– Сейчас пока еще говорить рано. Но возможно, он будет вынужден уйти с работы.
Любезно выдав такую информацию, доктор все же наотрез отказался пустить Киру к Железному.
– Уже приходил следователь, но я и его не пустил, – убеждал он Киру. – А вы хотите, чтобы я вас пустил! Вы кто такая?
– Я его подруга. Самая близкая подруга. Практически жена.
Доктор крякнул:
– Приходили уже.
– Кто?
– Жены.
– Вот так? Во множественном числе?
– Одна бывшая, вторая будущая и третья вполне реальная. С паспортом и печатью. А вы какая будете?
– Я?.. – не растерялась Кира. – Я его потенциальная супруга.
– Ну вот, – весело улыбнулся доктор. – Теперь уже точно полный комплект.
У Киры мелькнула мысль поговорить с действующей женой Железного. Но учитывая факт обилия претенденток на руку и сердце дрессировщика, вряд ли эта женщина могла рассказать что-то нужное ей про своего мужа. Кроме того, что он козел и подлец!
Однако на всякий случай Кира выклянчила у доктора телефон жены Железного. И он его дал, так как надеялся, что, получив номер телефона, Кира наконец уйдет. Но не тут-то было. Кира только сделала вид, что уходит. Далеко она не пошла. А осталась на лестнице возле отделения.
– Посмотрим еще, чья возьмет, – пробормотала она.
Зачем осталась? Очень просто, она ждала. Ждала, ждала и дождалась! Мимо нее по лестнице процокали высокие каблучки. Каблучки прилагались к лакированным туфелькам и точеным ножкам в ажурных тонких чулках.
Сама Кира приглядывалась к таким туфелькам. Но не купила. Ее отпугнула дороговизна. А вот медсестричку с металлической коробочкой в руках, прикрытой белой пеленкой, не отпугнула. Хотя по логике вещей эти туфли должны были стоить ее месячной зарплаты. И купив их, девушка должна была бы месяц сидеть на голодном пайке.
Но медсестричка впечатление голодающей не производила. Даже напротив – весьма успешной и процветающей особы. Румянец на ее щеках был нарисован хорошими румянами. Ресницы топорщились пушистыми иголочками. А губы переливались соблазнительным блеском, не меньше чем двести тридцать рублей за упаковку.
Одним словом, медсестричка не бедствовала. И жила явно не на свою грошовую зарплату. А коли так, значит, девушка не была слишком уж большой чистоплюйкой или гордячкой. А брала всюду, где давали.
– Девушка, – остановила ее Кира. – У меня к вам есть маленькое предложение.
С медсестричкой удалось договориться быстро. Правда, цена оказалась чуть выше, чем рассчитывала Кира. Но зато без всяких ломаний. Цена – услуга – товар. Рыночные экономические отношения.
Путем этих отношений Кира и очутилась в палате Железного. Он в самом деле был очень плох. Доктор в разговоре с Кирой ничуть не преувеличил степень опасности. Железный был буквально опутан проводочками, которые тянулись от него к разным гудящим ящичкам с бегающими по ним черточками и линиями. И выглядел он словно мумия, до самых глаз завернутый в белые бинты.
– Посидите тут, – шепотом велела Кире медсестричка. – У вас есть минут пятнадцать. Потом я загляну к вам. И выведу отсюда.
Кира с опаской присела на краешек стула возле кровати Железного. Зачем она сюда приперлась? Ведь ясно же, что бедолага не то что говорить, а даже пошевелиться не может. И как раз в этот момент Железный зашевелился. Кира от неожиданности едва не заорала. Но Железный не делал никакой попытки напасть на нее. Он просто пошевелил рукой и прошептал едва слышно:
– Это все она виновата!
– Вы это о ком? – заинтересованно переспросила Кира тоже едва слышным шепотом.
Он ругался по своей программе:
– Дрянь! Сука! Подстилка! Обманула меня! Подставила!
– Вы это о ком? – вполголоса спросила Кира.
– Я сказал ей, что все знаю! Сказал! Она испугалась!
– Чего испугалась?
Но Железный уже бредил о другом.
– Товар! – бормотал он. – Дешево! Обманула!
– Это вы про кого говорите? – воскликнула Кира в голос, потеряв всякое терпение.
И тут Железный ее услышал. Мало того, что услышал. Он пришел в себя! Он раскрыл глаза и вполне осмысленным взглядом уставился на Киру.
– Где я? – внятно произнес он.
– Вы в больнице.
– В больнице? – повторил Железный, делая попытку приподняться.
– Ой! Не двигайтесь! Вам надо лежать.
– Нет, нет! Мне надо идти! Скорей! Надо сказать, в милицию…
И он в самом деле стал подниматься с кровати! Проводки отрывались с легким хрустом.
– Вам нельзя!
– Прочь! – взмахнул перебинтованный рукой с повисшими на ней проводками дрессировщик Железный.
Кира взвизгнула и шарахнулась в сторону. А Железный уже деловито шагал в сторону двери. Бинты частично размотались и волочились за ним следом, создавая полное сходство с мумией.
– Сказать, – бормотал он. – Я должен им сказать…
Он толкнул дверь и вышел в коридор. Почти сразу же раздался истошный женский визг, а за ним еще и еще! Железного увидели другие пациенты! Кира их понимала. Было отчего испугаться. От усилий раны Железного открылись. И бинты во многих местах пропитались кровью. Так что пациенты подняли страшный переполох в больнице.
А Железный целеустремленно двигался вперед. Правда, от слабости его заносило из стороны в сторону, но неважно. Все равно он шел к своей цели.
– Мне нужен следователь! – кричал Железный. – Немедленно! Это крайне важно!
Но далеко он не ушел. Вместо следователя ему навстречу выскочила старенькая санитарка. И закричала:
– Безобразие какое! Больной, вы что безобразите! Все бинты мне измазюкали. Кто за вами их стирать станет?!
При виде старушонки Железный внезапно зашатался. Попытался опереться рукой о стену. Но от слабости рука подломилась. И он едва не упал. И упал бы, кабы все не та же санитарка. С неожиданной для ее комплекции силой и мощью она подхватила падающего раненого дрессировщика и зычно гаркнула:
– Все сюда! Быстро!
К ней подскочили еще две медсестры. И совместными усилиями женщины отволокли Железного в палату. Мужчина снова впал в забытье. И больше уже никуда не рвался.
– Что натворил-то! – переживала санитарка. – Одной ногой в могиле, а к следователю собирался бежать!
– Доктор, может быть, успокоительного ему вкатить? – допытывались медсестры. – А то если он каждую минуту примется так по отделению скакать, то и до сердечных приступов среди других больных допрыгается.
Железному вкатили не только снотворного, но и еще массу других препаратов. Прибежавшие врачи озабоченно хмурились. И по обрывкам их разговоров Кира поняла: они опасаются, как бы вечерняя прогулка их пациента не стоила ему жизни.
