Как и роман матери Рейвен и отца Николаса. Теперь Аврора понимала, почему Элизабет Кендрик перечитывала книгу, пока страницы совсем не обветшали — ведь она была так похожа на писавшую его женщину. Их страсть была неимоверной, а горе — непереносимым, когда им пришлось расстаться…
Аврора до боли закусила губу. Ей нужно быть сильнее, чем эти женщины, если она не хочет повторить их ошибку. Дневник был невольным предупреждением о том, как ослепляет людей страсть, и Аврора должна была поступить мудро, если не хотела страдать. Она не должна отдавать свое сердце Николасу, иначе последствия будут очень печальными.
Глава 16
Я боролась с чувствами, которые он пробуждал во мне. Но кого я пыталась победить — его или, может быть, себя?
Мысли Ника были заняты только Авророй, и, когда вечером лорд Клейн пригласил его на закрытое выступление балетных танцовщиц, очаровавших всех присутствующих мужчин, Николас едва замечал их и рано ушел.
К его удивлению, Клейн последовал за ним.
— Не стоило отвлекаться из-за меня, — сказал Николас, когда они вместе спускались по лестнице.
— Мне не очень нравится выступление, — ответил Клейн. — Честно говоря, я уже давно не получаю удовольствия от всех этих развлечений.
Он кивнул в сторону кареты, ожидавшей его неподалеку в темной улочке.
— Подвезти тебя до отеля? Или еще куда-нибудь? Может, в казино?
— Я возвращаюсь в отель, но решил пройтись пешком. Если хочешь, можешь ко мне присоединиться.
— Пешком? — удивленно переспросил Клейн. — Это еще что за новости?
Похлопав по животу, Ник заставил себя улыбнуться.
— Ведя спокойную жизнь богатого джентльмена, я становлюсь ленивым и толстым.
— И, по-моему, беспечным.
— Да нет, с чего бы это?
— Ты ведь понимаешь, что рискуешь жизнью, бродя в такое время возле Ковент-Гарден?
Николас поднял свою трость, в которой был скрыт острый клинок.
— Думаю, что этим вечером мне не помешает небольшая разминка.
— Я полностью разделяю твои мысли, мой друг. Пожалуй, мне стоит присоединиться к тебе, — задумчиво произнес Клейн.
— Буду рад, но должен предупредить, что сейчас я не в самом лучшем настроении.
— Ты не один такой.
Николас удивленно взглянул на него.
— Что-то случилось?
— Ничего особенного, — отмахнулся Клейн. — Возможно, с годами я стал более сентиментальным. Наверное, даже повеса с годами начинает мечтать о спокойной жизни.
Николас тактично промолчал. Клейн был еще довольно молод — ему было чуть больше тридцати лет, но годы, проведенные в кутежах, видимо, уже давали о себе знать.
Граф жестом отослал карету и последовал за Николасом. Через минуту он заговорил на удивление серьезным голосом.
— Честно говоря, я думаю, что своим отвратительным настроением я обязан дедушке.
— Я слышал, что дни Вулвертона сочтены.
— Верно. Он вряд ли протянет больше месяца.
— Вы с ним близки?
— Нет. Он сущий тиран. Мы не общались уже много лет, хоть я и являюсь его наследником. — Клейн покачал головой. — Я не буду горевать, когда этот старый мерзавец испустит дух.
— После этого ты станешь маркизом?
— К несчастью, да.
Ник промолчал, ожидая, когда его друг объяснит свои слова.
— У меня нет ни малейшего желания брать на себя ответственность, которая перейдет ко мне вместе с титулом.
Он вздохнул.
— Но видно, все мы когда-нибудь должны распрощаться с юностью.
— Верно, — ответил Николас, прекрасно понимая его переживания.
Некоторое время они оба молчали, погруженные в свои собственные невеселые мысли. Вскоре, однако, Клейн снова нарушил молчание.
— Насколько я понял, твои ухаживания за собственной женой зашли в тупик?
Николас грустно усмехнулся.
— Как ты догадался?
— Просто ты похож на тигра в клетке. Возможно, я лезу не в свое дело, но мне кажется, что тебе нужно прибегнуть к крайним мерам.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты не думал о том, чтобы выкрасть ее?
Николас удивленно поднял брови.
— Надеюсь, ты не предлагаешь мне пойти по твоим стопам? Если я не ошибаюсь, последний раз, когда ты затеял такое, тебя вызвал на дуэль твой лучший друг, и тебе пришлось застрелить его.
Вздохнув, Клейн покачал головой.
— Это было ошибкой, которую я до сих пор не могу себе простить. Но поверь, я не предлагаю тебе ничего противозаконного или даже аморального. Закон не запрещает мужу отвезти свою жену в какое-нибудь романтическое место.
— Ты возбудил мое любопытство, — ответил Ник. — Так что же ты предлагаешь?
— Тихое любовное гнездышко, где ты сможешь уговорить Аврору изменить свое мнение о вашем браке. Я думаю, леди Авроре оно покажется очень… уютным.
— Насколько я понимаю, ты имеешь в виду что-то конкретное?
— Вообще-то да. У меня есть домик в Беркшире, который идеально подходит для этих целей — он отрезан от внешнего мира, и там очень деликатные и понимающие слуги. Я еще не встречал женщину, которая смогла бы остаться равнодушной к его экзотической… обстановке.
Николас ответил не сразу, и граф заговорил снова:
— Я хочу, чтобы ты уехал из Лондона еще по одной причине — тебе лучше на время исчезнуть и не попадаться никому на глаза. Сегодня днем Дамиан Синклейр спрашивал о тебе. Он заметил поразительное сходство между тобой и американцем, гостившим на собрании Адской лиги три года тому назад.
— Я подозревал, что он может вспомнить меня.
— Ты очень рискуешь, оставаясь здесь, Ник.
— Знаю, — задумчиво произнес Николас.
Это действительно было очень рискованно — оставаться в Лондоне ради Авроры, в то время как ему ничего не удавалось от нее добиться.
Николас вздохнул. Аврора укоряла его в том, что он постоянно пытается плыть против течения, и его отец считал так же. Когда он был уже при смерти, они с Николасом спорили из-за этого, и Ник до сих пор не мог простить себе, что разочаровал своего отца. Тогда он поклялся, что наконец займется судоходством и перестанет ввязываться в различные переделки. И тем не менее он, бросив все и забыв о своих обещаниях, отправился в Англию, к Авроре.
Она все еще противилась ему. Николас подозревал, что она вела себя так из-за того, что сильно волновалась за его судьбу. Она была бы намного счастливее, если бы он вернулся в Америку…
