– Вы не расскажете мне, как туда добраться? Я хочу навестить Кита. – По лицу Айзека Блисс догадалась, что эти слова пришлись ему не по душе. Взяв его за руку, она заговорила умоляюще: – Пожалуйста, Айзек! Через два дня приезжает мой опекун. Он привезет с собой человека, за которого хочет меня выдать замуж. Я хочу увидеться с Китом поскорее, пока это еще возможно!
Айзек долго молчал, вглядываясь в лицо своей юной госпожи, и наконец кивнул.
– Хорошо, миледи, слушайте. Проедете деревню. От церковного двора свернете на юг и въедете в лес. Езжайте по дороге, пока не увидите старую каменную стену. Смотрите внимательно, миледи – она наполовину заросла кустарником и диким виноградом. Здесь сверните с дороги и езжайте вдоль стены. Прямо и прямо. Стена приведет вас к дому Кита.
– Пойду переоденусь! – воскликнула Блисс. – Оседлайте мне лошадь!
Айзек покорно кивнул, но в глазах его таилась тревога. От него не укрылось придыхание в голосе Блисс, когда она произносила имя Кита. Не укрылся и странный блеск в глазах Кита, когда он говорил о Блисс. И все это вместе, думал старик, не сулит им обоим ничего хорошего.
Деревушка Четем, носившая то же имя, что и замок, и также принадлежавшая к владениям Блисс, располагалась по обоим берегам реки, которая вытекала из леса и в лесу и скрывалась. Берега соединял каменный, выгнутый дугою мост. Деревенские дома, каменные, с черепичными крышами, радовали глаз. Покосившаяся от дряхлости церквушка была выстроена, как говорили старики, еще первым бароном де Уайлдом. Пейзаж оживляли пасущиеся овцы и стаи гусей.
Обитатели Четема, число которых доходило до сотни, занимались своими повседневными делами: мужчины чинили сельскохозяйственный инвентарь, готовясь к весне; женщины шили или пряли на крылечках аккуратных домов.
Когда на деревенской улице появилась Блисс верхом в изящном дамском седле, люди отложили свои дела, чтобы взглянуть на новую хозяйку.
Изумрудно-зеленый, расшитый золотом наряд Блисс составлял разительный контраст с белоснежными боками лошади. На голове, полускрыв развевающиеся кудри, красовалась шляпа с пером.
Казалось, все обитатели Четема высыпали на улицу, чтобы поглазеть на нее. Их взгляды – любопытные, равнодушные, неприкрыто враждебные – давили на нее, словно тяжкий груз на плечах. Блисс вспомнился рассказ Айзека: многие из этих людей раньше работали в замке, но лорд Холм выгнал их вон, заменив своими слугами.
«Это не моя вина! – хотелось воскликнуть ей. – Не я уволила вас! Не я виновата в смерти лорда де Уайлда!» Но Блисс молчала. Тем, кто снимал перед ней шляпы или делал реверанс, она улыбалась; остальных старалась просто не замечать.
Так Блисс доехала до моста, пересекла реку и, добравшись до церковного двора, беспорядочно усеянного старинными надгробиями, свернула на юг, на тропу, ведущую в лес.
Скоро она увидела стену, о которой говорил Айзек. Полуразрушенную, изъеденную временем постройку нелегко было разглядеть в густой древесной тени, но Блисс внимательно вглядывалась, опасаясь пропустить этот ориентир, – и вздохнула с облегчением, когда глазам ее предстали камни, оплетенные плющом и поросшие мхом. Блисс натянула поводья и свернула на едва различимую тропку, ведущую вдоль стены в самую глубину чащи.
Белоснежная кобыла шла медленно, глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться о камень или не попасть копытом в мышиную нору. Ей, как и хозяйке, лес казался чужим и враждебным. Они ехали уже очень долго, но не видели никаких признаков жилья. Если бы Блисс не доверяла Айзеку как самой себе, то, пожалуй, начала бы беспокоиться, правильно ли он указал ей дорогу.
Наконец, уже устав вглядываться в заросли, она заметила за стеной деревьев и кустарника хижину. Стены ее были оплетены плющом: Блисс подумала, что скоро плющ даст листья и хижина скроется за зеленой стеной. Крыша крыта соломой. У крыльца привязан знакомый чалый жеребец. Однако рядом с ним щиплет траву еще одна лошадь – серая в яблоках, с провисшей спиной и поредевшей гривой, она явно переживала не лучшие времена.
Блисс натянула поводья и остановилась, размышляя, что делать. Возможно, Киту не понравится, если кто-то посторонний узнает, что его навещает леди Блисс из замка Четем? Но с другой стороны, возможно, ему это и безразлично.
Впрочем, скоро решение пришло само собой. Дверь домика распахнулась, и на пороге появился Кит.
Сердце Блисс при виде его замерло. Она наклонилась, чтобы получше разглядеть его, не упустить ни одной детали. Хотела уже окликнуть – но слова застыли у нее на губах.
Кит обернулся, пропуская вперед свою гостью. Обняв ее за талию, он подвел девушку к лошадям.
На девушке было простенькое матерчатое платьице, какое носят крестьянки. Под унылой коричневой тканью обрисовывалась соблазнительная грудь, а короткая юбка открывала взору стройные ноги. Девушка подняла глаза на Кита и что-то сказала. Он рассмеялся, а затем быстро поцеловал ее прямо в приоткрытые полные губы.
Блисс задохнулась, словно из груди ее выкачали весь воздух. Невидящими глазами следила она, как Кит подсаживает девушку в седло и сам садится на неоседланного чалого жеребца, как улыбается она своему спутнику, как играет солнце в ее длинных белокурых волосах.
Парочка скрылась в лесу, а Блисс еще долго сидела, до боли в руках сжав поводья, глядя перед собой пустыми, потухшими глазами, ничего не видя, не слыша и не понимая.
Кобыла беспокойно переступила с ноги на ногу. Это заставило Блисс опомниться: она развернула лошадь и отправилась в обратный путь.
7
Свернувшись в кресле и положив голову на подлокотник, Блисс смотрела, как разгорается за серыми стенами замка новый рассвет.
За прошедшие четыре дня она почти не ела, спала урывками и вовсе не замечала суеты слуг, готовившихся к приему гостей.
В мыслях ее царил Кит и только Кит. Воспоминания о нем не давали ей покоя ни днем, ни ночью. Стоило закрыть глаза – и Блисс снова видела, как он исчезает в чаще рука об руку с белокурой крестьяночкой, как улыбается ей, целует ее, смеется ее шуткам.
Как ни странно, смех Кита жег сердце больнее поцелуев. Невыносимо было сознавать, что этой девушке он улыбается открыто, искренне, видя в ней не только любовницу, но и друга – в то время как отношение его к Блисс с начала до конца исполнено едва прикрытой враждебности.
С начала до конца? Нет, поправила себя Блисс, когда Кит в ту ночь пришел к ней в спальню, вражда его исчезла, сменившись… влечением? Страстью?
Блисс нахмурилась. А так ли это? Одному богу ведомо, искренен ли он был в ту памятную ночь. До сих пор Блисс не приходило в голову сомневаться в его чувствах. Но что, если Кит хладнокровно пытался ее соблазнить?
«Нет, только не это! – думала девушка. – Он не обманывал меня, не хитрил со мной. Он ничего не планировал. Все произошло случайно. Не знаю, почему Кит питает ко мне такую ненависть, почему ему не дает покоя то, что я унаследовала замок, но даже злейшая вражда не толкнула бы его обмануть и предать меня просто в отместку».
