– А где Габриэлла? – спросил Квинн.
Женщина в плаще молча присела на скамью, не снимая просторный капюшон.
– На полпути к Перрико, – равнодушно отозвался Ив и снова опустошил кубок, а затем подал знак оруженосцу, но тот покачал головой.
– Милорд, на сегодня вам хватит.
– Несносный мальчишка! – пробормотал Ив и, чертыхнувшись, сам потянулся к кувшину.
Он заметил, какими взглядами обменялись Квинн и Гастон. Никто из них и представить себе не мог, какая боль терзала его. Ничего подобного он еще никогда не испытывал. Наполняя кубок, он расплескал вино на стол.
Квинн присел напротив, не сводя с Ива встревоженного взгляда.
– А ты почему остался здесь?
– Миледи запретила сопровождать ее.
Ив жадно осушил кубок и снова взялся за кувшин. Тот был уже пуст, хотя Гастон налил в него вина несколько минут назад.
Ив чувствовал, что женщина в плаще ловит каждое его слово. В отместку он делал вид, будто не замечает ее. А Гастон, напротив, разглядывал гостью с нескрываемым любопытством. Он даже предложил ей вина, но незнакомка лишь покачала головой.
– Еще вина! – приказал Ив оруженосцу, устремив на него суровый взгляд. Подавив вздох, тот направился на кухню.
– С какой стати Габриэлла запретила тебе сопровождать ее? – осторожно спросил Квинн.
– Очевидно, знатной леди не пристало путешествовать в столь недостойном обществе, несмотря на то, что лорд де Тулли передал мне сегодня один любопытный документ. – Ив швырнул на стол злополучный пергамент, и тот упал в лужу вина.
Квинн взял пергамент и пробежал его глазами, а затем взволнованно уставился на брата. Тот равнодушно пожал плечами.
– Лорд де Тулли предложил мне эту бумагу, взамен потребовав отвоевать Перрико. Я отказался, а когда де Тулли узнал, что с Филиппом де Тревэном покончено, он любезно отдал пергамент мне. – Ив поморщился и кивнул сидящему поодаль старику, приподняв пустой кубок. – В присутствии Габриэллы.
– И она решила, что ты помог ей только потому, что хотел заполучить этот пергамент.
Ив кивнул. Похоже, где-то в кубке есть дыра – сколько Гастон ни наполнял его, вино куда-то исчезало. А оруженосец с полным кувшином что-то не спешил возвращаться.
Квинн взял брата за руку и заглянул ему в глаза.
– Почему же ты не сказал ей правду?
– Она не стала слушать.
– Так догони ее и все объясни!
Ив глубоко вздохнул и нахмурился.
– Она запретила мне появляться в Перрико. – Ив вдруг протрезвел, словно и не пил вовсе. Вертя в руках пустой кубок, он пытался проглотить вставший в горле ком.
– Потому что ты пьян?
– Я не пьян. Я выпил впервые за двенадцать лет, – сердито возразил Ив. Квинн скептически прищурился.
– За двенадцать лет? Ты точно помнишь?
– За неделю до Сочельника будет тринадцать, – уточнил Ив. – Эту дату мне никогда не забыть, – Ив окончательно помрачнел. – В тот день погибла наша единственная сестра.
– Прости, что ты сказал?
– Тринадцать лет назад, незадолго до Сочельника, Аннелизу де Сайерн растерзали волки в лесу к югу от поместья де Тулли. Не понимаю, зачем ты вообще спрашиваешь об этом.
– Но...
– Ну что тебе еще? Нашу единственную сестру постигла страшная участь. По моей вине. – Ив ткнул пальцем в собственную грудь. – Это я потребовал, чтобы она выбрала одного из двух поклонников, хотя она вовсе не собиралась замуж. Я настаивал, и в конце концов Аннелиза выбрала ненавистный ей монастырь. Бросившись на поиски, я нашел ее останки...
Ив сморгнул слезы, с досадой ударил по столу пустым кубком и отшвырнул его. Гастон мгновенно подбежал к столу, вытаращив глаза.
– Да, после этого я пил целую неделю, – продолжал Ив. – Я знал, что, кроме себя самого, мне некого винить в смерти Аннелизы. – Ив закрыл лицо ладонями. – Она была нашей единственной сестрой, – тихо добавил он, – кроме нее и здешнего конюха, до меня в Сайерне никому не было дела. Никогда не прощу себе то, что не сумел уберечь ее!
Квинн положил ладонь на плечо брату.
– А что же случилось теперь?
– Теперь мне в тысячу раз тяжелее, – признался Ив, не в силах солгать брату.
– Ив, посмотри на меня, – вдруг негромко попросил Квинн.
Ив нехотя поднял голову и с изумлением обнаружил, что брат улыбается. Прежде чем он успел открыть рот, Квинн заявил:
– Аннелиза жива.
– Не может быть! Квинн, я сам видел ее останки... – Перед глазами Ива вновь встало кровавое месиво на снегу, желчь подкатила к горлу. Квинн встряхнул его за плечо.
– Выслушай меня!
Ив сбросил с плеча ладонь брата и вдруг увидел, как женщина, сидящая рядом, откинула капюшон.
У него замерло сердце. На него смотрела ясными глазами сестра Аннелиза. Она изменилась, но глаза по-прежнему блестели ярко и молодо.
– Аннелиза! – прошептал Ив, забыв про вино. – А я думал... я был уверен... Она улыбнулась.
– Я тоже думала, что ты погиб.
Они смотрели друг на друга. Неуклюже поднявшись, Ив опрокинул скамью. Сестра бросилась к нему.
– Аннелиза! – воскликнул Ив и схватил ее в объятия.
– Я приехала, чтобы принять роды у Мелиссанды, – торопливо объяснила сестра. Закрыв глаза, Ив наслаждался любимым голосом. – Квинн встретил меня на полпути – муж не позволяет мне путешествовать в одиночку – и сказал, что ты живешь в Перрико, совсем рядом... – Она перевела дыхание и отстранилась, чтобы оглядеть брата. Протянув руку, она коснулась его лица, убеждаясь, что перед ней действительно Ив. – Не думала, что наша встреча будет такой...
Наступила долгая пауза.
– Ну и ну! – наконец прошептала Аннелиза и прикусила губу. – Как ты возмужал, Ив! Таким братом можно гордиться!
Ив сморгнул непрошеную слезу.
– Ты жива... – повторил он, свыкаясь с новой мыслью.
– В ту ночь муж спас меня от волков, – объяснила Аннелиза. – А мою кобылу они растерзали.
Ив прокашлялся.
– Кстати, кто твой муж? Он добр к тебе?
Вмешался Квинн:
– Он тебе понравится. Рольф де Вианден – человек слова.
– Рольф де Вианден? – растерянно переспросил Ив, глядя на сестру. Она мелодично засмеялась.
– Да, да, именно тот человек, выйти замуж за которого ты мне советовал. В тот раз я отказалась, а потом передумала, – она усмехнулась. – Только не говори, что от судьбы не уйдешь!
Сестра жива и ничуть не изменилась!
Происходящее казалось Иву волшебным сном. Долгие годы Ив винил себя за смерть Аннелизы; лорда де Тулли – за то, что он сделал Квинна хозяином Сайерна, вынудив Ива покинуть родной дом, а самого Квинна – за то, что он унаследовал отцовскую жестокость.
