– Его армия растет с каждым днем, – вздохнула она. – В последний раз мы насчитали в Перрико пятнадцать рыцарей. – Она решила быть честной до конца и прибавила: – А простых всадников у него множество.
– Значит, у вас есть соглядатаи?
Она кивнула. В шатре вновь воцарилось молчание.
– Менее умному и отважному рыцарю такая задача не под силу, – начала она, вскинув голову. – Я отговорила своих людей от ответной атаки, решив сначала продумать план и найти опытного вожака. Мне сказали, что если кто и способен отвоевать Перрико, так только вы.
Рыцарь молчал. Может, ему нравится видеть, как женщины унижаются перед ним? Или он не понимает, как мучителен для нее этот разговор? Осознав, что у нее нет выбора, Габриэлла глубоко вздохнула, глядя в бесстрастные глаза рыцаря.
– Шевалье, я умоляю как следует обдумать мое предложение. Ради такого имения, как Перрико, стоит пойти на риск. – Надо дать ему время на размышление. Но молчание угнетающе действовало на Габриэллу, становясь невыносимым. Отставив кубок, она шагнула к выходу из шатра. – Я буду ждать вашего решения до вечера... – начала она, но Ив перебил:
– Ждать незачем. Я уже все обдумал.
Затаив дыхание, Габриэлла обернулась и замерла.
– Я отвергаю ваше великодушное предложение, как и предложение лорда де Тулли.
Габриэллу мгновенно охватила ярость. Не задумываясь, она выпалила:
– Сколько спеси! Мне же необходима ваша помощь!
– Но вы ее не получите, – спокойно возразил Ив.
– Тогда я сама поведу свою армию в Перрико! – воскликнула Габриэлла, подбоченившись и прищурив глаза.
– Ничего подобного вы не сделаете, – холодно возразил он. – Это не женское дело.
– Подобные возражения я слышала уже не раз! – вспыхнула Габриэлла. – Не понимаю, почему я не могу возглавить армию, которую знаю лучше, чем кто бы то ни было!
– Мужчины не пойдут за вами, – покачал головой рыцарь, – а если и пойдут, доверять им опасно. Вы погибнете сами и погубите своих сторонников.
– Что ж, так тому и быть! – Габриэлла потеряла остатки терпения. – С вашей помощью или без нее, я все равно спасу сына, и как можно скорее!
Рыцарь изумленно уставился на нее, и Габриэлла вдруг поняла, что наконец сумела задеть его за живое.
– Сына?
– Да, моего сына! – повторила она, уже не стараясь сдерживаться. – Его захватил в плен этот негодяй Филипп. Я не позволю ему сделать ребенка пешкой в своих гнусных играх! Так или иначе, Томас будет свободен, даже если мне придется пожертвовать собственной жизнью!
– Это ваш единственный ребенок? – спросил рыцарь, пронизывая Габриэллу пристальным взглядом. Она кивнула и вдруг разразилась слезами – не тихим, пристойным плачем, подобающим утонченной даме, а рыданиями, рвущими душу.
– Ему всего шесть лет! – всхлипывала Габриэлла. – Он еще ничего не понимает!
Рыцарь не сделал никакой попытки утешить ее. Он просто слушал и ждал. И наблюдал за ней, нахмурив брови. Неожиданно выражение его лица смягчилось.
– Зачем рисковать своей жизнью? – спросил он. – Если вы погибнете, а ребенок выживет, он останется один на свете.
– Но пока он в руках Филиппа, ему грозит опасность, – шепотом возразила она, вытирая слезы. – Я должна попытаться спасти своего сына. Надеюсь, мне повезет.
Рыцарь сжал губы, но не ответил. Смирившись с поражением, Габриэлла опять накинула на голову капюшон, кивком поблагодарила собеседника и вышла из шатра.
У входа она остановилась и глубоко вдохнула свежий весенний воздух. Возле шатров было немноголюдно: их обитатели собрались вокруг поля, где проводились поединки. Стояла весна, время пробуждения природы. От запахов слегка кружилась голова.
– Постойте!
Она оглянулась. На пороге шатра стоял рыцарь. Заходящее солнце озарило его лицо. Габриэллу вновь поразила его красота. И непреклонность. Кто еще отказался бы от столь щедрой добычи?
– Миледи, я принимаю предложение, – произнес Ив.
Габриэлла не сразу поверила своим ушам. Рыцарь заулыбался, на его щеке обозначилась ямочка, и сердце ее гулко заколотилось.
– Ради вашего сына, – добавил рыцарь.
Эти слова окатили Габриэллу, как поток ледяной воды. Напрасно он сказал о причине своего согласия. Габриэлла и без того прекрасно понимала: она не из тех женщин, ради которых рыцари сражаются на турнирах, а трубадуры слагают романтические баллады. Скорее всего, шевалье де Сен-Ру польстился только на имение Перрико.
Вскинув подбородок, Габриэлла смело встретила взгляд рыцаря, стараясь не подать и виду, что его слова уязвили ее.
– Надеюсь, шевалье, ради моего сына вы согласитесь еще на одно условие... Наш брак должен остаться браком лишь по названию, – продолжала Габриэлла, которую вдруг осенила удачная мысль. – Мне бы не хотелось, чтобы младшие дети оспаривали права моего сына на поместье.
– Такой брак – противоестественное явление, – возразил он.
Габриэлла возмутилась: этот человек заботился лишь о собственном удовольствии! Тем лучше, вдруг решила она, теперь все ясно.
– Я готова смотреть сквозь пальцы на все ваши поступки, – с неожиданной горечью продолжала она. – Мое единственное желание – спасти сына и отвоевать поместье. Если вы сумеете сохранить мои владения, такой брак меня вполне устроит.
Долгое время рыцарь пристально изучал ее и наконец протянул руку.
– Решено, миледи.
Габриэлла колебалась: еще никогда мужчина не скреплял с ней сделку рукопожатием. Значит, он видит в ней равного? Или просто потешается? Но лицо Ива осталось непроницаемым. Помедлив, Габриэлла нехотя подала ему руку.
– Миледи, вы вели спор не хуже любого мужчины, – Ив сжал ее ладонь. – Скреплять военное соглашение положено рукопожатием.
Она поспешно отдернула руку.
– Здесь со мной самый преданный из рыцарей моего мужа, – деловито объяснила она. – Вы должны поговорить с ним.
– Непременно, – кивнул Ив. – И попросить у графа разрешения на отлучку. – Заметив, что Габриэлла насторожилась, Ив добавил: – Вам нечего опасаться, миледи. Лорд де Тулли уже договорился об этом с графом.
– Тулли! – не удержавшись, саркастически процедила Габриэлла. – Этот негодяй думает лишь о своей выгоде! – Рыцарь усмехнулся, и Габриэлла с запозданием поняла, что слишком открыто, выразила свое недовольство могущественным лордом. – Разумеется, он опытный правитель... – поспешно добавила она, упрекая себя за беспечность.
– Я не питаю уважения к вашему сюзерену, – признался он. Габриэлла вдруг опомнилась: о только что заключенном союзе следовало помалкивать. Выслушав ее сбивчивые объяснения о том, что разговор следует держать в тайне, рыцарь согласно кивнул и вдруг предложил: – Можете звать меня по имени.
