– А Анна Алексеевна, – робко перебила его мысли Мари-Клер. – Вы уж простите меня, князь, но столько лет я провела вдали от всего…
– Анна Алексеевна по-прежнему в своем Богородицком монастыре. Но вышла там в верховные монахини, скоро станет настоятельницей. Она часто ездит теперь в гости в поместье генерала Ермолова, и он также часто посещает ее. Не скажу, что их обоих посетила поздняя любовь, – Саша слегка дернул плечом, – скорее, общение друг с другом помогает им скоротать одиночество и даже остановить время, воскрешая в разговорах прежние счастливые дни. А Денис Давыдов женился, – сообщил он Маше с улыбкой, предупредив ее дальнейшие расспросы, – теперь уж окончательно вышел в отставку и живет помещиком у себя в Бородино, наслаждаясь немеркнущей славой своей деревеньки и полей с холмами вокруг нее. Он их теперь засевает злаками. Писал мне, что немало выкопал французских скелетов на бывших наполеоновских позициях. Да и наши все еще попадаются там. Всех похоронил с почестями. У него там самое большое кладбище на всю округу… Пушкин же убит на дуэли, – перестав писать, Саша поднял на Мари глаза, их глубокий, зеленый цвет потемнел от грусти. – И Бестужев – тоже убит, – добавил он. – Здесь, на Кавказе…
– Я знаю, – кивнула она, – я пыталась спасти его. Но не смогла. Всего-то немного опоздала…
– Мы обнаружили его перстень в одном из аулов, где черкесы держали его в плену, – продолжил Саша, ничем не выразив удивления.
– Они сбросили его в пропасть, уже мертвого. Тот самый Юсуф, старший сын Хаджи-Мурата, лично зарубил его, – произнесла она с горечью. – Теперь могилой поэту стала река Шапсухо…
– Что ж, выходит, нам необходимо потолковать с Юсуфом о многом, – мрачно пошутил Потемкин, и оба замолчали, глядя друг на друга, словно только теперь осознавая сколь долгое время были разлучены и сколь многое изменилось с ними и с теми, кого они знали и любили за прошедшие годы.
– Вы звали, Александр Александрович, – придерживая мохнатую папаху, к палатке полковника подбежал поручик Лермонтов. Вскоре за ним показался и князь Долгорукий. Афонька плюхнулся на траву рядом с Мари-Клер и положил ей на колени ветку дикой розы, шепнув: – С возвращеньицем, мадемуазель Маша. Добро пожаловать. – Она с благодарностью приняла его подарок и прикоснувшись к руке княжеского денщика, улыбнулась ему.
– Вам надлежит господа, – тем временем обратился князь Потемкин к своим офицерам, – возглавив третий батальон Тенгинского полка, который я передаю вам, немедленно выступить в бухту Уланы и, погрузившись там на бриг «Меркурий», следовать до впадения в море реки Джубга. К месту назначения следует подойти как можно более скрытно. По полученным мною сведениям, черкесские командиры заранее собирают на берегу силы, и до поры до времени они не должны догадываться о нашем присутствии. Задача заключается в том, чтобы выследить и захватить направляющиеся к Джубге корабли турецких контрабандистов, которые везут порох, а также уничтожить всех тех черкесов, которые окажутся в том месте, кроме сына Хаджи-Мурата Юсуфа и его ближайших помощников. От них вы должны узнать о местонахождении порохового завода и, нынче же ночью направившись туда, захватить и подготовить его к уничтожению. Всю операцию, господа, надлежит завершить до рассвета, так как следующим днем вы станете мне необходимы здесь. Вот вам письмо к капитану Серебрякову, командиру брига «Меркурий», – он вручил исписанный лист поручику Лермонтову, – во всем остальном вы поступаете в распоряжение госпожи…
Яркие, зеленые глаза Саши, напоминающие два неотполированных куска малахита, перекинули взор на Мари-Клер, и она тихо добавила к его словам:
– Камергера, камергера Его Величества…
Черная бровь полковника приподнялась немного, но он не счел уместным выражать недоумение иным способом:
– Вы поступаете в распоряжение госпожи камергера, – повторил он, – и уполномоченной военным министром графом Чернышевым, – продолжил уже от себя, – следовательно, должны исполнять ее приказы так же, как исполняли бы мои. Все ясно?
– Так точно, ваше превосходительство.
– Тогда я желаю вам удачи, господа, – заключил Александр. – И очень надеюсь всех вас еще встретить здесь живыми. Мы тоже с оставшимися офицерами не собираемся обрадовать муллу Казилбека нашей смертью. – Потом, повернувшись к Мари-Клер, князь добавил с мягкостью: – Вас я тоже буду ждать, госпожа камергер Его Величества, и надеюсь, мы куда в более приятной обстановке еще побеседуем о наших общих друзьях. – Казалось, он с нежностью обнимает ее зеленеющим взором, но ощущение это, охватившее Мари-Клер, длилось всего мгновение. – С богом, господа! – услышала она от князя.
Глава 8
Получив предписание полковника Потемкина, капитан брига «Меркурий» безропотно принял солдат на борт, и вскоре десант на берег был выполнен у самого впадения реки Джубга в Черное море. Сгрузившись с корабля, солдаты шли дальше скрытно, цепью, следя за тем, чтобы не единый камушек, выпавший от неверного шага из-под ноги, не выдал черкесам их движения. Бриг «Меркурий» же согласно приказу полковника следовал за ними по воде и встал, укрывшись за горным выступом, на расстояние прицельного выстрела от предполагаемого места прибытия турецких кораблей.
В четырех верстах от реки к востоку русские, сняв бесшумно расставленное черкесами охранение, заняли позиции по склонам гор, по счастью, так и не замеченные горцами. Долгорукий и Лермонтов разместили засады на высотах, так что с любой из них прекрасно просматривались и береговая полоса и фарватер моря.
Оглядев берег, Мари-Клер с удовлетворением отметила про себя, что Юсуф уже здесь и его черкесы заняты подготовкой сигнальных маяков – значит ничего не изменилось, корабли придут, как было до того оговорено.
Заняв одну из позиций рядом с князем Долгоруким, Мари-Клер услышала вдруг знакомый свист, напоминающий движение в ночи крыльев летучей мыши – так всегда ее предупреждала о своем приближении старуха Кесбан. Мари ответила ей таким же условленным звуком, и вскоре Кесбан, взобравшись на четвереньках на камни, оказалась рядом с ней. Она подтвердила, что корабли прибывают, и их ждут. Только в лощине за горами стягиваются черкесские стрелки, возможно для того, чтобы сопровождать порох до завода и охранять его.
Встревоженная, Мари-Клер тут же передала полученные от Кесбан сведения русским офицерам, и, тщательно переставив солдат, они взяли лощину под наблюдение.
– Вот, вот, красавица моя, – прошептала ей на ухо Кесбан, – а говорила, что никогда не свидимся с тобой. Ан, нет, свиделись же…
– Немедленно отправляйся в монастырь, – приказала ей Мари-Клер, – здесь начнется бой. Куда тебе, с твоими ногами, – того и гляди угодишь под пулю.
– Никуда я не уйду, – протестовала Кесбан, – я с тобой останусь, красавица моя. Как же ты без меня. – В конце концов старая турчанка настояла на своем.
Около трех часов ночи за черными волнами, медленно поднимаясь и рассекая собой их хребты, со стороны Турции показались два судна. Сигнальные огни черкесов вспыхнули в ночи и засветились сильнее – по сигналу для сбора на берегу собралось до шестисот человек воинов.
