока. Филипп не шутил, это было ясно.
– Миледи, неужели вы согласитесь выйти замуж за этого мерзавца? – воскликнул оруженосец, роняя миску. Портнихи хором ахнули, Габриэлла метнула в мальчика грозный взгляд.
– Придержи язык, Гастон, – оборвала она. – Твое мнение никто не спрашивал.
Мальчик нахмурился, придвинулся ближе и зашептал:
– Я же говорил, мой хозяин спасет нас!
Габриэлла иронически улыбнулась и отозвалась, стараясь, чтобы ее слова дошли до ушей Альджернона:
– Ты ошибаешься. – И добавила чуть мягче: – Ешь быстрее, пока еду не унесли. От негодования Гастон задрожал.
– Как же вы можете выйти замуж за человека, который вам противен? Разве вы не слышали, что менестрели поют о супружеской любви?
– Она существует лишь в балладах да волшебных сказках, – снисходительно усмехнулась Габриэлла.
– А муж? Разве его вы не любили? – изумленно вытаращил глаза мальчик.
– Мишеля? – Габриэлла покачала головой. – Мы уважали друг друга, вот и все. На большее я не надеялась. – Заметив, что мальчик содрогнулся, она поспешила утешить его: – Гастон, наш брак устроил мой отец. Поверь, мне еще повезло.
Оруженосец придвинулся ближе, у него вспыхнули глаза.
– Почему же вы не верите, что мой хозяин будет относиться к вам с уважением? Разве ваш муж заботился только о себе?
Теперь Габриэлла поняла, как трудно было Иву удерживать мальчика в границах приличий.
– Ты задаешь не подобающие твоему возрасту вопросы, – заявила она, и уши Гастона заалели, но он не унимался. Под его настойчивым взглядом Габриэлле стало не по себе. – Нет, муж был внимателен ко мне, но на то имелись свои причины. Видишь ли, он не отличался красотой и потому был весьма снисходителен.
Гастон задумался: очевидно, размышлял, можно ли назвать красавцем Ива.
– А как же...
– Довольно! – резко прервала Габриэлла. – Ты слишком много себе позволяешь. – Она отставила тарелку и повернулась к портнихам: – Прежде всего я хотела бы помыться.
– Да, миледи. – Все три присели, а одна выскользнула за дверь.
Прошла целая неделя, прежде чем Ив и Квинн добрались до Перрико. Все эти семь дней и ночей Ива ни на минуту не покидали тревожные мысли о Габриэлле. Он всерьез опасался вновь потерпеть неудачу, но тем не менее исправно играл свою роль, спрятавшись в одной из трех повозок.
С виду никто не заподозрил бы, что повозки везут вооруженных рыцарей. Одна из них выглядела доверху заваленной охотничьими трофеями, две другие – сундуками и рулонами тканей.
Ив и не подозревал, что Квинн способен собрать столь многочисленное воинство. В повозках спряталось пятьдесят рыцарей, еще столько же следовало за ними верхом, не считая пеших воинов и оруженосцев. Вскоре колеса повозок загрохотали по бревнам моста, снизу послышался рев реки. Спрятавшиеся рыцари обменялись настороженными взглядами.
– Стой! Кто идет? – крикнул стражник у ворот.
– Лорд Квинн де Сайерн, – невозмутимо отозвался Квинн. – К Филиппу де Тревэну.
– Он ждет вас?
– Вряд ли, – усмехнулся Квинн. – Я привез вашему господину дары в знак дружбы с новым соседом.
После непродолжительной тишины Ив услышал знакомый скрип решетки. Повозки тронулись с места, влекомые усталыми мулами. Решетка заскрипела, опускаясь. Повозки остановились во дворе замка Перрико.
– Добро пожаловать, лорд де Сайерн! – послышался незнакомый голос. – Мой господин ждет вас в зале.
Рыцари, прятавшиеся в повозках, застыли в ожидании условного сигнала. Ив стиснул рукоять меча, вспоминая молитву, которой научила его Габриэлла. Если с головы этой женщины упал хоть один волос, Филипп де Тревэн непременно поплатится. Ив был готов задушить его голыми руками – только бы небо дало ему шанс!
Глава двенадцатая
Утром в день свадьбы Гастон услышал во дворе конский топот, но окно их комнаты не выходило во двор, и что-либо увидеть было невозможно.
Габриэлла стояла перед зеркалом, поворачиваясь на месте, пока портниха заканчивала подшивать подол роскошного платья. Не успел оруженосец сообщить миледи об услышанном, как за дверью послышались шаги. В комнату вошел Филипп с сияющей улыбкой на лице.
Присвистнув, он обошел вокруг Габриэллы, обжигая ее взглядом.
.– Приветствую прекраснейшую из невест христианского мира! – воскликнул он и низко поклонился. Габриэлла скрестила руки на груди и коротко поздоровалась. Такой прием не удовлетворил жениха. – А где же улыбка? – осведомился он.
